Кто посеял ветер - Нойхаус Heлe - Страница 58

Когда ближе к вечеру Марк поднялся с постели, в доме никого не было. После двух таблеток головная боль ослабла и сделалась более или менее терпимой. Теперь ему уже не становилось дурно, как только он открывал глаза.

Хотя он твердо решил не ездить к Рики, желание видеть ее было непреодолимым. Спустя десять минут он уже ставил свой мотороллер на собачьей площадке у конюшни. Справа и слева от проселочной дороги неподалеку от дома Рики стояли многочисленные автомобили. Занятия по обучению щенков шли полным ходом. Его сердце подпрыгнуло в груди, когда он увидел Рики. Как всегда, она с улыбкой махнула ему рукой.

Прислонившись к изгороди, Марк наблюдал за тем, как она беседует с владельцами щенков и терпеливо объясняет им, каким образом можно добиться внимания со стороны своей собаки. Он испытал облегчение, смешанное с разочарованием, увидев ее целой и невредимой. Ему почему-то представлялось, что события прошлого вечера должны были оставить следы на ее теле, вроде мешков под глазами, царапин или синяков, но ничего подобного не было. Взгляд Марка скользнул по ее губам, и его передернуло.

Сегодня на ней опять был этот слишком откровенный, тесно облегающий тело топик, глубокий вырез которого гораздо больше, чем следовало бы, открывал ее загорелую грудь. Пожилой мужчина с щенком боксера беззастенчиво флиртовал с ней. Рики весело смеялась его комплиментам, кокетливо склонив голову набок. Марком тут же овладела ревность. Неужели она не догадывалась, какие мысли бродят в голове у этого похотливого дедушки? Он просто пожирал глазами выпуклости ее тела! Если бы Рики была его подругой, он строго-настрого запретил бы ей носить подобные топики! Пальцы Марка вцепились в доски изгороди. Он едва сдержался, когда этот сатир осмелился положить ей руку на плечо. Что ему нужно от нее?

Внезапно он ощутил удар по спине и испуганно обернулся.

– Привет, старик.

Перед ним стоял Линус, предводитель самой дерзкой группировки в школе, который раньше с ним никогда не разговаривал.

– Ты что здесь делаешь?

– Отрабатываю штраф, – солгал Марк, не раздумывая, и тут же разозлился на себя за это.

– Все еще отрабатываешь? – Линус прислонился к изгороди рядом с ним. – А я здесь с дедом. Вон он, со щенком матери. Она совершенно не умеет обращаться с животными. – Линус кивнул головой в сторону дедушки с боксером и захихикал. – Только, я думаю, он притащился сюда скорее из-за этой классной телки, – доверительно поведал он Марку, понизив голос. – Он от нее без ума.

Марка бросало то в жар, то в холод.

– Кого ты имеешь в виду? – спросил он, притворившись, будто не понимая, о ком идет речь. – Рики?

– Ну да. Она и впрямь ничего. Не находишь? Грудь так и торчит наружу. Но мой дед уже далеко не первой свежести.

Марк никогда не любил Линуса, теперь же он начинал его ненавидеть. Он почувствовал, как у него от ярости по желудку пробежала судорога. Как только Линус посмел так неуважительно говорить о Рики? Он с большим удовольствием заехал бы по физиономии сначала ему, а потом его мерзкому деду.

– Тебе повезло, что ты можешь здесь работать, старик. Это все равно как отпуск, – продолжал Линус, ни о чем не подозревая. – Меня тогда засунули на кухню в детский сад – полное дерьмо, можешь мне поверить… Эй, да ты, похоже, тоже запал на эту старушку, а?

– Ерунда! – Марк поспешно отвел взгляд от Рики. – С чего ты взял? Она слишком старая. У меня и в мыслях не было.

Ему стало стыдно. Он оказался самым настоящим трусом!

Занятия закончились. Владельцы собак предоставили своим питомцам свободу, и те носились по площадке как угорелые. Дед Линуса продолжал болтать с Рики, и она, казалось, проявляла интерес к тому, что он говорил ей, – смеялась и покачивала бедрами. Марк был вне себя от ревности и отвращения к себе. Ему так и хотелось сказать Линусу: «Да, Рики – супер! Для меня она – лучшая женщина на свете. Я от нее без ума!» Но вместо этого он молчал, боясь, что Линус поднимет его на смех.

