Мечты и реальности (СИ) - Котянова Наталия - Страница 35

Я наклоняюсь к самому лицу, пытаясь улыбнуться сквозь слёзы.

— Я старый дурак… боялся… чего? Прости меня…

— За то, что чуть не дал себя убить у меня на глазах?

— Нет, там всё было правильно… Прости, что так и не сказал… Что люблю тебя.

У меня затряслись губы.

— Мы… оба дураки. Я не хотела говорить первая… Но ты и так должен был понять, что я тоже тебя люблю…

Где-то позади нас громко шмыгнула носом Мирна. Драхмар свирепо зыркнул на неё, и девушка стремглав выбежала вон.

Я бережно и нежно целую своего любимого мужа в лоб.

Хорошо, что от счастья не умирают…

Мы оба выздоравливали по колдовским меркам долго: я от переживаний порядком ослабела и попортила себе нервную систему; Гордину пришлось физически гораздо тяжелее. Но зато, после кризиса и облегчившего душу признания он окончательно пошёл на поправку. Я, памятуя свой прежний способ лечения, старательно обцеловала его раны; Драхмар сказал, что так они затянулись гораздо быстрее.

Мне был назначен покой и усиленное питание, Мирна ходила за мной чуть ли не с ложкой. Кстати, я заметила, что она сама прилично поправилась. На мой вопрос девушка покраснела и смущённо призналась, что толстеет не от еды: они с Брентом ждут ребёнка. Ой, сколько же времени прошло за моё отсутствие?!

Вот Тео, кажется, растолстел ещё больше Мирны — она объяснила, что это на нервной почве после исчезновения любимого хозяина. Сам Тео упорно меня игнорировал, видимо, считая виновницей всех бед, и почти не слезал с кровати Гордина, внося свою посильную лепту в процесс лечения.

Про свою собственную кошку я, честно говоря, поначалу просто забыла, но вскоре Мора перестала прятаться и забралась на ту же кровать. Сказать, что Тео был в шоке — ничего не сказать! Он пытался прогнать непрошенную гостью, так нагло посягающую на хозяйское внимание — но «девушка» в ответ его яростно обшипела и более не удостаивала своим вниманием. Бедный кот совсем скис и даже начал худеть…

А я — я была бесконечно, бессовестно счастлива-счастлива-счастлива!!!

— Ну вот, теперь ты точно вылитая моя кошка! — поддразнила я, дёргая мужа за седую прядку. — Аккурат у левого уха, как по заказу!

— Н-да, пробился-таки мой «щит молодости»… — Гордин задумчиво изучал в зеркале своё лицо. — Лет на пять постарел, пока без сознания валялся… Ну ничего, сейчас он снова работает!

— Будешь закрашивать эту порнографию, или и так сойдёт?

— А я такой тебе меньше нравлюсь?

Я засмеялась и чмокнула его в щёку.

— Милый мой супругожених! Ты мне нравишься любым!

Гор тоже улыбнулся и привлёк меня к себе.

— Спасибо, моя ласточка…

— Точнее будет «моя ворона»!

Злополучную прядь Гордин всё же выкрасил в чёрный цвет. Причём не какой-нибудь басмой, а специальной магической краской, очень популярной у местных ведьм: она проникала даже в корни, и новые волосы росли уже нужного оттенка.

— А то твои родители ещё подумают, что это я перед свадьбой так перенервничал, что поседел за одну ночь, решат, что у меня неустойчивая психика и дадут от ворот поворот!

— Мда, а ведь из нас двоих настоящая психичка — это я.

— Психичка-истеричка…

— Да уж.

— Глупенькая девочка…

— Угу.

— Которая к тому же дико храпит во сне…

— Угу… Таак, слушай, ты!!

Я, наконец, сообразила, что Гор меня дразнит, и запустила в него подушкой. Он со смехом уклонился…

Мора и Тео застали летающие по всей комнате перья и с радостным мявом присоединились к игре, окончательно довершив бедлам.

Господи, как хорошо!

— Почему ты никогда не говоришь со мной о возвращении в твой мир? — как бы между прочим спросил Гор. — У нас там осталось одно незавершённое дело…

— А какой в этом смысл? — пожала плечами я. — В этом нет такой уж крайней необходимости, а значит, и того невыносимого желания переместиться. Без него, наверное, и не получится теперь… И вообще, мне и тут нравится.

