Площадь Магнолий - Пембертон Маргарет - Страница 53

— Откровенно говоря, я тоже в него не верю, — призналась Лия. — Но поверю, если он ответит, живы ли Якоба и Ева. Так что же лучше использовать для контакта с ним? Бусы, которые Якоба подарила мне, или носовой платок?

— Бусы, — не задумываясь ответила Эмили, просветлев при одной мысли об общении с любимым индейским духом. — Мошамбо питает к бусам особое пристрастие.

Глава 19

— Ситуация весьма непростая, — сказал Боб Джайлс Кристине и Карлу, озабоченно морща лоб.

Они беседовали в уютной кухне Эллен в Гринвиче, в окружении собак, удобно устроившихся на кушетках, перед дровяной печью, в которой потрескивали горящие поленья.

— Можно попытаться прибегнуть к помощи сотрудников Красного Креста. Думаю, они выхлопочут для Кристины разрешение на въезд в Германию. Седьмого декабря в Берлин едет мисс Маршалл, моя добрая знакомая, работающая в этой организации. Кристина доберется с ней до Кельна, а потом ей придется действовать на свой риск и страх.

— Я могу сопровождать ее, — вызвался Карл.

— Нет, — покачала головой Кристина. — Я справлюсь одна.

— Одной тебе будет трудно, — возразил Карл. — В послевоенной Германии, где осталось немало людей, поддерживающих политику Гитлера, ты можешь оказаться в очень неприятном положении. Ситуация там все еще напряженная, в стране царит хаос, население голодает. Думаю, лучше все-таки мне поехать с тобой.

— Нет, — повторила Кристина. — Я должна это сделать сама.

Наступила томительная тишина. Наконец, смирившись с неизбежным, Боб Джайлс произнес:

— У меня есть адреса представителей Красного Креста, работающих во французской оккупационной зоне. Они тебе могут пригодиться.

Карл снял очки и потер переносицу.

— Пока ты будешь в отъезде, Кристина, я проверю информацию, полученную из Нью-Йорка, и свяжусь с бывшими узниками лагерей в Гейдельберге и Бухенвальде.

— Спасибо, — кивнула тронутая до слез Кристина. — Я вам обоим чрезвычайно признательна за помощь. Уверена, что я найду в Германии своих родных.

Мужчины промолчали, да и что им было сказать? Оставалось только молиться о ее счастливом возвращении и избавлении от навязчивой идеи.

— Так она действительно едет? — изумленно глядя на Кейт, спросила Керри.

Подруга кивнула, наклоняя корзинку так, чтобы Керри удобнее было ссыпать в нее картофель.

— Она отбывает завтра, папа очень тревожится за нее.

— Почему? — осведомилась Керри, отбирая для подруги лучшие картофелины.

— Он считает, что несет за Кристину ответственность, так как поддержал ее идею о розыске семьи. — Кейт взглянула на Мэтью и Луку, стоявших неподалеку, возле кондитерского киоска. Оба мальчика были в теплых пальто, шарфах и рукавичках, так что декабрьский холод их не пугал. — Папа собирался сопровождать Кристину…

— Чтоб мне провалиться на этом месте! — воскликнула Керри. — Ты представляешь, какие по площади Магнолий поползли бы сплетни? И больше всех старалась бы, разумеется, Хетти.

— Ей и так не дает покоя Рут, которая живет у викария и носит обручальное кольцо, — с горечью заметила Кейт. — Она не упускает случая намекнуть, что первая его жена, Констанция, была гораздо лучшей хозяйкой.

— Хорошо, что на нее не ополчилась Нелли, — усмехнулась Керри. — Вот тогда бы у Рут действительно возникли проблемы.

— Вот почему я сочла необходимым с вами встретиться, — подытожила Руби Миллер, адвокат Эммерсонов и племянница Нелли. Она беседовала с Леоном и Кейт в гостиной у зажженного камина. Дети уже спали. Гектор дремал в углу, положив голову на лапы. Руби устроилась в любимом кресле Карла, Кейт и Леон уселись напротив, на стареньком диване, покрытом белым узорчатым покрывалом.

— Я не совсем вас понимаю, — осевшим от волнения голосом произнес Леон, сжимая руку Кейт. — Не хотите ли вы сказать, что Джосс Харви опротестовал мою просьбу об усыновлении Мэтью лишь на том основании, что у меня кожа иного цвета?

Руби кивнула, стряхнув пепел в пепельницу. Она совершенно не соответствовала общепринятому представлению об адвокатах, эта брюнетка с ярко-красными губами и ногтями.

— К сожалению, именно так, — сухо сказала она. — И судья может встать на его сторону.

