Клуб Дюма, или Тень Ришелье - Перес-Реверте Артуро - Страница 55

55

– Опиши его.

– Смуглый, усы, большой шрам на лице. – Голос девушки звучал спокойно, в нем не было и намека на волнение или страх, на чувство близкой опасности. – Он сидит в сером «БМВ», припаркованном с противоположной стороны улицы.

– Он видел тебя?

– Не знаю, но я его вижу и сейчас. Он уже час как торчит здесь и дважды выходил из машины: в первый раз посмотрел имена на табличке у двери, там, где звонки, во второй купил газеты.

Корсо выплюнул откушенный крошечный кусочек кожи, потом сунул большой палец в рот. Ему стало досадно.

– Слушай. Не знаю, чего надо этому типу. Может, вы оба из одной шайки. Но мне не нравится, что теперь он так близко от тебя. Совсем не нравится. Быстро возвращайся в гостиницу.

– Не будь дураком, Корсо. Я пойду туда, куда мне надо.

Прежде чем повесить трубку, она успела добавить: «Привет господину де Тревилю», и Корсо в ответ состроил гримасу, в которой смешались отчаяние и сарказм, потому что подумал о том же самом, и такое совпадение ему тоже не понравилось. Он несколько секунд задумчиво смотрел на трубку, потом опустил ее на рычаг. Все объясняется просто, ведь девушка сейчас сидела и читала «Три мушкетера»; именно этот роман лежал открытым у нее на коленях, когда Корсо выглядывал в окно. Глава третья, только что прибывший в Париж д'Артаньян явился на встречу к господину де Тревилю, капитану королевских мушкетеров, и видит в окно Рошфора. В следующей главе он спешит вниз по лестнице, чтобы догнать его, налетает на плечо Атоса, видит перевязь Портоса и поднимает платок Арамиса. Привет господину де Тревилю. Шутка получилась остроумной, если только все не было подстроено заранее. Но Корсо она не позабавила.

Повесив трубку, он немного постоял в полумраке холла и поразмышлял. Возможно, от него ждали именно этого – чтобы он, вытащив шпагу, ринулся вниз по лестнице, то есть клюнул на Рошфора как на приманку. Собственно, и звонок девушки мог быть частью плана или означал смену тактики и предупреждал о том, что такой план существует, если только он и вправду существует. И если она вела честную игру – а он был человеком многоопытным и руку на отсечение ни за кого не дал бы.

Дурные времена, снова повторил он про себя. Абсурдные времена. Столько информации – книги, кино, телевидение, столько возможных уровней чтения, и вот результат: нельзя с точностью установить, что перед тобой – оригинал или копия; нельзя понять, когда набор зеркал возвращает реальный образ, когда искаженный, а когда нечто среднее между тем и другим и каковы, собственно, были намерения автора. Тут одинаково легко и недоучесть что-то, и переосторожничать. Было еще нечто, заставившее его позавидовать прапрадеду Корсо, его гренадерским усам и запаху пороха на слякотных дорогах Фландрии. Тогда флаг еще оставался флагом, Император – Императором, роза – розой, да, роза – розой. В любом случае, теперь, в Париже, Корсо лишний раз убедился в том, что даже в качестве читателя второго уровня он готов принимать игру лишь до определенных пределов. Нет, у него не было ни той молодости, ни наивности, ни желания бежать и биться на территории, выбранной противником, – три дуэли, назначенные за десять минут: у монастыря Дешо или черт знает где еще. Даже если бы предстояло всего лишь сказать Рошфору: «Привет! Добрый день!», он бы заранее позаботился о безопасности, а лучше подкрался бы сзади с железным брусом в руке. Ему еще предстояло отдать Рошфору должок – и за Толедо, и за совпадение их интересов в Синтре. Корсо был из тех, кто всегда хладнокровно рассчитывается по долгам. Без суеты.

XI. Набережные Сены

…Загадку объявили неразрешенной как раз на том основании, которое помогает ее решить…

Э.А. По. «Убийство на улице Морг».

– Ключ элементарный – это аббревиатуры, подобные тем, что использовались в древних латинских манускриптах. Возможно, потому что Аристид Торкья дотошно перенес большую часть текста из другой книги; скорее всего, из легендарного «Delomelanicon». Смысл первой гравюры очевиден для всякого, кто хоть немного знаком с герметическим языком: «NEM. PERV.T QUI N.N LEG. CERT.RIT» – это, конечно же, «NEMO PERVENIT QUI NON LEGITIME CERTAVERIT».

