Армагеддон - Злотников Роман Валерьевич - Страница 13

По большому счету вопрос был копеечный, но подобное «покушение на основы демократии» необходимо было пресечь в корне. Императора, от которого все, кто подвизался на данном поприще, уже давно ожидали какого-нибудь подвоха (а иначе на кой черт подобные права были прописаны в новой конституции), решено было незамедлительно поправить. Поэтому «независимая» печать, вроде бы давно уже поделенная, внезапно объединилась и накинулась на новый указ. Впрочем, справедливости ради стоит отметить, что нападать было на что. Похоже, тот, кто готовил этот указ, совершенно не улавливал новых веяний. Ну как можно отдавать заботу о детях в руки военных? И что это за ограничения? Как можно ограничивать будущих граждан великой державы всего двумя областями деятельности — военным делом и медициной? И не будет ли подобный подход отвлекать от главного — всемерного стремления дать каждому ребенку семью? К тому же коли уж во всем мире признано, что наиболее приемлемой формой учреждения для детей, оставшихся без родителей, являются семейные детские дома, зачем придумывать что-то иное, да еще такое замшелое, ну прямо «времен Очакова и покоренья Крыма»? Контраргументы, что никто не собирается никого ограничивать, а кроме пусть и вероятных в будущем, но отнюдь не обязательных погон, выпускники мужеского полу получают еще и вполне реальные специальности, а медицинские навыки женской половины отнюдь не будут лишними и в обычной семейной жизни, в расчет не принимались. То, что люди усыновляют лишь малышей в возрасте до пяти лет, а дети постарше практически не имеют шансов на усыновление, скромно замалчивалось. Ну а уж о том, что расходы на создание и успешное функционирование системы семейных детских домов, которая бы функционировала по действительно весьма успешному западному образцу и при этом вместила в себя весь контингент домов нынешних, превысят сумму всех расходов на образование, медицину и здравоохранение, вместе взятые, упоминать считалось просто неприличным. Зато сравнения с временами императора Николая Палкина были очень даже в ходу.

Однако время шло, а реакции свыше как-то не ощущалось. За исключением того, что оперативно созданная трехсторонняя комиссия выпустила положение о военно-медицинских школах и принялась активно внедрять его в жизнь. И тут выяснилось, что все как-то в тему. Армия подкинула продуктов и обмундирования, да и помогла кадрами, командировав в сиротские дома опытных сержантов и офицеров, которые по ранению, возрасту либо иным причинам оказались ограниченно годны к службе, но желали служить, а не охранять автостоянки. Медицина тоже постаралась не ударить в грязь лицом. А минобразованию просто некуда было деться, поскольку именно оно была названо в указе базовым. Впрочем, заинтересованность обоих министерств была вполне объяснима: армия на выходе получала практически готовые кадры младшего начсостава, а медицина — младшего медперсонала, с которыми и там и там ощущалась острая напряженка. К тому же воспитанники сиротских домов отнюдь не ждали от будущего ни больших денег, ни головокружительной карьеры и были рады верному куску хлеба и койке в общежитии. А несколько лет существования в условиях полувоенной (с некоторой скидкой на возраст) дисциплины и быстро сложившейся традиции посылать выпускников для службы или работы в определенные, так сказать, подшефные части и учреждения, под крыло земляков и однокашников, существенно облегчали бывшим детдомовцам адаптацию в новой для них самостоятельной жизни…

