Моя нежная фея - Патни Мэри Джо - Страница 53

Он отошел от окна, опустился на колени рядом с ней, погладил обнаженную руку.

– Извини, что напугал тебя, моя маленькая фея. Может быть, ты и не забеременеешь, и тогда твоя жизнь не изменится, если ты не захочешь. Я уеду, и ты скоро меня забудешь.

Он-то ее никогда не сможет забыть, с болью осознал Доминик.

– Нет! – Она рывком подняла голову. – Ну почему ты не можешь стать моим управляющим? Я и виду никому не подам. Буду вести себя осторожно, как пожилая вдова.

Какая соблазнительная мысль! Остаться с Мэриан, не рискуя в то же время вызвать гнев семьи и осуждение общества… Но нет, это невозможно.

– Ничего не выйдет, Мэриан. Я хочу, чтобы мы оба могли высоко держать голову, а не прятались по углам.

– Какая разница, что будут думать другие!

У нее душа истинной аристократки… или демократки.

– То, что думают другие, имеет очень большое значение, если только ты не живешь полной отшельницей в пещере. – Он поймал ее взгляд, стремясь к тому, чтобы его слова проникли в ее сознание. – Выбор за тобой, Мэриан. Ты можешь вообще отказаться от замужества и сохранить свою свободу. Ты можешь выйти замуж за меня, – он с трудом сглотнул, – или за Кайла, или за кого-нибудь другого. Но твоим тайным любовником я не стану.

Она закрыла глаза, словно; надеясь таким образом прогнать из памяти его слова. Теперь она больше не выглядела ребенком. Взрослая, усталая женщина…

– Я не хочу, чтобы ты уезжал, – произнесла шепотом. – Но… мне нужно время… чтобы свыкнуться со всеми этими переменами. Ты дашь мне такую возможность?

– У нас есть немного времени, пока брат не вернется. – Он раскрыл объятия. Она с готовностью прижалась к нему. – Может быть, еще недели две. К тому времени ты, возможно, уже будешь знать, беременна или нет.

Мэриан вздохнула. Положила голову ему на грудь. Волна нежности затопила его. Он откинул шелковистую прядь волос с ее виска. Она как бабочка, только что возникшая из куколки… такая беззащитная, такая ранимая… и в то же время полная решимости выжить в этом чужом, незнакомом мире. Он даже представить себе не может, сколько на это требуется мужества.

Он наклонился, поцеловал ее нежным, успокаивающим поцелуем. Вернее, таково было его намерение. Губы ее впились в его рот, и он мгновенно почувствовал возбуждение. А имеете с ним и пробуждение совести. То, что было нехорошо до этого, нехорошо и сейчас. А теперь у него даже нет никаких оправданий.

Ее рука скользнула ему под рубашку.

– Во время обеда… мне было так приятно, что у тебя под одеждой мои менди.

Он почувствовал дразнящие прикосновения ее легких пальцев на груди. Почувствовал, как тает, испаряется его решимость. В конце концов, положение вряд ли может быть хуже, чем сейчас. А ему так хочется любить ее, телом и душой. Так хочется показать, что она для него значит.

Он спустил тонкую ткань сари с ее плеча. Поцеловал Изящные линии хны вокруг груди. Какие примитивные, совсем не английские узоры… Они помогают забыть о мире условностей и приличий.

Он начал языком обводить узоры по всему ее телу, ощущая солоноватый вкус ее кожи, вдыхая возбуждающий аромат розы. Ее всхлипывающие вздохи еще сильнее возбуждали его.

На этот раз они слились воедино, полностью сознавая, что делают.

Мэриан решила провести ночь в доме на дереве, чтобы избежать прощания с Рексэмом и Люсией. Доминик с радостью остался бы с ней, но подумал, что лучше не привлекать внимания к тому, где он провел ночь.

Последний раз прижал ее к себе, прежде чем спустить веревочную лестницу.

– Спи сладко, моя фея.

– Я буду мечтать о тебе. – Она тихо рассмеялась. – Доминик.

В первый раз она назвала его по имени, и от этого у него возникло такое ощущение, будто, покидая ее сейчас, он отрывает от себя часть собственного тел Но еще страшнее оказалась возникшая по дороге мысль, они, возможно, никогда больше не будут так близки.

