Звезда смерти - Мартин Джордж Р.Р. - Страница 65

И память, захороненная в течение всей жизни, внезапно поднялась на поверхность.

— Послушайте, Отец — в мире, в котором я живу, я слыву мудрым человеком. Вы можете мне верить или нет, но выслушайте: я знаю ваших людей, это мой народ. Я помню, что когда я покинул вас, более дюжины моих друзей вызвались, зная чем рискуют, идти со мной. Я был ребенком. Не понимал, какую жертву они приносят. Но я видел, как они страдают, когда мы спускались с гор, и я решил… — я выговаривал слова с трудом, словно пробиваясь сквозь барьер, — …что раз другие страдают из-за меня, я проведу свою жизнь, избавляя других от мук. Отец, терранцы называют меня мудрым доктором, человеком искусным. Среди терранцев я могу проследить, чтобы мои люди, если они придут и помогут нам, имели воздух, которым они могут дышать и пищу, которая им подходит и чтобы их берегли от света. Я прошу об одном: скажи своим сынам, что я сказал тебе. Если я знаю ваш народ — который и мой навсегда — сотни из них вызовутся сопровождать меня. И ты будешь свидетелем моей клятвы: если один из твоих сынов умрет, твой чужой сын ответит за это своей жизнью.

Слова лились из меня потоком. Они не все были мои: что-то подсознательно подсказывало мне, что такие обещания мог давать Джей Элисон. Впервые я понял, какая сила, какая вина оттолкнули Джея Элисона от меня. Я был у ног Старого. На коленях, пристыженный. Джей Элисон стоил десяти таких, как я. Неотвратимость, сказал Форс. Утрата цели, равновесия. Какое право я имел презирать свое несчастное «я»?

Внезапно я почувствовал, что Старый коснулся моей головы.

— Встань, сын мой, — сказал он. — Я спрошу свой народ. И прости меня за сомнения и отказ.

В течение минуты ни я, ни Регис не разговаривали после того, как мы вышли из приемной комнаты. Затем, почти одновременно, повернулись друг к другу. Регис сказал первым:

— Это лучшее, что вы сделали, Джейсон. Я не верил, что он согласится.

— Это ваша речь сделала дело, — сказал я. Серьезное настроение, непривычный наплыв чувств еще оставались во мне, но уступали месту спаду экзальтации. Черт побери, я это сделал! Попробовал бы это сделать Джей Элисон!

Регис оставался мрачным.

— Он отказывался, но вы обратились к нему, как один из них. Хотя это не совсем так — это что-то большее…

Хастур быстро обнял меня за плечи и вдруг воскликнул:

— Думается, терранская медицина сыграла с вами дьявольскую шутку, Джейсон! И даже если она спасет миллионы жизней — трудно простить ей такое!

7

На следующей день Старый созвал нас вновь и сказал нам, что сто человек вызвались пойти с нами и стать донорами крови и объектами экспериментов для борьбы с лихорадкой Следопытов.

Переход через горы, совершенный с такими мучениями, в обратную сторону был легче. Наш эскорт из Следопытов оберегал от нападения и они могли выбирать легкие пути.

Сразу же после того, как мы совершили долгий спуск к подножиям гор Следопыты, и непривычные к путешествиям по земле в любое время и страдающие от непривычно малой высоты, начали слабеть. В то время, как мы становились сильнее, они все больше и больше выбивались из сил и наш путь замедлялся. Даже Хендрикс не мог остаться равнодушным к «животным-людям» к тому времени, когда мы достигли места, где оставили вьючных лошадей. И это Райф Скотт, а не кто другой, подошел ко мне и сказал в отчаянии: «Джейсон, эти бедные ребята могут так и не дойти до Карфона. Ларрис и я знаем эту страну. Позвольте нам пойти вперед, насколько можно быстрее и потребовать в Карфоне встречный транспорт — может быть, мы выбьем самолет. Мы сможем послать из Карфона сообщение, чтобы в нашей терранской Штаб-квартире готовились к встрече.»

Я был удивлен и чувствовал легкую вину, что не подумал об этом сам. Я скрыл ее за иронией:

— Не думал, что вы палец о палец ударите ради «моих друзей».

Райф виновато сказал:

— Думаю, я в этом был неправ. Они пошли за нами из чувства долга, а это заставляет меня думать о них совершенно по другому.

