Приключения в лесу - Хайтов Николай - Страница 17

17

— Большое тебе спасибо, дедушка! — горячо поблагодарил старика Сабота. — А теперь иди, а я останусь, поточу свой меч.

— Целую торбу кореньев притащу, а дальше — тебе, сынок, действовать, спасать нас от гибели. — Панакуди махнул на прощанье рукой и скорым шагом вышел из дому.

Глава тринадцатая

Меч Саботы

Когда дверь за дедом Панакуди закрылась — если можно назвать дверью скреплённые вместе жерди, — Сабота, вместо того чтобы точить меч, выбрал овчину почище, лёг на спину и задумчиво уставился в потолок. Ничего интересного в этом потолке не было, но, лёжа на спине и глядя в потолок или в небо, Саботе лучше думалось.

А думал он о том, как проникнуть к потайной преграде и как спастись потом от буйного потока, который хлынет в крепость. Хотя мужчины в Петухах и любили похваляться силой своих мечей, тут меч будет бессилен. Даже если Сабота каким-то чудом сумеет пробраться в боярскую крепость, то против его меча поднимутся триста мечей! Против копья его, если он войдёт с копьём, триста копий! Говоря деду Панакуди, что он остаётся поточить свой меч, юноша имел в виду другое: он должен найти средство, которое поможет ему оказаться сильнее трёхсот мечей и трёхсот копий, если они преградят ему путь… Оружием юноши была мысль. И вот теперь он пытался отточить её так, чтобы преодолеть все смертельные опасности, которые подстерегают его в замке боярина.

Сабота рассчитывал на чудодейственные коренья деда Панакуди, но как велика будет их помощь, предугадать было трудно. Конечно, в крепости поднимется суматоха. Но кто с кем схватится, кто будет победителем, а кто побеждённым, заранее нельзя сказать. Одно лишь Сабота знал твёрдо: надо воспользоваться этой кутерьмой, чтобы проникнуть к Главному Прорицателю и выведать у него всё насчёт потайной преграды.

О том, как накормить обитателей крепости чудодейственными кореньями, Сабота не думал, он считал это делом нетрудным. Достаточно взвалить на плечи бурдюк молока — якобы для того, чтобы помочь возчикам, — и раскрошенные коренья поплывут по деревянным желобам за стены крепости. «Главный Прорицатель! Главный Прорицатель!» — шептал Сабота. Как проникнуть к нему? Лицо у юноши пылало, взгляд был неподвижен. Наконец из груди его вырвался радостный возглас: «Придумал! Придумал!» Он вскочил на ноги, но спохватился, что решил только одну трудную задачу, а таких задач было не одна, а две. Он опять лёг и устремил глаза в потолок…

* * *

Вечером Панакуди принёс две торбы кореньев.

— Всё в порядке! — крикнул он ещё с порога и стал рассказывать о том, как он «говорил» с драконом, как подслушивали подосланные Прорицателем соглядатаи, как потом он вместе с Двухбородым и Козлом искал коренья, что было не просто: кореньев в лесу осталось мало, их сожрали дикие кабаны. Пришлось лезть на Голый бугор.

— А ты что за это время успел? — спросил под конец Панакуди.

— Меч свой наточил, дедушка! — ответил Сабота. — И, сдаётся мне, неплохо.

— Дай-то бог! И да помогут тебе громы небесные! — сказал старик, подняв глаза к потолку. — А как в крепость пробраться, придумал?

— Придумал. Только ты должен отдать мне золотые монеты, которые тебе дал за усы боярский сын из Глиганицы.

— Бери, пожалуйста. Больше ничего тебе не требуется?

— Нет. Дудку и перец я сам раздобуду.

— Я не ослышался? — наклонился к нему Панакуди.

— Нет. У тебя, дедушка, слух острый! — засмеялся Сабота и неожиданно спросил: — Когда Главный Прорицатель надевает свою маску?

— Когда отправляется беседовать с громами небесными. А ты почему спрашиваешь? Уж не метишь ли на место этого обманщика?