Гордин посмотрел на меня и усмехнулся.

— Мне, конечно, тоже… Но здешняя жизнь какая-то слишком вялотекущая, ты не находишь? А там у вас всё так динамично, бодренько, весело…

— Да уж, очень весело — получить пару пуль средь бела дня… И вообще, что ты мне душу травишь со своими разговорами?! У нас разве есть выбор?

Гордин с улыбкой похлопал по лежащей перед ним книге.

— Смотри сюда! Сколько времени она тут валяется — на самом видном месте, а ты и не замечаешь!

Я без особого энтузиазма прочитала название «Я всё могу. Практическая психология на каждый день».

— Ну и что? У меня дома такая… Ой. Так это питерская книга?! Как она здесь оказалась?!

— Вот именно, как. Одновременно с нами и кошкой. Ты ведь её сама не брала?

— Знаешь, как-то не до того было…

— Ну вот! И, тем не менее, она здесь. Тебе не кажется, что в названии намёк яснее некуда?

— И ещё эта Маринкина дарственная надпись — «В любом из миров нет для тебя ничего невозможного. Помни об этом!» Но так она же пошутила…

— Хороша шутка… Может, на самом деле твоя подруга «во всём виновата»? — предположил Гордин.

— Да ну тебя! Во всяком случае я сомневаюсь, что сейчас это сработает.

— А вдруг! Я нутром чувствую, как что-то поменялось… Может, мы стали сильнее, или какому-то неведомому «нечту» надоело нас мучить…

— Или мы прошли «проверку на прочность», решив быть вместе по-настоящему. В любом мире…

— Именно! Ну что, ты готова рискнуть?

— С тобой я готова на всё.

Мне даже не понадобился рисунок собственной комнаты. Просто обнять Гора, закрыть глаза, сосредоточиться на желании попасть в Питер… Желательно до свадьбы — тогда родители ничего не заметят. А если после… Что ж, в этом случае проще будет рассказать им всю правду.

Когда закрытых век перестал касаться смутно знакомый тёплый ветер, я осторожно приподнялась на локтях и выяснила, что лежу в кровати своей питерской комнаты, в гордом одиночестве, и электронный часы показывают ровно восемь.

Тут же скрипнула дверь, из-за неё высунулась мамина голова в бигудях.

— Лерочка, молодец, сама проснулась! Давай вставай, у нас ещё куча дел! Твой женишок только что звонил, сказал — ждать не будет, в чём застанет, в том в ЗАГС и поволочёт. Обожаю таких решительных мужчин!

Мама ушла, и я наконец-то выдохнула. Ура, свадьба всё-таки состоится! Через неполных три часа…

Я сбегала в душ и наскоро поела. Одевая платье, поймала себя на том, что волнуюсь. Глупо, ведь я уже и так за ним замужем… Ан нет! Сердце трепыхается, руки трясутся…

Хорошо, что с моей «улучшенной» внешностью можно было совсем обойтись без макияжа и прочих ухищрений. Я только расчесалась как следует (Гордин строго-настрого запретил делать сложную причёску и «уродовать такую красоту»), проверила, всё ли в порядке с сапожками и новыми чулками — вот, собственно, и всё.

Вскоре прибежала Маринка — очень красивая в длинном изумрудном платье, потом подъехали дядя Слава с Витькой. И, наконец, под оглушительное бибиканье заказанного лимузина (уу, такие деньги!) явился мой обожаемый жених.

На одном дыхании влетел на пятый этаж, раскланялся с родственниками, вручил по шикарному букету маме и Маринке. И был — ладно уж — допущен ко мне. Тут его улыбка погасла, а в глазах отразилось такое неземное восхищение, что я поневоле покраснела. Гордин опустился на колено и очень бережно поцеловал мою руку; все зааплодировали.

Пора было выходить. Ещё раз проверили-перепроверили паспорта, кольца и прочее, и поехали. Я в первый раз каталась на такой роскошной машине и поневоле чувствовала себя Золушкой перед её достопамятным балом. Только мой «принц» сейчас со мной. Мой любимый колдун, мой самый главный человек в жизни… В залихватской чёрной косухе поверх пиджака и рубашки с легкомысленно распахнутым воротом Гордин выглядел совсем молодым хулиганистым «студнем», в то время как я — опять-таки почти канонической «принцессой». Может, стоит налысо обстричься?!