Последний козырь - Кондаков Алексей - Страница 35

«Может быть, и Дариев там», – решил Наумов, а вслух сказал:

– Я думаю, что присутствие генерала Улагая на встрече барона Врангеля с Мак?Келли не случайно. Кубань интересует американцев не меньше, чем англичан, а Улагай совсем недавно командовал Кубанской армией… Это говорит о том, что главнокомандующий умный политик и многоопытный военачальник.

– Совершенно верно, мой разлюбезнейший друг. Врангель – вождь, которого, как сказал Элиан: «Демосфен сделал оратором, Эпаминонд – воином, Эгесилай – исполненным великодушия, а Сократ – мудрым». Только такой выдающийся вождь, как генерал Врангель, способен рождать грандиозные планы борьбы за единую неделимую Россию.

– Но для осуществления грандиозных планов необходимы грандиозные силы.

– Э?э, мил друг Павел Алексеевич, да, никак, вы тоже заразились болезнью, которую я называют «хронической обреченностью». Эпидемия этой болезни захлестнула Крым.

– Нет, что вы. Я настроен бороться против крымской эпидемии до полной ее ликвидации, – ответил Павел, вкладывая в эти слова свой смысл.

Воспользовавшись тем, что мимо ехал свободный извозчик, Наумов остановил его.

– Вы уж, Вадим Михайлович, не обижайтесь. Спешу к Антону Аркадьевичу: он что?то занемог, – солгал Павел, чтобы отделаться от Любомудрова.

– Ну, что ж, передайте генералу мой нижайший поклон.

Сказав извозчику свой адрес, Павел тяжело откинулся на сиденье.

«Как же все?таки раздобыть план кубанской операции?.. Решение только одно: проникнуть в рабочий салон Улагая, вскрыть сейф. Полагаясь на память, нетрудно запомнить основные данные плана. Именно запомнить, потому что на снятие копии времени не будет, а брать его нельзя: потерянный план операции всегда заменяется новым».

Запомнить основные, определяющие элементы плана было для Наумова делом несложным. Боевой состав казачьих дивизий и отдельных частей, которые могли быть введены в состав группы особого назначения, он знал. Ему хорошо была знакома и местность. К тому же сведения об армии генерала Фостикова и о десанте полковника Назарова уже имелись в штабе Кавказского фронта. Оставалось запечатлеть в памяти только основной состав группировок, места их высадки и направление боевых действий.

2

Катер миновал акваторию Севастопольского порта и пересек линию затопления кораблей. Слева тянулись крымские фиорды: Стрелецкая, Круглая, Камышовая и Казачья бухты. Обогнув Херсонесский мыс, на котором возвышался маяк, катер потянул волнистый шлейф вдоль южного берега. Легкий морской бриз волновал синюю гладь воды.

Таня сидела у левого борта.

Она, казалось, была совершенно увлечена неповторимыми красотами ай?петринской Яйлы. Лишь изредка они перебрасывались словами, которые не имели никакого отношения к тому, о чем их хотелось поговорить.

– Здесь где?то близко будут Байдарские ворота, – вспомнил Павел. – Говорят, одно из самых красивых мест. Не прозевать бы.

– Обогнем мыс. Сарыч, а там увидите, – ответил моторист. – На берегу – Форос, на перевале – Байдарские ворота. Версты три, не более.

– Мне рассказывали, что рядом с Форосом находится имение князя Потемкина?Таврического.

– Разрешите доложить, ваше высокоблагородие, имение князя Потемкина да дворец Воронцова самой знатной красоты будут. Другие тоже ничего себе, но эти – в особенности.

– Не возражаете, Таня, если мы начнем отсюда? Это займет не более часа.

– О чем вы спрашиваете, Павел Алексеевич, – оглядываясь завороженно вокруг, сказала Таня. – Неужели существует что?нибудь более величественное, чем то, что мы видим: это огромное, с черноватой синевой море, эти суровые скалистые горы. Даже дух захватывает. И мы – безнадежно маленькие существа – копошимся в этой необозримой, немыслимой безмерности.

Катер стал прижиматься к берегу. Вскоре среди густых крон можжевелового леса, перемешанного с дубом, показались здания, увенчанные башнями. Это было имение «Мелас».

Под сенью раскидистого платана стояли Лобастов и толстый армянин?садовник.

