Удивительные донумы - Темкин Григорий Евгеньевич - Страница 43

Эпоха расцвета арабской культуры и науки выдвинула целую плеяду блестящих ученых-медиков. Имя Авиценны (Абу Хусейна ибн Абдаллаха ибн Сины), о котором написана не одна книга, стало синонимом врачебной добросовестности, трудолюбия, таланта. Студенты медицинских институтов до сих пор изучают его знаменитый «Канон врачебной науки» — медицинскую энциклопедию в пяти частях, — который явился итогом опыта греческих, римских, индийских и среднеазиатских врачей.

Наряду с «Каноном» Ибн Сины в Европе вплоть до XV века медицину преподавали по справочникам, книгам и трактатам Абу Бакра Мухаммеда бен Закарии ар-Рази, известного также как Разес. Великий иранский ученый-энциклопедист, врач и философ, Закария ар-Рази (865–925 или 934) начинал свою исследовательскую деятельность как алхимик. В тридцатилетием возрасте он серьезно увлекся медициной и, в противовес традиционным методам терапии, предложил лечение с помощью химических препаратов. Его методы были настолько необычны, что даже Авиценна отказывался применять их, а Бируни обвинял Разеса в том, что он своими снадобьями калечит людей. Самобытность ар-Рази проявлялась во всем: в его теологических работах, высмеивающих «пророков», его изысканиях в области астрономии, литературы, музыки, философии. Его позиция как ученого и человека выражена в учении о том, что нельзя слепо верить в заведомо якобы известное и не следует закрывать глаза там, где, казалось бы, исчезает привычная «логика»; он призывал постоянно пересматривать все известные теории, ибо, считал он, любая теория в какой-то момент может быть опровергнута, включая и его собственную теорию о зыбкости всех теорий.

Труды Разеса и Авиценны оказали большое влияние на другого выдающегося сына арабского народа — Абу-ль-Валида Мухаммеда Ахмеда ибн Рушда, известного более под латинизированным именем Аверроэс. Живший в XII веке, Аверроэс более двух десятилетий был главным лекарем при дворе Альмохадов — правителей Магриба и Аль-Андалуса. Медикам известны его работы по эпидемиологии оспы и исследования сетчатки глаза. Но основную славу снискала Аверроэсу его философская доктрина: он утверждал, что материя и мир существуют вечно, а не сотворены из «ничего». Из этого Аверроэс делал решительный вывод о том, что индивидуального бессмертия быть не может. Учение Аверроэса. противоречащее основополагающим религиозным догмам, подвергалось гонениям со стороны как христиан, так и мусульман и тем не менее в течение нескольких столетий продолжало будоражить умы и Востока и Запада. А в эпоху Возрождения в Италии существовали приверженцы его учения, именовавшие себя «падуанскими аверроистами».

Названные выше имена — лишь малая часть великих мыслителей раннего арабского средневековья, каждый из которых достоин глубочайшего уважения человечества: это аль-Газали и аль-Джахиз, Ибн Асакир и Абу-ль-Фида, Ибн Хальдун и Ибн аль-Атир, Яакут и аль-Идриси. историки и химики, географы и медики, путешественники и математики, философы и астрономы…

Общий расцвет культуры сопровождался и подъемом арабского литературного творчества. В халифате Омейядов был записан первый экземпляр Корана, рождались произведения в прозе и стихах. Литература арабов, словно волшебное зеркало, сквозь века пронесла отражение того, что происходило тогда в молодой и могучей империи: блестящие внешние победы халифов, роскошь придворной жизни, богатство вельмож — и все обостряющееся неравенство среди мусульман халифата: неравноправие, угнетение народа, ожесточенная борьба за власть.

В этот период творили такие поэты и писатели, как Абу Нувас, Ибн аль-Фарид, Хасан ибн Табит, Ибн аль-Зубейр Асади, Абдулла ибн Оман. Переводились на арабский язык индийские и персидские сказки, которые позже легли в основу знаменитой «Тысячи и одной ночи». Растущие классовые противоречия породили политические оды, в которых власть имущие обвинялись в отходе от исламских идеалов. Возник жанр рассказов «шуттар», которые аналогичны так называемым плутовским, или авантюрным, рассказам. В шуттар главными героями (их также называли «шуттар»; ед. ч. «шатыр») выступали те, кто из-за какой-нибудь несправедливости оказывался на самом низу общественной лестницы. Это могли быть нищие, плуты, мошенники, шуты — но все шуттар наделялись благородством и порядочностью, которых ни на дирхем не было у их антиподов.

