Санкт-Петербургский бал-маскарад [Драматическая поэма] - Киле Петр - Страница 16

16

           ХОР МАСОК А говорят, царь юный был влюблен В прекраснейшую всадницу на свете?         ХОР ФРЕЙЛИН   Охотой увлекаясь до упаду, Как танцами, она, как амазонка, Была неустрашима и прелестна, Сама Венера не скакала краше.           ЦЕСАРЕВНА Я с юности с прозванием Венера Росла – не в шутку, а вполне всерьез. Влюблен племянник в тетку – то ученье, И им бы тут заняться, не охотой… Приревновал к Нарышкину меня, Красавец и ровесник, мной любимый, - Хоть замуж выходи, два ветреника, - Отправлен он, по выбору, в Париж. Жениться не решился, верно, а? Ну да, тогда б его в Сибирь сослали. Никак спасло нас легкомыслье наше. С племянником охотой увлеклась. Явилась даже мысль нас поженить. Смешная мысль! Для блага государства Не столь смешная, чем помолвка наспех Юнца с девицей, соблазнившей до, До сговора, помолвки жениха. И чем же это все закончилось? Бедняга слег, скончался он в день свадьбы.           ХОР ФРЕЙЛИН Все это Долгорукие!           ЦЕСАРЕВНА                                         Увы! Вина здесь и моя. И я влюбилась, Быть может, безотчетно не желая С племянником юнцом делить корону И ложе, - разве это не смешно?! Корона не потеха. Это подвиг. Способна ли на это я – вопрос? А для любви, уж верно, я созрела.            ХОР МАСОК Ах, кто же это? Мы впервые слышим.           ЦЕСАРЕВНА Сказать по правде, вы все рассмеетесь. Из денщиков отца… Вы не смеетесь? Да, из птенцов Петра, плеяды славной. Мне матушка прислала в камергеры (Из самых верных) моего двора, Как дядьку, мне знакомого из детства, Так он служил мне, как отцу всегда. Его свела с племянником царем, Чтоб Долгоруких к делу повернуть, И тут увидела его впервые, Среди московской знати богатырь Умом, душой и телом – я влюбилась! Когда ж я влюблена, неотразима, Как с поясом Венеры родилась. Мой камергер очнулся, как со сна, И видит: сад мой весь в цвету, - весна!          (Обращается к пажу.) Эй, паж! Сюда! Сыграешь камергера, Чтоб просияла с поясом Венеры Бедняжка цесаревна хоть на сцене, Забыв все горести и униженья. Когда я влюблена и весела, По всей земле цветы, идет Весна! Отправились в паломничество мы До Сергиевой Лавры пешим ходом, Прогулка не из легких, но идешь, Слабея телом, веселея духом, И вся земля на сотни верст вокруг Под небом синим без конца и края И тишина безмерная, как сон Счастливый в детстве с пробужденьем к жизни, О, счастье! О, любовь! О, красота!

Алексей Шубин, выходя из роли камергера, в движеньях нарастающего по темпу танца.

              ШУБИН            (про себя) Счастливец камергер! Увы, я паж! Как вынести мне взор самой богини, Исполненный любви и восхищенья! Играть я не умею, я влюблен Со страхом до тоски и смертной муки. Уйти в леса и затеряться в них! В сражениях погибнуть, как герой! Какой удел – погибнуть от любви Богини к смертному, иль я, Адонис!          ЦЕСАРЕВНА    (устремляясь с восхищением за Шубиным) Отлично, паж! Но только ты живи! Служи Венере без тоски и страха. Ты ж не монах? Монахиня ли я?             ШУБИН Но паж – монах пред ликом красоты! Молиться и любить – так это ж мука. И счастье невозможно – то разлука.           ЦЕСАРЕВНА        (впадая в отчаяние) Играешь камергера, а не пажа. Увы! Что делать? Счастья моего Не вынесли ни царь, племянник мой, Ни власти, так всегда. Бутурлина Отправили на Украину, там Порядок в армии навесть, меж тем Как царь в сетях любовных Долгоруких Задохся… О, вина моя и здесь!

Пикник на лугу у березовой рощи, за которой простираются озеро и дали, с маковками церквей Москвы на горизонте. Хор масок в окружении хоровода поселянок, выступающих поочередно, то в унисон. У берез музыканты.

Маски выступают с пантомимой, что хоровод сопровождает то плясками, то пением.

Со стороны озера идут цесаревна и паж Алексей Шубин, как видно, с непрерывными объяснениями влюбленных, поскольку ситуация вдруг возникла очень не простая. Звучат признания в любви, обостренные тем, что предстоит разлука… С возвращением двора в Петербург он должен вернуться в свой полк…

          ЦЕСАРЕВНА    (одна, глядясь в зеркало и пребывая в тоске)          Влюбившись в парня, милого красавца, - Он уроженец этих милых мест И прапорщик Семеновского полка, И грамоте обучен, и смышлен, - В пажи взяла, чтоб только чаще видеть! О, как распелись соловьи весною, Весной любви, доныне небывалой, В такой любви все чисто, как в цветах. Но Зависть свыше к красоте и к счастью Обрушила на молодца гоненья. Виновен Шубин Алексей в любви И верности, а значит, он опасен! Отправили на самый край земли, Чтоб он пропал и след его простыл.