– Скажите, пожалуйста, где мне найти управляющего имением? – спросил Наумов.

– Что вам угодно, господин полковник? – поинтересовался Гавриил Максимович, давая понять, что он и есть управляющий. Ни одна черточка лица не выдала его удивления и тревоги.

– Нам хотелось бы ознакомиться с достопримечательностями этого великолепного образца зодчества, – сказал Наумов.

– Если можно, конечно, – добавила Таня.

Управляющий отпустил садовника и, пригласив жестом даму и полковника, направился вверх по аллейке, обсаженной декоративными растениями.

– Пожалуйста, пройдемте со мной. Сначала я покажу вам имение в общем виде.

Они медленно поднялись к одиноко стоящему дубу, от которого был виден главный корпус имения.

Управляющий хорошо знал и интересно, хотя и скупо, рассказывал историю имения. Затем он провел гостей по всему дворцу, а в картинной галерее, став посередине зала, развел руками:

– Ну а здесь лучше каждому остаться наедине с картинами.

И, откланявшись, он вдруг обратился к Наумову:

– Не могли бы вы, господин полковник, уделить мне несколько минут. Пользуясь случаем, я хотел посоветоваться с вами по одному важному для меня делу… Если вы позволите, конечно, – повернулся он к Тане.

– Пожалуйста! – машинально сказала она, залюбовавшись одним из портретов.

– Ну, вот и чудесно. Мой кабинет рядом. – Гавриил Максимович указал на открытую дверь. – Мы с господином полковником побеседуем там.

В кабинете Лобастов подошел к окну, осмотрелся и, повернувшись к Наумову, обеспокоенно спросил:

– Что случилось, Павел Алексеевич?

Наумов кратко рассказал о предполагаемой высадке крупной группировки войск под командованием генерала Улагая на Азовское побережье Кубани. Он вытащил портсигар и подал его Лобастову.

– Для передачи в Ростов здесь все зашифровано. Но это пока в общих чертах.

Они обменялись портсигарами.

– Сегодня в полночь я передам эти сведения по сети морской радиосвязи. – Гавриил Максимович глянул в текст: – Сведения весьма важные, но это не давало вам права рисковать.

– Все получилось так, что я только использовал случай поехать на экскурсию в Алупку.

– Ваш вывод из прошлого донесения о том, что цель десантной операции отряда Назарова – поднять восстание казачьей верхушки на Дону, оказался правильным. Назаров – детонатор этого взрыва. Но тут Врангель дал промах: один отряд – это еще одна, хотя и более сильная банда, но не новый фронт борьбы…

– Сейчас, Гавриил Максимович, Врангель, по всему видно, создает широкий фронт десантных операций. И это, по его замыслу, должно объединить многочисленные банды в одно целое, чем уже занялся генерал Фостиков на Кубани.

Павел сообщил, что готовится отряд особого назначения для переброски крупной партии боеприпасов и оружия через Грузию на Северный Кавказ для так называемой «Армии возрождения России».

– Мне приказано сопровождать этот груз, изучить реальные потребности вновь созданной группировки и возможности ее материально?технического снабжения через Грузию.

– Вот как? Да, все это, Павел Алексеевич, серьезнее, чем я представлял… Что вам известно о степени готовности кубанской операции?

– Непосредственно – ничего.

– Хорошо бы добыть копию плана наступательной операции.

– Я об этом думал и подготовил свои соображения.

Наумов изложил разработанный им вариант, хоть и опасный, но выполнимый.

– Ваш план, Павел Алексеевич, мне кажется слишком рискованным. – Лобастов, как бы собираясь с мыслями, потер пальцем переносицу. – Но дело даже не в этом. Видите ли, после провала севастопольского и феодосийского подполья по преступному предложению Бабахана остатки партийных организаций ушли в горы, и рабочие городов фактически остались без политического руководства. Получив указания ЦК партии о коренной перестройке партийной и подпольной работы в Крыму, мы приняли ряд энергичных мер. Наладили связи, сколотили боевые группы. Сейчас силами трех подпольных организаций, в том числе и армейской, готовится серьезная операция. Одной из ее частей является взрыв эшелонов с боеприпасами и вооружением на железнодорожной станции. То есть там, где стоит штабной вагон генерала Улагая. Это, как вы сами понимаете, снимает ваше предложение.