«Душа грустит о небесах…» Стихотворения и поэмы - Есенин Сергей Александрович - Страница 18

18

«Ты прохладой меня не мучай…»

Ты прохладой меня не мучайИ не спрашивай, сколько мне лет,Одержимый тяжелой падучей,Я душой стал, как желтый скелет.Было время, когда из предместьяЯ мечтал по-мальчишески – в дым,Что я буду богат и известенИ что всеми я буду любим.Да! Богат я, богат с излишком.Был цилиндр, а теперь его нет.Лишь осталась одна манишкаС модной парой избитых штиблет.И известность моя не хуже, —От Москвы по парижскую рваньМое имя наводит ужас,Как заборная, громкая брань.И любовь, не забавное ль дело?Ты целуешь, а губы как жесть.Знаю, чувство мое перезрело,А твое не сумеет расцвесть.Мне пока горевать еще рано,Ну, а если есть грусть – не беда!Золотей твоих кос по курганамМолодая шумит лебеда.Я хотел бы опять в ту местность,Чтоб под шум молодой лебедыУтонуть навсегда в неизвестностьИ мечтать по-мальчишески – в дым.Но мечтать о другом, о новом,Непонятном земле и траве,Что не выразить сердцу словомИ не знает назвать человек.

«Вечер черные брови насопил…»

Вечер черные брови насопил.Чьи-то кони стоят у двора.Не вчера ли я молодость пропил?Разлюбил ли тебя не вчера?Не храпи, запоздалая тройка!Наша жизнь пронеслась без следа.Может, завтра больничная койкаУпокоит меня навсегда.Может, завтра совсем по-другомуЯ уйду, исцеленный навек,Слушать песни дождей и черемух,Чем здоровый живет человек.Позабуду я мрачные силы,Что терзали меня, губя.Облик ласковый! Облик милый!Лишь одну не забуду тебя.Пусть я буду любить другую,Но и с нею, с любимой, с другой,Расскажу про тебя, дорогую,Что когда-то я звал дорогой.Расскажу, как текла былаяНаша жизнь, что былой не была…Голова ль ты моя удалая,До чего ж ты меня довела?1923

«Мы теперь уходим понемногу…»

Мы теперь уходим понемногуВ ту страну, где тишь и благодать.Может быть, и скоро мне в дорогуБренные пожитки собирать.Милые березовые чащи!Ты, земля! И вы, равнин пески!Перед этим сонмом уходящихЯ не в силах скрыть моей тоски.Слишком я любил на этом светеВсе, что душу облекает в плоть.Мир осинам, что, раскинув ветви,Загляделись в розовую водь.Много дум я в тишине продумал,Много песен про себя сложил,И на этой на земле угрюмойСчастлив тем, что я дышал и жил.Счастлив тем, что целовал я женщин,Мял цветы, валялся на травеИ зверье, как братьев наших меньших,Никогда не бил по голове.Знаю я, что не цветут там чащи,Не звенит лебяжьей шеей рожь.Оттого пред сонмом уходящихЯ всегда испытываю дрожь.Знаю я, что в той стране не будетЭтих нив, златящихся во мгле.Оттого и дороги мне люди,Что живут со мною на земле.1924

Пушкину

Мечтая о могучем дареТого, кто русской стал судьбой,Стою я на Тверском бульваре,Стою и говорю с собой.Блондинистый, почти белесый,В легендах ставший как туман,О Александр! Ты был повеса,Как я сегодня хулиган.Но эти милые забавыНе затемнили образ твой,И в бронзе выкованной славыТрясешь ты гордой головой.А я стою, как пред причастьем,И говорю в ответ тебе:Я умер бы сейчас от счастья,Сподобленный такой судьбе.Но, обреченный на гоненье,Еще я долго буду петь…Чтоб и мое степное пеньеСумело бронзой прозвенеть.1924

Борисоглебский мужской монастырь. Торжок. 1910 г.

«Низкий дом с голубыми ставнями…»

Низкий дом с голубыми ставнями,Не забыть мне тебя никогда, —Слишком были такими недавнимиОтзвучавшие в сумрак года.До сегодня еще мне снитсяНаше поле, луга и лес,Принакрытые сереньким ситцемЭтих северных бедных небес.Восхищаться уж я не умеюИ пропасть не хотел бы в глуши,Но, наверно, навеки имеюНежность грустную русской души.Полюбил я седых журавлейС их курлыканьем в тощие дали,Потому что в просторах полейОни сытных хлебов не видали.Только видели березь да цветь,Да ракитник, кривой и безлистый,Да разбойные слышали свисты,От которых легко умереть.Как бы я и хотел не любить,Все равно не могу научиться,И под этим дешевеньким ситцемТы мила мне, родимая выть.Потому так и днями недавнимиУж не юные веют года…Низкий дом с голубыми ставнями,Не забыть мне тебя никогда.1924