— Но ведь Леон приходится Мэтью отчимом, — вмешалась взволнованная Кейт. — Почему бы не узаконить их отношения? Это ведь вполне логично!

— Здравый смысл отступает, когда дело касается расовых предрассудков. Это вам скажет любой темнокожий солдат.

Руби скрестила ноги в нейлоновых чулках. По скуле Леона заходили желваки, на висках обозначилась пульсирующая жилка.

— Что же нам предпринять? — спросил он. — Нужно же что-то делать.

— Положитесь на меня, — проговорила Руби. — Ничего иного вам не остается. — Она закусила губу, колеблясь, сообщать ли Эммерсонам другую неприятную новость. — Если суд сочтет возражения Джосса Харви обоснованными, прадед может подать прошение об опеке над мальчиком. Но и это еще не все. Не исключено, что вам откажут и в удочерении Дейзи. Мне неприятно говорить это вам, но таково истинное положение вещей.

Кейт побелела как мел. Она предполагала, что Джосс Харви попытается стать опекуном Мэтью, но не думала, что может потерять Дейзи. А ведь это вполне возможно! Если им откажут в праве воспитывать девочку, ее заберут в сиротский дом.

— О Боже, нет! — Кейт прижала ладонь ко рту. — Только не это!

Леон пришел в ярость.

— Я никому не позволю разрушать мою семью! — вскричал он. — И не отдам своих детей ни Джоссу Харви, ни муниципалитету.

— Что касается Мэтью, то надежда есть, все не так беспросветно, как вам кажется, Леон, — откашлявшись, заметила Руби. — Против мистера Харви можно использовать его попытку похитить мальчика, когда тот был еще младенцем. К тому же он доводится Мэтью прадедушкой, а не дедом, суд учтет возрастной фактор.

Руби бросила окурок в камин и тут же достала другую сигарету. На Кейт и Леона было больно смотреть, их раздавило услышанное.

— Я постараюсь помешать мистеру Харви стать опекуном Мэтью, — продолжила она. — Но ведь он может попытаться усыновить его. И тогда…

Кейт разрыдалась. Леон притянул ее к себе.

— Когда состоится слушание дела? — спросила Кейт.

— Двадцать четвертого декабря, — сообщила Руби. Если дело будет проиграно, рождественские праздники для Эммерсонов окажутся испорченными.

— Мне не хочется проводить этот вечер в городе, — сказал Тед Ломакс, шевеля кочергой угли в камине. — Шесть лет я не был дома и не желаю шляться по улицам. Хочется побыть у своего очага.

— Хорошо, не обязательно идти на Пиккадилли, — согласилась Мейвис, неохотно отгоняя картину манящих огней отелей и кафе на центральной улице. — Давай сходим в льюишемский клуб. Там ты встретишь своих старых знакомых.

Тед откинулся на спинку кресла, чувствуя себя не на тридцать четыре, а по крайней мере на пятьдесят: настолько он устал.

— Только не сегодня, дорогая. Давай лучше приготовим гренки и попьем с ними чаю.

Мейвис хотела было предложить пройтись хотя бы в паб «Лебедь», до которого рукой подать, но передумала. Все равно ее муж по натуре отшельник и не умеет веселиться в шумной компании.

— Гренки так гренки, — миролюбиво кивнула она и пошла на кухню за хлебом. Они не появлялись на людях с тех пор, как Тед вернулся домой. Нарезая на доске хлеб ломтиками, Мейвис с раздражением думала о том, какое будущее их ждет, если Тед не желает развлечься в баре даже в пятничный или субботний вечер. Она уже умирала от скуки.

Но, вспомнив о том, что муж шесть лет провел на войне, она устыдилась своих мыслей. Он ведь постоянно участвовал в боях, получил медаль за отвагу. И хотя внешне он не походил на героя, в действительности он им был.

Она заметила, что нарезала слишком много хлеба, и отложила лишнее в металлическую хлебницу. Если Билли не съест хлеб утром с джемом, можно будет приготовить пудинг. Ей вновь стало тоскливо. Неужели ее не ждут никакие развлечения, кроме приготовления пудинга? Она потянулась за вилкой и внезапно вспомнила молодого человека с лицом проповедника. Он теперь частенько ездил в ее автобусе. Чего же ей на самом деле хочется? Посещать рестораны, пользоваться вниманием особ противоположного пола, пить с ними вино и обедать в шикарных ресторанах? Ответ был один: из всех мужчин на свете самым желанным для нее был Джек. Она положила на поднос уже поджаренные ломтики хлеба, масленку и нож. Что будет, когда Джек вернется домой?