В эту школу Артем попал полгода назад, когда расформировывали его родной (если, конечно, можно было так сказать) детский дом. Эмиссары комиссии прокатили по всем городам и весям и проинспектировали каждое учреждение. Часть детских домов за ветхостью строений и отсутствием каких бы то ни было перспектив развития материальной базы были признаны неперспективными, и находившихся в них воспитанников распределили по новым военно-медицинским школам. Об этих школах в их детдоме ходили страшноватые слухи, подогреваемые и глухим ворчанием взрослых. Поговаривали, что часть таких школ создана на месте заброшенных сибирских военных городков. И что там детей заставляют еще и пахать на полях и фермах. То есть получалась чистая колония. Правда, как говорили, в такие школы отправляли в основном городских беспризорников и любителей «побегать», а «чистокровных» детдомовцев селили поближе к цивилизации. Кроме того, никто не знал, как в этих школах дела с «пропиской». Про дедовщину в армии слыхали все, и народ опасался, не будут ли подобные примочки в этих пристукнутых военных школах еще похлеще. Короче, опасений было много, а на лучшее все обитатели детского дома надеяться уже разучились. Поэтому когда выкрашенный в зеленый цвет старенький армейский «уазик» — буханка с красными крестами на боках въехал в распахнувшиеся перед ним ворота, по армейской традиции украшенные красными звездами, у троих мальчишек и двух девчонок, прибывших на новое место жительства, екнуло сердце. «Уазик» проехал через заасфальтированный двор и остановился перед крыльцом. Водитель выбрался из кабины, обошел машину, распахнул дверку и тут за входной дверью здания послышался мальчишеский рев:

— Дежурный по школе на выход!

Артем, первым выбравшийся из тесного кузова, вздрогнул и замер. А в следующее мгновение дверь распахнулась и на пороге появилась рослая фигура в новенькой военной форме с красной повязкой на рукаве. Артем невольно присел. Парень был уж больно здоров. Окинув вновь прибывших грозным взглядом, он неторопливо спустился с крыльца и… внезапно улыбнулся и протянул руку Артему:

— Давайте знакомиться. Джамал Гемалетдинов, кадет от инфантерии, седьмой цикл. Я сегодня дежурный по школе.

— Чего-о-о? — ошалело вякнул Артем. Улыбка Джамала стала шире.

— Инфантерия означает пехота. У нас три цикла — инфантерия, кавалерия и артиллерия. А у девочек — хирургия, терапия и онкология. Специальные предметы преподаются в зависимости от цикла. Впрочем, если будете успевать на своем, никто не мешает заниматься и дополнительным курсом. Я, например, кроме обязательных предметов еще занимаюсь вольтижировкой и баллистикой дульнозарядных орудий.

Новички ошарашено переглянулись. В этот момент где-то за зданием раздался восторженный рев. Дежурный по школе дернулся и просиял.

— Похоже, наши забили. Наши с играют с «колчаковцами», — пояснил он, — ну, со школой имени Колчака. Если выиграем — выходим в четвертьфинал.

— Чего?

Дежурный окинул их сочувственным взглядом:

— Чего-чего, спартакиады Его Императорского Величества военно-медицинских школ. В прошлом году мы только до одной восьмой дошли. Александроневцы нас тогда вышибли, а в этом мы с ними в разных подгруппах. И слава богу. А то бы опять вышибли. У них команда такие лоси… Ирка, ну я тебя уже заждался, давай разбирайся тут, а я побежал.

Дежурный исчез. А новички обнаружили перед собой симпатичную девчушку всего на год постарше их, в белоснежном медицинском халате и такой же шапочке, тоже с красной повязкой на рукаве. Она проводила дежурного укоризненным взглядом и повернулась к новичкам.

— Здравствуйте, я — дежурная сестра. Меня зовут Ира Арузян. Добро пожаловать в военно-медицинскую школу имени генерала Скобелева. Пойдемте, я покажу вам, где вы будете жить во время карантина.

— Во время чего? — испуганно вякнул кто-то сзади. Дежурная ободряюще улыбнулась:

— Не беспокойтесь. В карантине нет ничего страшного Просто первый месяц вы будете посещать только уроки по общеобразовательным предметам, и у вас будет немного больше свободного времени, а мы будем знакомить вас со школой. Потому что через месяц вы должны будете выбрать цикл, на котором захотите учиться, и группу. И каждый цикл будет очень стараться, чтобы вы выбрали его.

— Почему?

— Потому что, если вы, девочки, допустим, выберете мой цикл, онкологию, это будет означать, что мы сумели вас заинтересовать, и, значит, мы лучше знаем свой специальный предмет или мы дружнее и сплоченнее, или то и другое вместе. И тогда мы вполне сможем в этом году обойти хирургический цикл… Ну что застыли, я же сказала — пошли…