Регис, услышавший как Райф излагает свой план, прервал свое молчание:

— Вам нет нужды идти вперед, Райф. Я послал более быстрое сообщение.

Я забыл о том, что Регис был обученным опытным телепатом. Он добавил:

— Для таких посылов существуют некоторые ограничения в дальности, но на Дарковере существует регулярная сеть и один из посредников — девушка, которая живет на самом краю терранской зоны. Если вы скажите, что именно ей необходимо передать… — Хастур слегка покраснел и пояснил. — Насколько я знаю терранцев, она не очень-то преуспеет, если просто подойдет к воротам и скажет, что должна кое-кому передать телепатическое сообщение. Не так ли?

Я улыбнулся при виде картины, которую он нарисовал в моем мозгу.

— Боюсь, что нет, — признал я. — Велите ей пойти к доктору Форсу и передать сообщение от доктора Джея Элисона.

Регис с любопытством взглянул на меня — впервые я мог произнести свое имя среди остальных. И он кивнул, не комментируя.

В течение следующего часа он казался занятым сверх обычно, но некоторое время спустя подошел ко мне и сказал, что послание передано. А позже Регис передал и ответ: самолет ждет нас, но не в Карфоне, а в небольшой деревне рядом в фортом Кадарин, где мы оставили свои грузовики.

Когда вечером мы разбивали лагерь, у нас была дюжина проблем, нуждавшихся в практическом решении: время и местонахождение форта, успокоение испуганных Следопытов, которые отважились покинуть лес, но не смогли заставить себя перейти через реку, посильная помощь больным, но после того, как я сделал все от меня зависящее и после того, как наш лагерь утих — я присел возле крошечного костерка и стал смотреть в него, мучительно уставший. Завтра мы перейдем через реку и несколькими часами позже будем в терранской Штаб-квартире. А потом…

А потом — потом ничего. Я исчезну, буду полностью лишен возможности существовать — разве что в качестве призрака, тревожащего Джея Элисона в сновидениях. Как только он вернется к холодной обыденности дней, я стану не более, чем шелестом ветерка, лопнувшим пузырем, растаявшим облаком.

Роза и шафран гаснущего огня придавали форму моим видениям. Вновь, как в Гнезде Следопытов, Кила скользнула ко мне мимо огня. Я взглянул на нее и вдруг понял, что мне этого не вынести. Притянул ее к себе и пробормотал:

— О, Кила, я не смогу даже вспомнить о тебе!

Она оторвала мои руки и сказала настойчиво:

— Послушай, Джейсон. Мы рядом с Карфоном, отряд до цели могут довести другие. Зачем тебе возвращаться с ними?

Давай уйдем и никогда больше не вернемся. Мы сможем… — она остановилась, отчаянно покраснев, затем ее покрыла внезапная бледность и, наконец девушка произнесла шепотом. — Дарковер — большой мир. Нам найдется, где спрятаться. Я не думаю, что будут искать слишком далеко.

Они бы не стали искать. Я мог сказать Хендриксу, (не Регису, телепат моментально мог бы меня разгадать) что отправляюсь в Карфон с Килой. К тому времени, когда поймут, что я сбежал — они будут слишком заняты, обустраивая Следопытов в Терранской зоне. Как сказала Кила: «этот мир велик». И я в нем не буду одинок.

— Кила… Кила, — беспомощно сказал я и, целуя, прижал ее. Она закрыла глаза, а я долго глядел в ее лицо. Оно было прекрасное, неженственное и смелое и все остальное в ней было красиво. Это был взгляд прощания и я знал это, если она не знала.

Вскоре она чуть отодвинулась и ее ровный голос был более плоским и невыразительным, чем обычно.

— Нам лучше уйти, пока все не проснулись, — она увидела, что я не двигаюсь. — Джейсон…

Я не мог смотреть на нее. Приглушенно (из-за рук, прижатых к лицу) я сказал:

— Нет, Кила. Я обещал Старому заботиться о своем народе в терранском мире.

— Ты не сможешь там заботиться о них. Ты не будешь собой!

Я вяло возразил:

— Я напишу письмо, чтобы напомнить себе. У Джея Элисона очень сильное чувство долга. Он позаботится о них. Ему это будет не по душе, но он будет делать это до последнего вздоха. Он лучше, чем я, Кила. Тебе надо забыть обо мне. Меня никогда не было.