– «Никто, сражавшийся не по правилам, этого не достигнет».

Они пили уже по третьей чашке кофе, и было сразу видно, что баронесса, по крайней мере внешне, благоволила к Корсо. Вот и теперь она довольно кивнула:

– Прекрасно… А можете объяснить хоть одну деталь на этой гравюре?

– Нет, – расчетливо солгал Корсо. Он только что обнаружил в этом экземпляре одну интересную вещь: в городе, куда направлялся рыцарь, было не четыре башни, а три. – Пожалуй, только жест рыцаря – он ведь очень красноречив.

– Да, очень: рыцарь повернулся к посвященному и приложил палец к губам, то есть советует помалкивать… Это «tacere» оккультных философов. А впереди обнесенный стеной город, в центре – башни, то есть секрет. Взгляните: ворота заперты. Их нужно отворить.

Весь напрягшись, Корсо перелистнул страницу и добрался до второй гравюры: ключи были в правой руке. Подпись гласила: «CLAUS. РАТ.Т.».

– «CLAUSAE PATENT», – сразу расшифровала баронесса. – «Открывают запертое», запертые двери… Отшельник означает знание, науку, мудрость. Рядом с ним, заметьте, тот же черный пес, что, согласно легенде, сопровождал Агриппу. Верный пес… От Плутарха до Брэма Стокера с его «Дракулой»[137], и, разумеется, в «Фаусте» Гёте, черная собака – то животное, в которое дьявол больше всего любит воплощаться… А фонарь, он принадлежит философу Диогену, он ведь презирал временную власть и просил у могущественного Александра только одного: чтобы тот не заслонял ему солнце, чтобы отошел подальше вместе со своей тенью.

– А буква «тет»?

– Здесь я не вполне уверена, – она легонько похлопала пальцами по картинке. – Отшельник на картах Таро очень похож на этого, иногда его сопровождает змея либо посох, который ей уподобляется. В оккультной философии змея и дракон – охранители волшебного, скажем рощи с Золотым руном, они даже спят с открытыми глазами. Они же – Зерцало Искусства.

– Ars diaboli, – брякнул Корсо наобум, и баронесса чуть улыбнулась, загадочно качнув головой, словно в знак согласия. Хотя он знал – из Фулканелли и из других книг, – что термин «Зерцало Искусства» принадлежал не демонологии, а алхимии. Он спросил себя, сколько шарлатанства таила в себе эрудиция, которой потчевала его собеседница, и незаметно вздохнул, почувствовав себя мойщиком золота: стоит по пояс в реке с лотком в руках. В конце концов, подумал он, ей ведь надо чем-то заполнять пятьсот страниц своего бестселлера.

Меж тем Фрида Унгерн уже переходила к третьей гравюре:

– Тут девиз такой: «VERB. D.SUM C.S.T ARCAN.». То есть: «VERBUM DIMISSUM CUSTODIAT ARCANUM». А переведем мы это так: «Изроненное слово да сохранит тайну». Да и картинка символична: мост, связывающий Светлый берег с темным. От классической мифологии до игры в гусёк – смысл один. Мост может соединять землю с небом или с преисподней как и радуга… Но! Чтобы попасть на мост, нужно прежде отпереть закрывающие проход на него крепкие ворота.

– А лучник, который прячется в облаке?

На сей раз, когда он задавал вопрос, у него дрогнул голос. В экземплярах Один и Два с плеча лучника свисал пустой колчан. А вот в экземпляре Три в колчане была одна стрела. Фрида Унгерн ткнула в нее пальцем.

– Лук – оружие Аполлона и Дианы, символ высшей власти. Гнев бога – или Бога. Это враг, поджидающий всякого, кто захочет пересечь мост. – Она наклонилась к Корсо и сказала тихо и доверительно: – Здесь лучник – грозное предупреждение: такими вещами играть не стоит.

Корсо кивнул, отыскивая четвертую гравюру. Он чувствовал, как в голове у него рвались паруса; двери начали раскрываться, но с очень уж зловещим скрипом. Теперь перед ними были шут и каменный лабиринт под девизом: «FOR. N.N OMN. A.QUE». Фрида Унгерн расшифровала это так: «FORTUNA NON OMNIBUS AEQUE» – «Судьба не одинакова для всех».

вернуться

137

По роману Брэма Стокера в 1922 г. был снят знаменитый фильм «Гость Дракулы» (в совр. прокате «Вампир Носферату»; реж. Ф.В. Мурнау, 1922).