Шелк и тайны - Патни Мэри Джо - Страница 37

И она пустилась в привычные размышления о своих непонятных отношениях с Россом. Например, о том, как они держались за руки после того поединка. Оба крепко спали, пока их не разбудил утренний призыв к молитве, и лишь тогда молча высвободили свои переплетенные пальцы. С тех пор ни один из них ничем не намекнул, что они провели ночь, держась за руки. «Будто наше молчание подразумевает, что ничего такого не было». Джулиет не то чтобы жаловалась, напротив, она была благодарна за такую поддержку, но весь этот эпизод определенно был весьма странным.

Правда, она по крайней мере, проснувшись, уверилась, что на сей раз не обвивала его, как плющ. Ее утешила бы мысль, что она выработала иммунитет к его привлекательности, и в то же время все было совсем не так. Скорее всего у нее сильно болела раненая рука, и она не знала, как ей лучше устроиться, чтобы не побеспокоить ее.

Джулиет снова зевнула. Скорей бы уж поесть. В первый раз после Серахса у них на обед было свежее мясо, и невзирая на то, что ягненок не слишком велик, в таких условиях и это благо. Мурад тушил баранину с рисом и овощами, от блюда шел восхитительный запах, хотя до готовности еще ждать и ждать. Учитывая это, Джулиет решила вести себя, как образцовый погонщик верблюдов, и, натянув покрывало на глаза, мирно задремала.

Росс удивленно поглядел на уснувшую жену. То, что в ней совершенно отсутствовала женская суетливость, всегда наиболее подкупало. Она настолько убедительно разыгрывала роль погонщика верблюдов, что даже Карлайл забывал о ее титуле маркизы.

Неожиданно Салех прервал размышления Росса:

— Сегодня утром я говорил с кафилой-баши о Хабибе.

— Ну и?.. — повернулся Росс к товарищу.

— Абдул Вахаб сказал, что прошлой ночью он выгнал Хабиба из каравана и строго-настрого предупредил, чтобы он больше не беспокоил ни вас, ни Джелала. Похоже, Хабиб, покидая караван, был очень напуган.

— Сомневаюсь, что надолго, — сухо заметил Росс. — Но все равно здесь мы пробудем еще целый день. И дай Бог, чтобы Хабиб занялся лечением своей ноги и не смог особенно навредить нам, прежде чем мы тронемся в путь.

Мурад заварил чай, и мужчины, погрузившись в задумчивое молчание, стали сосредоточенно наслаждаться напитком. На самом деле Россу совершенно не улыбалась перспектива провести еще день в Марах. «Возможно, Хабиб сейчас на костылях, но своим злым языком он вполне может навлечь на нас беду. Надо быть начеку».

Кто-то тихо кашлянул поблизости, и, подняв глаза, Росс заметил низкорослого туркмена в ветхой одежонке и с всклокоченной бородой. Этот человек слонялся по лагерю, останавливаясь то тут, то там и перекидывался со всеми путешественниками короткими фразами. И вот теперь он добрался до их костра. Он смахивал на монаха, хотя его облачение не было похоже ни на один орден дервишей, известный Россу.

Туркмен поклонился.

— Салаам алейкум.

— Мир тебе, — пробормотали в ответ все трое.

— Я слышал, что ты, ференги, проделал весь этот путь из Англии, чтобы узнать о судьбе брата. Говорят, ты бывал уже в Бухаре, — заговорил мужчина, обращаясь непосредственно к Россу. — Меня зовут Абд. У меня никогда не было случая поговорить с человеком твоего народа. Ты не расскажешь мне о чудесах твоей земли?

Росс прищурился. «Наверняка обо мне рассказал Хабиб, и в результате меня собираются подвергнуть очередному экзамену на знание теологии. Что ж, с прежними я справился неплохо, а этот дервиш кажется вполне невинным».

— Меня зовут Кхилбурн. Добро пожаловать к нашему очагу. Для меня большая честь рассказать тебе о чудесах моей страны, и прошу тебя, в свою очередь, рассказать мне о твоем народе.

Росс представил дервишу своих спутников, Мурад налил ему чаю, и туркмен уселся на корточки с видом человека, собирающегося завести долгий разговор.

— Вы христианин, господин? — Когда Росс кивнул, Абд попросил:

— Расскажите мне о вашей вере, чтобы я лучше понял, в чем отличие наших религий.