Жанр, подобный шуттар, издавна существует в устном творчестве многих народов. Обездоленные видели в этих рассказах хоть какую-то возможность отомстить угнетателям, посмеяться над их глупостью, чванливостью, скупостью. Однако арабские шуттар играли в халифате куда большую роль. Известно, что они разжигали в народе недовольство, поднимали на бунт, требовали у властей изменений к лучшему. Арабские вельможи вынуждены были считаться с шуттар как с реальной и небезопасной силой, время от времени идя им на уступки, а порой даже обращаться к ним за помощью. Так, например, рассказывают об одном герое-шатыр Али-Зибаке, который в 443 году хиджры по просьбе самого халифа остановил вспыхнувшую в Багдаде междоусобицу суннитов и шиитов. В качестве отдельных отрядов герои шуттар нередко участвовали в войнах и всегда отличались героизмом и неустрашимостью — так по крайней мере утверждают столь авторитетные источники, как труды аль-Джахиза и ат-Табари. Широкая популярность персонажей шуттар в народе объясняется еще и тем, что их прообразы существовали и в доисламской поэзии арабов-кочевников. «В доисламский период „шуттар“ назывались „са’алюк“, — пишет сирийский критик и литературовед Фейсал ад-Джарф. — Типичный „са’алюк“ — это человек, изможденный голодом и нищетой, но его, несмотря ни на что, трудно победить или покорить. „Са’алюк“ — это храбрый защитник своих прав… от нищеты, притеснений, от несправедливости шейхов»[65].

Одним из ярких представителей арабской поэзии средневековья является Абуль-Аля аль-Маарри, который родился и большую часть своей жизни прожил в сирийском городке Мааррет ан-Нуаман и потому особо близок сегодняшним сирийцам.

Настоящее имя поэта, родившегося в 973 году, было Ахмед ибн Абдулла ибн Сулейман, но он взял псевдоним аль-Маарри, чтобы подчеркнуть любовь к родному городу. Судьба обошлась с ним сурово: в трехлетнем возрасте оспа изуродовала ему лицо, лишила зрения. И все же аль-Маарри овладел грамотой, а затем отправился в Багдад. Там он изучал историю и юриспруденцию, языки, литературу, астрологию, философию, участвовал в научных и литературных диспутах. По возвращении на родину аль-Маарри уединился в своем доме и полностью посвятил себя поэзии, до конца дней ведя аскетический образ жизни. Люди называли его «пленник трех темниц», под первой темницей подразумевая слепоту, под второй — стены дома, которые аль-Маарри почти не покидал, а третьей — плен поэтической души в теле аскета.

Стихи аль-Маарри проникнуты печалью и пессимизмом, их называют «поэзией мировой скорби», но, как всякое настоящее высокое искусство, его поэзия просветляет и очищает, она гуманна. Самое значительное из произведений аль-Маарри — драма «Рисалят аль-гуфран» («Письма о прощении»). В трех частях ее, на три столетия предвосхищая Данте, автор проводит читателя через рай, ад и чистилище, разносторонне анализируя проблемы религии, философии, литературы, истории.

Нашествия монголов, а затем турецкое иго черной тучей опустились на Арабский Восток, и Сирию в частности. Оттоманские паши беспощадно подавляли малейшие проблески свободомыслия, делали все, чтобы вытравить арабскую национальную культуру.

Но душу народа ни убить, ни поработить не под силу даже самым могучим и безжалостным тиранам. В XIX веке, с ослаблением турецкой империи, в арабских странах вновь начинает возрождаться национальная литература, издаются журналы и газеты на арабском языке. Центрами литературы наряду с Каиром, где в эмиграции работали сирийские литераторы, становятся Дамаск и Халеб. Во второй половине XIX — начале XX века творили такие писатели и просветители, как Ризкалла Хассун, переведший на арабский некоторые басни Крылова; Халиль Мардам, автор статей о выдающихся сирийских писателях, позже написавший государственный гимн Сирии; дамаскинец Адиб Исхак, неутомимый борец за свободу и независимость, блестящий эссеист и публицист…

65

Ад-Джарф Ф. Шуттар в арабском литературном наследии, — Сирия таймс. 08.11.1982 (на англ. яз.).