— Нет. Я так, на всякий случай… Мне ведь завтра с ним разговаривать…

— Ладно, сынок, открою тебе всё, что знаю. Неизвестно, что тебе завтра может пригодиться. Но только погоди малость, не сейчас… Сейчас я пойду обряжать Джонду. Причешем её, нарядим, как пообещали боярину, а завтра посмотрим, кому она достанется: дракону или… — он подмигнул юноше, — его победителю.

— Хорошо, дедушка, подожду, — сказал Сабота. — Только скажи, где у тебя перец.

— А вот он. — Сдёрнув со стены связку красных стручков, Панакуди протянул её юноше. — Но поосторожнее, перец у меня острый. Не обжигает, а, можно сказать, сжигает.

С этими словами Панакуди исчез за дверью, а Сабота взял стручки, положил в деревянную ступку и стал толочь, напевая такую песенку:

Перец, перец, острый перец! Ты желудки бедняков Обжигать всегда готов! Но теперь тебе для славы Дело новое дано: Жги отныне, острый перец, То, что надо сжечь давно! Жги, жги! Злее, злее! Жги, жги! Не жалей! Жги, жги! Обжигай! Ой-ой-ой! Ай-ай-ай! Горький перец, ты, который Жег желудки бедняков, Будь сегодня, острый перец, Беспощаден и суров! Жги отныне то, что надо, Жги, пощады не давай! Жги, опустошай! Жги, уничтожай!

Пока Сабота толок перец и пел, время шло. Уже смеркалось, к селению подступала ночь.

Эта ночь должна была решить, будет ли затоплена боярская крепость, наступит ли для жителей Петухов новая жизнь и останется ли на свете дракон.

Вернее, сколько будет драконов: два, один или ни одного.

Будет ли спасена красавица Джонда?

Вырастут ли усы у влюблённого юноши?

Всё это мы узнаем к исходу ночи, которая медленно опускалась на землю. Одна за другой зажигались на небе звёзды.

Глава четырнадцатая

Когда рассвело…

Когда рассвело и над селением разнёсся звон колокольцев, из дома деда Панакуди вышел Сабота с торбой на спине и направился к крепости — туда, где находились желоба для молока.

Вскоре туда же подъехали и возчики, сгрузили бурдюки и только было принялись выливать молоко в желоба, как их ослы вдруг задрали хвосты и начали отчаянно брыкаться, а потом кинулись бежать кто куда… Дело в том, что Сабота ухитрился незаметно подсадить беднягам под хвост слепней — и не одного, не двух, а целую пригоршню. Возчики бросились ловить ослов, а Сабота тем временем быстро открыл один из бурдюков и высыпал в него чудодейственные коренья. Он даже успел вылить в жёлоб молоко из этого бурдюка.

Возчики вернулись потные, запыхавшиеся, поблагодарили Саботу за помощь, погрузили пустые бурдюки и двинулись назад в горы, а юноша подошёл к Главным воротам крепости.

У ворот стоял в карауле Бранко.

— Это ты, что ль, взялся дракона убить, дурья башка? — насмешливо спросил он.

— Я, — ответил Сабота.

— Кабы я вчера словил тебя, я б тебе показал дракона! Твоё счастье, что быстроногий, удрать успел. Но я могу тебя и сейчас схватить за грудки и препроводить в замок.

— Пожалуйста! Я тебе ещё спасибо скажу. Мне обязательно нужно в замок! — ответил Сабота.

— Это ещё зачем? — Взгляд у стражника стал жёстким, подозрительным.

— А затем! — Сабота вытянул руку, и на ладони у него сверкнули золотые монеты деда Панакуди. — Вот нашёл монеты, хочу показать Главному Прорицателю. Он всё знает, так пусть скажет, кто их потерял.

Бранко не сводил жадного взгляда с ладони Саботы. Заметив это, юноша протянул стражнику одну из монет.

— На, возьми, если хочешь. Не всё ли равно мне — две монеты я покажу Прорицателю или три?

Бранко оглянулся, поспешно схватил монету, спрятал, потом ударил концом копья о булыжник, и в воротах появился караульщик.