Решив, что это небезопасно, Росс предложил:

— Я бы предпочел обсудить, в чем их сходство.

Лицо дервиша осветилось радостью.

— Ты и вправду мудрый человек. И как по-твоему, в чем?

— Пустыня стала домом трем великим религиям — иудаизму, христианству и исламу, — начал Росс. — На этой скудной, но прекрасной земле слишком малое отделяет человека от Бога и его силы. Я думаю, поэтому книжные люди так свято верят в Единого Бога.

Абд склонил голову набок, словно любопытная птица.

— Поскольку я невежествен и не знаю, что лежит за пределами пустыни, я не совсем понимаю значение твоих слов.

— В Британии, где я вырос, земля влажная, плодородная, кишит жизнью. Повсюду там деревья, растения и животные. Может, оттого древние бритты верили во многих богов сразу — они были окружены такими свидетельствами Божьего творения, что чаще видели божество в каждом ручье и в каждом дереве, не замечая в этом руки Господа, — продолжил Росс в соответствии со своей теорией. — Потребовался сильный удар — люди узнали, что существует пустыня, — для того чтобы ясно понять, что Бог един.

— Ах, что за новую и занимательную мысль ты мне подарил, — произнес дервиш, зажмурившись от удовольствия. — В этой простой пустыне человек и вправду может оказаться наедине с Богом, как утверждали мои предки-кочевники. И вот понятие, рожденное от этой простоты, потом разнеслось по всему миру.

— Так оно и было, и потому твоя и моя вера имеют много общего. Все книжные люди по-прежнему несут в своем сердце чистый взгляд на пустынного Бога, — сказал Росс. — Как большинство англичан, я чувствую большее родство с сыновьями Пророка, нежели с индусами, у которых множество богов, или буддистами, чей Бог кажется мне абстрактным и далеким.

— Это хорошо, — задумчиво кивая, произнес Абд. — Ты думаешь, что индуисты и буддисты поклоняются ложным богам?

Росс покачал головой.

— Я бы так не сказал, поскольку недостаточно знаю их веру, чтобы правильно судить о ней, и мне доводилось встречать индусов и буддистов, которые были по-настоящему набожными людьми. Возможно, они по-своему тоже почитают Единого Бога. Но магометанского Бога я могу понять сразу, мне не надо растолковывать, поскольку он — Бог моих предков.

Казалось, что испытание Росс выдержал, поскольку, кивнув несколько раз головой, Абд принялся воодушевленно рассуждать о природе воды и огня. От Бога ли они, поскольку могут быть гибельными, а Бог — справедлив?

Дервиш все еще излагал свои взгляды, когда Мурад убедился, что обед готов. Молодой перс вопросительно поглядел на Росса.

Росс тотчас пригласил к столу дервиша:

— Мы собираемся обедать. Не окажешь ли нам честь и не разделишь ли нашу скудную трапезу?

— Это честь для меня! — чуть ли не ликуя, отозвался Абд.

Дервиш так обрадовался, что в голове Росса тут же промелькнуло: главной целью визита туркмена была вовсе не теология, а простое желание выклянчить бесплатный обед. Росс не возражал: Абд — приятный собеседник и вполне может довольствоваться скромной пищей.

Мурад же сожалел, что барашка придется делить еще, но тем не менее беспрекословно выложил еду на общее блюдо. В традициях ислама было делиться едой, и Росс считал, что неплохо бы и христианскому миру позаимствовать этот обычай.

Уловив какую-то суету у стола, Джулиет мгновенно проснулась и, скрестив ноги, уселась подле. Росс представил Джелала, добавив, что он, Джелал, плохо говорит по-персидски.

Пробормотав благословение, Абд заметил:

— В Туркестане очень редко можно встретить тарги.

— Я удивлен, что вы вообще их видели, — ответил Росс.

— Да, проезжали один или два через Мары. Караванные пути — это дорога жизни для исламского мира, они перевозят сынов Пророка с одного конца земли на другой.

Дервиш пустился в объяснения, каким образом караваны и пилигримы распространяют и развивают единство в мусульманском мире. Эта тема переросла в общее рассуждение о средствах передвижения. После того как Росс описал железные дороги, старик озадаченно спросил: