Ангелы на льду не выживают. Том 2 - Маринина Александра Борисовна - Страница 32

Во-первых, далеко не все, совершившие те или иные поступки в стиле «эдак» и тем самым повлиявшие на судьбу спортсмена, оказались пострадавшими от рук мстителя. Обе его партнерши здравствуют и прекрасно себя чувствуют. Более того, когда Роман, опрашивая тех, с кем в одной группе тренировался когда-то Власов, задал вопрос: «Не обиделся ли Власов, когда партнерша не стала ждать, пока он полностью вылечит травмированное колено, и сменила партнера?» – то ответ он получил от всех совершенно одинаковый:

– Мы на такое не обижаемся. Все же все понимают. Это закон стаи. Каждый думает только о себе и своей карьере, это нормально. Каждый выгрызает свой кусок и никому не отдает. Но и зла за такое же поведение со стороны других мы не держим. Мы все такие. У нас по-другому нельзя.

Во-вторых, на время совершения убийств чиновницы из аппарата Госдумы Ефимовой, тренера Болтенкова и покушения на бизнесмена Ганджумяна у Власова было алиби. Причем не какое-то там сомнительное, а твердое и бесспорное. Галина Носуленко и подполковник полиции из Перми застрелены в прошлом году, и алиби устанавливать – дело почти бесперспективное, если только на нужные даты опять не придется какой-нибудь юбилей или корпоратив. Кроме того, по убийству Галины есть осужденный и отбывающий наказание преступник.

Сам Власов, спокойный и незаметный офисный планктон, в свободное время рисующий картины в технике «процарапанная краска и пастель» и изображающий только фигуры и дорожки, никак, ну просто совсем никак – ни по собранным о нем сведениям, ни по личным впечатлениям Антона Сташиса, – не годится на роль страшного целеустремленного мстителя, злобного и агрессивного, способного выслеживать жертву, приискивая наиболее подходящее время и место для убийства. Сведений о его образе жизни пока собрано не очень много, но того, что уже известно, вполне достаточно для утверждения о размеренном предсказуемом существовании. Два вечера в неделю Власов проводит с матерью, либо навещая ее дома, либо сопровождая на какие-нибудь киномероприятия. Два раза в неделю после работы ходит в спортклуб. В личной жизни тоже все просто и незамысловато: отношения с молодой разведенной женщиной, проживающей в соседнем подъезде. У женщины ребенок и мама, поэтому встречаются они на квартире Власова. В его расписании очень трудно найти прорехи, которые поставили бы под сомнение его алиби на моменты совершения преступлений. И точно так же трудно найти время для занятий такой деятельностью, которая приносила бы существенный доход, позволяющий нанимать киллера.

Если же отталкиваться не от личности подозреваемого, а от способа совершения преступления, то картина вырисовывается несколько иная. Из пяти преступлений четыре совершены при помощи огнестрельного оружия, в одном случае использован нож. При этом по меньшей мере в трех огнестрелах из четырех использован переделанный травматический пистолет.

Как только закончат баллистическую экспертизу по делу о покушении на Ганджумяна, наступит окончательная ясность. Оружие ни по одному из четырех эпизодов не найдено. Следовательно, есть все основания предполагать, что это был один и тот же ствол. Вроде бы все сходится, но почему Ефимова убита при помощи другого оружия? Если ствол один и тот же и находился все это время в руках преступника, то что мешало ему воспользоваться пистолетом? Потерял? Украли? Но ведь убийство Болтенкова произошло через два месяца после смерти Инны Викторовны Ефимовой, и в этом случае убийца воспользовался именно травматиком. Почему же для Ефимовой сделано такое странное исключение? Не было возможности выстрелить? Не получается: Инна Викторовна была обнаружена мертвой в своем автомобиле, припаркованном во дворе дома примерно в ста пятидесяти метрах от здания, где располагался салон красоты, который она регулярно посещала, – ближе места для парковки не нашлось.

Ефимова отлежала положенное время на сеансе у косметолога, посетила солярий, сделала эпиляцию, вышла, прошла сто пятьдесят метров, свернула во двор и села в свою машину. Убийца должен был подойти к ней со стороны водительского места. Стрелять вполне удобно. Бить ножом – неудобно совсем, учитывая, что жертва уже сидела в салоне.

Что говорят эксперты по делу Ефимовой? Что удар был нанесен сверху вниз, а не сбоку, то есть преступник был ростом выше потерпевшей. Такой удар мог быть нанесен только в том случае, если Ефимова стояла. Убийца подошел в тот момент, когда она открыла дверь машины, нанес удар, подхватил под мышки и аккуратно усадил на сиденье. В таком положении ее и нашли.

Почему нож? Почему не пистолет? Ответ, казалось бы, очевиден: дневное время, светло, во двор выходит много окон, звук выстрела мог привлечь чье-то внимание, и преступник рисковал быть замеченным. Случайных свидетелей нашли, конечно, но они видели только мужчину в куртке с глубоко надвинутым капюшоном. Опознать они никого не смогут. При выстреле таких свидетелей было бы намного больше, и обязательно нашлись бы те, кто двигался во встречном направлении и сумел бы разглядеть лицо. Впрочем, и это не факт: глубоко надвинутый капюшон в сочетании с, например, шапочкой и шарфом делают возможность распознавания образов практически ничтожной.

Итак, нож применен из-за дневного времени… Но, опять же, почему? Почему все остальные преступления совершены в темное время суток и при полном отсутствии свидетелей, а Ефимова убита днем? Может быть, ее образ жизни не предполагал таких ситуаций, когда она будет находиться в темное время в безлюдном месте одна? Может быть, может быть…

Хотя Настина многолетняя практика в раскрытии убийств однозначно говорила: преступник крайне редко меняет способ совершения преступления, если этот способ для него эффективен и если нет никаких привходящих обстоятельств, делающих использование проверенного способа невозможным. Нужны очень веские причины для того, чтобы вынудить человека, дважды стрелявшего в своих жертв из пистолета, взяться за нож, а потом снова вернуться к огнестрельному оружию.

Третьим основанием для анализа является мотив. Инна Викторовна Ефимова приложила руку к тому, чтобы Власова не отпустили за границу тренироваться и выступать за Федерацию другого государства. Тут понятно. Но ведь окончательное решение-то принимала не она, а чиновник из Федерации России. Да, она повлияла. Но почему же чиновник остался без отмщения? Галина Носуленко (которую можно включить в список жертв с большим допущением, касающимся недобросовестности следствия, когда плохо говорящего по-русски неимущего приезжего просто вынуждают разными способами признаться в том, чего он не совершал) старательно выживала Власова из спортшколы, не брезгуя никакими методами. Тоже понятно.

Бизнесмен Ганджумян заплатил деньги за то, чтобы его сына оставили в группе, и в итоге из группы был отчислен талантливый ребенок, которого тренировал Власов. Ну, наверное, в мире спорта это является достаточным основанием для ненависти и последующей мести.

А полицейский из Перми? Можно легко догадаться, как все было: этому офицеру, в те времена еще капитану милиции, хорошо заплатили за то, чтобы он «взял с поличным» сына судьи Елисеева – человека неудобного, с которым на тот момент невозможно было договориться. Елисеев должен срочно вылетать домой, чтобы улаживать ситуацию и вытаскивать ребенка, а на очереди стоит судья Ярцева – человек проверенный, доверенный и надежный.

Елисеев возвращается в Пермь, платит (еще раз!) деньги все тому же офицеру милиции, спасает сыночка, а судья Ярцева тем временем ставит «правильные» оценки на соревнованиях спортивных пар и выводит пару Третьякова – Власов всего лишь на четвертое место, аккуратно и элегантно проведя их мимо двери в сборную. Елисеев, конечно, ни в чем не виноват, его развели, как лоха последнего, но вот Ярцева… Отомстить ей – милое дело. А ее в списке жертв нет.

И вот здесь возникает очередная трудность: все жертвы так или иначе навредили преступнику (если, конечно, исходить из того, что преступник этот – Владимир Власов). Все, кроме тренера Михаила Валентиновича Болтенкова, тренируясь у которого Власов стал чемпионом России среди юниоров и который взял его к себе вторым тренером, когда Владимир расстался с активным спортом, осознав, что карьера окончательно не сложилась. Никакого мотива убивать Болтенкова нет.