Негатор - Переяславцев Алексей - Страница 28

Потом я поразмыслил и уступил воплям паранойи, оборудовав и ложную тропу. Пообломал нижние веточки, расширяя сектора обстрела. Полюбовался на дело рук своих и с грустью решил, что коль скоро я так тщательно оборудовал засаду — мне она наверняка не понадобится. Любой пехотинец подтвердит: только-только закончишь отрывать окоп полного профиля — получи приказ на смену позиции. Остается лишь вполголоса матерно пожаловаться на судьбу, кретинов из штаба и зверя-сержанта, который совсем недавно со всей свирепостью заставил эти самые окопы рыть.

Вторая засада была оборудована вопреки всем учебникам тактики. Расположена она была на классическом танкоопасном направлении: за пригорком, вслед за которым располагался не особо длинный, но ровный спуск. Расчет был именно на магов, против конницы (о танках вообще молчу) я ни за что бы не осмелился на подобный изыск. Предполагалось, что за пригорком им будет трудно нас засечь издали, а после спуска они выйдут на дистанцию кинжального огня, что мне и надо. А вот если кто из них прокачает ситуацию и попробует удрать, то коню будет куда как трудно бежать, поднимаясь на пригорок. Отступление будет медленным, а за это время отступающего (или отступающих) можно будет накрыть огнем. Уйти с дороги на коне проблематично — по обе стороны каменная осыпь, конь может и ноги переломать.

Засада была устроена крайне примитивно: несколько камней собраны в подобие стенки, за ней была отрыта ямка, которую самый что ни на есть записной армейский врун не посмел бы назвать стрелковой ячейкой. Само собою, «огневая точка» позволяла остаться незамеченным лишь лежачему. Аналогичную позицию я оборудовал чуть в стороне, на расстоянии не более десятка метров. Я надеялся, что прикрою таким образом напарника от магических атак. Кусты неподалеку тоже были, но недостаточно густые.

В результате руки у меня покрылись такой сеткой ссадин и царапин, что я с уверенностью мог сказать: ближайшие сутки мне работа на полировке не светит. Или даже дольше, меня-то магическим образом не залечить. Делать нечего, придется ехать в деревню. Авось там найдется кто понимающий.

К моему удивлению, староста указал в качестве понимающего на ту самую некрасивую девицу. Надо отдать должное: несмотря на явный недостаток интеллекта на лице, ее действия были четкими и (с моей точки зрения) продуманными. Она в два счета промыла все мои ранки сначала чистой водой, потом какой-то настойкой, потом присыпала сверху буроватым порошком, потом подумала, убежала в дом старосты (ага, похоже, она его родственница) и притащила некое подобие бинтов — полоски материи, аккуратно свернутые в рулончики. Все это было намотано на обе руки.

— Повязки, — она ткнула пальцем в таковые, — не снимать весь сегодняшний и завтрашний день. Послезавтра можно снять. Руки потом беречь еще три дня. Кожа будет… (тут она чуть задумалась с подбором нужных слов) новая, нежная и тонкая.

Все это было сказано очень медленно и отчетливо с прямо-таки учительскими интонациями. Девица явно не доверяла моим познаниям в местном языке.

Что ж, надо будет исправить ту несправедливость, которую я допустил в ее отношении, назвав (пусть и мысленно) дурой.

— Благодарю вас, уважаемая, — девица залилась румянцем. — Вот вам за ваши труды, — я высыпал в ее ладонь с десяток медяков.

Теперь от лица целительницы можно было прикуривать. На нем читалось написанное крупными буквами желание убежать как можно быстрее, не взяв денег. Но сначала она все же согнулась в поклоне, произнесла севшим голосом:

— Благодарю, уважаемый, за вашу щедрость, — и лишь потом убежала, зажав в кулаке деньги, с такой скоростью, что чуть не опередила собственную юбку.

Вот теперь уже можно возвращаться к себе домой — ну да, я уже стал думать о мертвой деревне как о доме. Не слишком ли быстро?

Сарат с гордостью предъявил мне вполне приличную полировку двух граней. Увы, лишь на первый взгляд. Ошибка стандартная, я и сам делал поначалу точно то же самое: при недостаточной полировке грубым абразивом продолжал более тонким, да еще в том же направлении.

— Никуда не годится, придется переделывать, начиная с абразива номер 2.

— Почему??!

