Дума о Севастополе (сборник) - Асадов Эдуард Аркадьевич - Страница 5

5

День Победы в Севастополе

Майский бриз, освежая, скользит за ворот,Где-то вздрогнул густой корабельный бас,Севастополь! Мой гордый, мой светлый город,Я пришел к тебе в праздник, в рассветный час.Тихо тают в Стрелецкой ночные тени,Вдоль бульваров, упруги и горячи,Мчатся первые радостные лучи,Утро пахнет гвоздиками и сиренью.Но все дальше, все дальше лучи бегут,Вот долина Бельбека: полынь и камень.Ах, как выли здесь прежде металл и пламень,Сколько жизней навеки умолкло тут!..Поле боя, знакомое поле боя,Тонет Крым в виноградниках и садах,А вот здесь, как и встарь, – каменистый прахДа осколки, звенящие под ногою.Где-то галькой прибой шуршит в тишине.Я вдруг словно во власти былых видений.Сколько выпало тут вот когда-то мне,Здесь упал я под взрывом в густом огне,Чтоб воскреснуть и жить для иных сражений.О мое поколенье! Мы шли с тобойРади счастья земли сквозь дымы и беды.Пятна алой зари на земле сухой —Словно память о тяжкой цене победы.Застываю в молчании, тих и суров.Над заливом рассвета пылает знамя…Я кладу на дорогу букет цветовВ честь друзей, чьих уже не услышать словИ кто нынешний праздник не встретит с нами…День Победы! Он замер на кораблях,Он над чашею Вечное вскинул пламя,Он грохочет и бьется в людских сердцах,Опаляет нас песней, звенит в стихах,Полыхает плакатами и цветами.На бульварах деревья равняют строй.Все сегодня багровое и голубое.Севастополь, могучий орел! Герой!Двести лет ты стоишь над морской волной,Наше счастье и мир заслонив собою!А когда вдоль проспектов и площадейВетераны идут, сединой сверкая,Им навстречу протягивают детей,Люди плачут, смеются, и я светлейНи улыбок, ни слез на земле не знаю!От объятий друзей, от приветствий женщин,От цветов и сияния детских глазНет, наверно, счастливее их сейчас!Но безжалостно время. И всякий разПриезжает сюда их все меньше и меньше…Да, все меньше и меньше. И час пробьет,А ведь это случится же поздно иль рано,Что когда-нибудь праздник сюда придет,Но уже без единого ветерана…Только нам ли искать трагедийных слов,Если жизнь торжествует и ввысь вздымается,Если песня отцовская продолжаетсяИ вливается в песнь боевых сынов!Если свято страну свою берегутЧесть и Мужество с Верою дерзновенной,Если гордый, торжественный наш салют,Утверждающий мир, красоту и труд,Затмевает сияние звезд вселенной.Значит, стужи – пустяк и года – ерунда,Значит, будут цветам улыбаться люди,Значит, счастье, как свет, будет жить всегдаИ конца ему в мире уже не будет!1984

Прощай, Ленинград…

Мой строгий, мой ласковый Ленинград,Ты вновь теперь назван Санкт-Петербургом.Не важно: я рад иль не очень рад,Но я, как и в юности, – твой солдат,Оставшийся самым вернейшим другом.А почему я не слишком рад?Скажу откровенно и очень честно:Царь Петр был велик. Это всем известно.Но был ли во всем абсолютно свят?И Русь, как коня, на дыбы вздымая,Он мыслил по-своему рай и ад.И, головы русским стократ срубая,Пред немцами шляпу снимал стократ.И грозно стуча по сердцам ботфортами,Выстраивал жизнь на немецкий лад.И Русь до того наводнил Лефортами,Что сам был, возможно, потом не рад.Слова, с увлеченностью чуть не детской:Гроссбух, ассамблея, штандарт, Шлиссельбург,И вот, в честь святого Петра – Петербург,Вся Русь – как под вывескою немецкой!Потом и похлеще пошло житье:Царей на Руси – ни единого русского!Все царские семьи от корня прусскогоДа немцы голштинские. Вот и все.– Ну что тут нелепого? – скажут мне. —Сложилось все так, как оно сложилось. —Что ж, пусть. Но скажите тогда на милость,Могло быть такое в другой стране?Могли бы английские или французскиеКороны столетиями носитьДворянишки, скажем, заштатно-прусские,Которым и дома-то не на что жить?!Чтоб где-то в Иране, в Канаде, в Китае лиВ креслах для самых больших чиновСидели, судили и управляли быТакие премьеры, что и не знали быНи стран этих толком, ни языков?!Ответят: – Зачем так шутить безбожно?Народ, государственность – не пустяк! —А вот на Руси – даже очень можно!И можно, и было как раз вот так!И разве, скажите мне, разрешили быПридумывать где-то для городовВ Норвегии, Швеции иль БразилииНазванья из чуждых им языков?У нас же пошли из немецких словНазвания всяческие вывертывать:Ораниенбаум, Кронштадт, Петергоф,Затем – Оренбург, а в Москве – Лефортово.Затем граф Татищев сей путь продлилИ город, что встал на седом Урале,Велел, чтоб Екатеринбургом звалиИ к царственным туфелькам положил.О, нет. Никакой я не ретроград.И ханжества нет во мне никакого,И все-таки «град» – это слово «град»,И я ему, право, как брату, рад,А «бург» – чужеродное сердцу слово!И вот, словно в залпах «Авроры» тая,Прошедший сквозь семьдесят лет подряд,В блокаду не дрогнувший ЛенинградУходит, главы своей не склоняя!Как сказочный крейсер, гонимый прочь,Все флаги торжественно поднимая,Плывет он в историю, словно в ночь,Своих неразумных сынов прощая…Плывет, отдавая печаль волнам,И в громе оркестров слова рыдают:«Наверх вы, товарищи! Все – по местам!Последний парад наступает…»1991