– Пойдем уже, дед! Мне пора на тренировку, – крикнул наконец Линус и хлопнул Марка по плечу. – Увидимся, старик. Чао!

– Чао, – отозвался Марк, подумав: надеюсь, мы с тобой больше никогда не увидимся, тупой засранец.

Он повернулся, чтобы уйти.

– Марк! – крикнула в этот момент Рики. – Марк, подожди!

Линус, не успевший отойти далеко, обернулся и вытаращил на него глаза, и поэтому Марк повернулся подчеркнуто не спеша.

– Что такое? – спросил он.

Рики подошла к изгороди.

– Мне нужно срочно ехать в приют. Представляешь, нашлась хозяйка нашего старого джек-рассела. Она лежала в больнице, а теперь места себе не находит из-за того, что пропала собака. Он сбежал из собачьего пансиона, куда она его отдала. – Ее синие глаза светились радостью.

– Здорово. Может быть, я поеду с тобой и помогу раздать корм? – предложил Марк.

– Нет-нет, я все сделаю сама. Но мои собаки сегодня мало двигались. Тебе не трудно будет погулять с ними еще немного, а потом привести к нам?

Он кивнул, с трудом скрыв разочарование.

– Не волнуйся.

– Ты настоящее сокровище. – Рики слегка коснулась рукой его плеча. – Пока!

Было душно. После вчерашнего дождя резко потеплело, и теперь надвигалась гроза. Обе створки окна, выходившего из кухни на террасу, были широко распахнуты, но воздух оставался совершенно неподвижным. Ни малейшего ветерка. Погрузившаяся в размышления Ника стояла у плиты и переворачивала куски телячьей голяшки в кастрюле, которые на сильном огне постепенно приобретали коричневый цвет. Вытяжка работала на полную мощность, и поэтому она не услышала, как закрылась дверь. Она вздрогнула, когда Янис неожиданно обнял ее сзади.

– Прекрати! – прошипела она и попыталась освободиться. – Ты что, с ума сошел?

– В доме никого нет, кроме нас, – возразил Янис и хотел поцеловать ее, но Ника вырвалась из его объятий.

– Не сейчас, – сказала она. – А то мясо подгорит.

– Хм. Пахнет аппетитно. Что это будет? – Янис с любопытством заглянул в кастрюлю.

– Оссобуко[26]. – Ника убрала с лица прядь волос.

Янис достал из холодильника бутылку воды и отвинтил крышку. Из горлышка с шипением вырвался углекислый газ.

– Вчера я видел, как ты беседовала на парковочной площадке у «Реве» с этим типом из уголовной полиции, – заметил он как бы между прочим. – Что ему было от тебя нужно?

Это было настолько неожиданно, что Нику охватил страх. Она принялась лихорадочно соображать, что ей следует ответить. После посещения супермаркета они с Боденштайном сели в автомобиль и разговаривали. А когда дождь наконец прекратился, они немного прогулялись. Но рассказать об этом Янису она не могла.

– Я случайно столкнулась с ним в супермаркете. Он спросил, когда я в последний раз видела Фрауке, – ответила она, сказав, таким образом, почти правду. В конце концов, Боденштайн пришел к ней в магазин именно с этим вопросом.

– А почему его это интересовало?

– Она пропала. – Пожав плечами, Ника повернулась к нему. – И сегодня я ее целый день не видела.

– Фрауке смертельно ненавидела своего старика. Возможно, она его и пристрелила. – Янис отпил из бутылки несколько глотков воды. У него была отвратительная привычка ставить бутылку после этого обратно в холодильник. – Да-да, – сказал он небрежным тоном. – У каждого имеются свои тайны.

И в первую очередь у тебя, подумала Ника, вспомнив пятна крови на его одежде. Сразу после перепалки с Людвигом Янис уехал на своем автомобиле и вернулся домой только ночью. Он был настолько разъярен, что вполне мог совершить убийство.

Разумеется, она ничего не сказала и принялась резать тонкими ломтиками лук, помидоры и красную паприку.

– Что касается тайн… – Янис подавил приступ отрыжки и сел на стул. – Когда ты недавно испугалась, прочитав что-то в газете, мне стало ужасно любопытно, что могло вызвать у тебя такой страх.

Она ощущала спиной его острый, словно бурав, взгляд. У нее вспотели ладони.

26

Итальянское блюдо, представляющее собой тушеную телячью голяшку, нарезанную поперек.