Вопль души. В свое время именно такой испускали я и мои сотрудники. В ответ наша старшая лаборантка, которая в полировке разбиралась на уровне хорошего кандидата наук, тыкала нас носом в некачественную работу. Стоп. А как ему показать? В микроскоп он сам бы все увидел, так микроскопа нет. Еще не факт, что он вообще сможет увидеть, нужен не только опытный, но и привычный глаз. Попробуем.

— Сарат, смотри, ты наклоняешь грань вот так, отсюда смотри — видишь мелкие царапины? Они сглажены последующей полировкой, но они есть. Так вот, их не должно быть.

Парень был в высшей степени добросовестен. Он наклонял и смотрел именно так, как я показывал. Но не видел. После нескольких попыток я сдался.

— Ладно, этому ты еще научишься. Я сам научился смотреть очень не сразу, — это была чистая правда. — Но пока что без контроля ты полировать не можешь. И потом, меняя пасту, не забывай менять и направление полировки.

Мой младший лейтенантик скис. Он, видимо, рассчитывал быстренько изучить эту технологию — возможно, даже для использования исключительно в личных целях. Не вышло. Даже не знаю, выйдет ли. Ничего, будет покрепче привязка ко мне.

Дни шли, очередной кристалл с огранкой имени меня был готов, и мы приступили ко второму, а мне пришлось снова канифолить себе мозги с очередной поездкой в город.

Первое и самое очевидное: втроем ехать нельзя, места просто не хватит. Значит, еду я один, на обратном пути захватываю моего наемного сотрудника номер один — сержанта, то есть. Сарат не мой сотрудник (пока что), ему я денег не плачу. Придется в самое ближайшее время озаботиться еще одним экипажем. Лучше — телегой, не слишком тяжелой. И лошадкой для везения таковой.

Второе: к купцу иду я. На встречу с механиком — тоже я. Значит, стоит поручить сержанту купить кое-какие расходные материалы. Это не вызовет подозрений.

Третье: к трактирщику точно надо идти вдвоем. Придется рассчитывать, что бывший командир взвода не растерял навыки, необходимые в разведке. А вот что дальше — зависит от той информации, что нам выдаст трактирщик. В том, что мы сумеем его разговорить, я ни на секунду не сомневался. Плохо то, что в присутствии трактирщика мне вообще нельзя произносить ни слова, иначе мой акцент превратится в особую примету, по которой меня и будут ловить. Да еще такую, от которой я при всем желании не избавлюсь.

Четвертое: какое оружие брать? Даже если у сержанта есть свое оружие, лишнее не помешает. Арбалет, это понятно. Лук? Сержант умеет стрелять — не верю, чтобы инструктор по стрелковой подготовке не умел этого — значит, лук нужен и даже обязателен. Стрелы свои: в крайнем случае, будет запас. Посох нужен? Наверное, да. Нож? Обязательно, но это инструмент не боя, а допроса. Значит, берем малый ножик, им тоже можно устрашить до потери тормозов. Что еще? Веревка нужна, — а вдруг будет пленный?

Пятое: еще одна лавка осталась «неокученной», это та, в которой торгуют реактивами. А что мне там нужно? Из срочного — лишь соляная кислота, она позволяет сварить куда лучшую пасту ГОИ, чем моя. Конечно, не повредили бы ингредиенты для бездымного пороха, да и гремучая ртуть была бы полезной, но… подождем.

Шестое: порядок действий. Если пустить трактирщика на первое блюдо, то сразу после разговора он может послать весточку начальству, а это лишнее. Пусть означенное начальство работает в условиях тяжелого цейтнота. Значит, трактирщик — на десерт. А кто сначала? Сержант, похоже. Тогда он сможет пойти за покупками, я — к купцу (там вроде я не успел примелькаться), оттуда к механику (вот тут меня могут засечь, но ничего не поделаешь), далее за соляной кислотой, потом на встречу с сержантом и вдвоем с ним и с задорной песней на устах — потрошить трактирщика. Что-то мысли у меня людоедские. Главная же задача — не пропустить тот момент, когда наше присутствие зафиксирует вражеский радар. С этого момента — действовать ОЧЕНЬ быстро. Что для этого нужно? Транспорт с заведенным движком. Двуколка должна ждать нас рядом. Следовательно, надо бы спросить у сержанта, нет ли стоянки рядом с трактиром — нет, не рядом, но близко. Совсем рядом нельзя — наша лошадка вкупе с тележкой вполне могли примелькаться. Вроде все. Через день — ехать. А взвинченность уже сегодня.