Глава 26

Люсия крепко обняла Доминика. Зашептала ему в с мое ухо:

– Молодец, Дом! Ты сегодня выглядишь таким суровым, что я едва не приняла тебя за Кайла. Он усмехнулся и выпустил ее из объятий.

– Постарайся вести себя прилично, сестренка. Она широко раскрыла глаза, изображая полнейшую невинность. Потом обернулась к обеим хозяйкам с прощальными словами. Они собрались вокруг коляски Рексэма. Все обитатели Уорфилда одинаково жаждали, чтобы граф поскорее уехал. Наблюдая за ритуалом прощания, Доминик мысленно благодарил судьбу за то, что никто не вспоминает о вчерашнем неприятном инциденте за ужином.

Однако, как оказалось, он поторопился. Покончив с формальными любезностями, поблагодарив хозяек за гостеприимство, отец обернулся к нему и заговорил, слегка понизив голос:

– Ну как, тебе вчера удалось поймать эту маленькую озорницу и преподать ей урок?

На секунду Доминика словно парализовало. В голове проносились картины «урока», который он преподал. Он попытался взять себя в руки.

– Я объяснил ей, что необходимо считаться с требованиями общества. Надеюсь, мои слова возымели действие.

– Я тоже на это надеюсь. – Граф покачал головой. – Должен сказать, у меня возникли серьезные сомнения по поводу этого брака. Я знаю, Эмуорт говорил, что она была нормальным ребенком. Но сейчас она, безусловно, таковой не является. Не могу представить ее себе ни в роли графини Рексэм, ни в роли матери будущего графа. Возможно, помолвку придется расторгнуть.

Ярость охватила Доминика. Как смеет отец вначале обращаться с Мэриан как с богатой сиротой, которую можно безнаказанно использовать, а теперь – как с ничтожной сумасшедшей, чьи чувства не стоят внимания! В последний момент ему удалось справиться с гневом. Он заговорил самым ровным и бесцветным тоном, на какой только оказался способен:

– Разрыв помолвки для меня будет означать нарушение слова чести.

– Да-да, но подразумевалось, что девушка должна этого хотеть. Ты легко можешь сделать так, чтобы она переменила свое решение. – Граф хрипло хохотнул. – Стоит только нанять красивого молодого конюха, достаточно похотливого, и тогда ты сможешь спокойно удалиться.

– Ваши слова приводят меня в ужас, сэр, – произнес Доминик ледяным тоном.

Граф близоруко прищурился:

– Куда делось твое чувство юмора? Не мог же ты подумать, что я это серьезно! Она, может, и сумасшедшая, но все же леди. Заслуживает лучшего, чем конюх, хоть и недостойна того, чтобы стать графиней.

Доминик сглотнул. Он чуть не выдал себя!

– Прошу прощения, сэр. Леди Мэриан вызывает во мне… потребность ее защищать.

– Ну ясно. В общем, постарайся. Максвелл. Скандала мне не нужно, но если девушка откажется от брака, я огорчаться не стану.

По иронии судьбы в этом Рексэм оказался солидарен с Мэриан.

– Мне скандал нужен еще меньше, чем вам, сэр. Желаю благополучного путешествия.

Отец повернулся к экипажу. Внезапно Доминик почувствовал непреодолимое желание задать вопрос, который мучил его почти полжизни. В молодости он не решался об этом спросить, а потом у него просто не было такой возможности.

– Почему вы решили отправить нас с братом в разные школы?

Рексэм резко остановился. Нахмурился.

– Какого дьявола тебя это вдруг заинтересовало?

– Мне давно хотелось знать.

По крайней мере в этом он не солгал, в отличие от многого другого, сказанного за сегодняшний день.

– Вы были слишком близки. Если бы я отправил вас в Итон вместе, в конце концов у вас оказалась бы одна жизнь на двоих. Ничего хорошего для тебя, и еще хуже – для брата. Вас следовало разделить, пока вы еще могли завести собственных друзей.

Доминик вспомнил первые ужасные месяцы в школе.

– А вам когда-нибудь приходило в голову, как это для нас болезненно?

Сожаление промелькнуло в затуманенных катарактой глазах графа.

– Мог ли я этого не знать? Я же видел, как вы оба вели себя. Твой брат мне этого так и не простил. Иногда мне казалось, что и ты тоже не можешь простить. Но я поступил правильно. Даже ваша мать это признала.