Капитан Сорви-голова. Возвращение - Лагун Павел Адамович - Страница 47

– Капитан, отойдите в сторону! – крикнул коммандант Поуперс. – Сейчас мы с ним покончим!

– Нет! – резко ответил Сорви?голова, отбивая очередной удар англичанина. – Это мое дело! Я должен его завершить! Буры окружили место схватки возле алтаря широким полукольцом, не опуская винтовок. Леон Фортен отвел Жорису за их спины. Юная женщина с тревогой стала следить за поединком своего мужа. И поединок пока складывался не в его пользу. Барнетт прекрасно понимал, что у него шансов остаться в живых – нет никаких. Если его не убьет этот мальчишка Грандье, то прикончат буры, стоящие вокруг. И поэтому он твердо решил "взять с собой" своего злейшего врага, чтобы оставить вдовой его жену, сразу после венчания. Так он отомстит им обоим. И потому он собрал всю свою злобу и ненависть и накинулся на Сорви?голову, нанося ему мощные, яростные удары. Жан едва их успевал отражать, отступая все дальше, в глубь алтаря. В коллеже Сен?Барб он был неплохо обучен фехтованию, но боевая сабля – это совсем не то, что спортивная. И когда перед тобой не соперник?приятель, а дикий безжалостный враг, бандит, загнанный в угол зверь, убийца, который знает, что терять ему нечего, нужно его победить, и не просто победить, а убить, потому что иного исхода быть не должно. Один из них должен погибнуть. Сорви?голова отбивался от Барнетта, с каждым мгновением теряя силы. Рана в левом плече, которая стала немного утихать, при резких движениях открылась и зажглась снова. И по закону подлости именно туда и попал клинок Барнетта, скользнув по лезвию сабли Жана. У него потемнело в глазах от боли. Рассеченный мундир на плече опять стал пропитываться кровью. Уже слабеющей рукой Жан с трудом парировал очередной выпад Барнетта. И тот почувствовал это и с утроенной силой стал наносить удары, и только остатки воли позволяли молодому французу отдалить свою гибель. А она приближалась с каждым замахом сабли англичанина. Он уже предчувствовал победу. На его худом безбородом лице злобная гримаса отражала всю ненависть и жажду убийства своего врага. Сорви?голова был прижат к стене под распятием. Он отмахивался от Барнетта почти вслепую, уже теряя сознание. Его друзья, в ужасе оцепенев, смотрели на финал, который вот?вот окончится гибелью мужественного юноши. Жориса готова была броситься на помощь мужу, но Леон и Поль, стоящие рядом, крепко держали ее за локти, не позволяя сорваться с места. Всех, кроме Жорисы, словно охватил паралич. Что?то не давало им выстрелить в спину Барнетту, который уже вплотную приблизился к Жану, чтобы прикончить его. – Умри! – заорал бандит, широко размахнувшись, чтобы нанести последний, смертельный удар. И тут все заметили, как из проколотого бока статуи распятого Спасителя выскользнула красноватая маслянистая капелька. Она с невероятной скоростью пересекла ногу Христа и упала на обнаженную голову Жана Грандье. И в то же мгновенье клинок француза сильным быстрым и точным движением руки пронзил горло Френсиса Барнетта. Бандит захрипел. Ноги его подкосились. Рука выронила саблю. Он рухнул на колени. Из его рта и горла хлынули потоки крови. Он упал лицом вниз, конвульсивно дергая руками и ногами. А потом замер возле сапог Жана Грандье, который, тоже бессильно уронив саблю, стоял, прислонившись к стене алтаря. И тут раздался голос пастора Вейзена: – Сила Господа нашего Иисуса Христа неистребима!

Жориса бросилась к Жану. Обняла его за шею, осыпав бледное лицо поцелуями. Следом подбежали Поль и Леон. Они бережно помогли Жану присесть, положив на пол плащ. Жориса уселась рядом, прижавшись к груди мужа. Пастор Вейзен сделал ему перевязку, затем перебинтовал ногу Пииту Логаану. Раны, нанесенные Барнеттом, оказались неглубокими как в том, так и в другом случае, но тем не менее Логаан охромел на правую ногу, и его тоже усадили в угол, дав отхлебнуть бренди из фляжки Поуперса. Коммандант поднес также флягу и Жану. Крепкий напиток обжег рот и горло и прояснил сознание. Сорви?голова пришел в себя. Он ласково улыбнулся Жорисе и своим друзьям?французам. Потом посмотрел на лежащий рядом труп Барнетта и тихо прошептал: – Отец, ты отомщен. – Ты отомстил и за меня, – сказал Леон Фортен, – ведь, так сказать, по милости этого бандита, я тогда оказался в тюрьме, обвиненный в убийстве.

– И я отомщен тоже, – проговорил Поль Редон. – От твоей руки погиб не только Барнетт, но и Боб Вильсон, который тяжело ранил меня ножом.

– А мы должны быть вам благодарны, – сказал Жан. – Вы и главное Фанфан, спасли нас от смерти. Когда Жан произнес имя Фанфана, лицо его опять помрачнело. Он опустил голову на грудь и погладил волосы Жорисы. Затем снова поднял взгляд на друзей. – Как же вы здесь оказались? – спросил Сорви?голова.

– Когда вы втроем уехали, – начал Поль, – мы с Леоном поняли, что можем никогда тебя больше не увидеть. У тебя были все шансы погибнуть вместе с Жорисой и Пиитом. А такой исход не входил в наши планы. Ведь у нас была задача – вернуть тебя домой живым. Мы решили последовать за вами. Ну, а наши друзья?буры нас одних не отпустили. – И мы отправились следом, – продолжил Леон, – только вы, если не ошибаюсь, поехали в Преторию на поезде. Ну, а мы по старинке на наших лошадках. И передвигались ночью, а днем отсиживались в каких?нибудь кустах или на разграбленных фермах. На третью, сегодняшнюю, ночь мы подъехали к пригородам Претории.

– Повезло нам, – снова взял слово Поль, – ни один английский патруль нас не заметил. Мы оставили лошадей в саду, возле какого?то пустующего дома и пешком проскочили все блокпосты. Часовые на них, наверное, спали. Пастор Вейзен предложил укрыться в церкви на площади. Он знал, где лежит ключ от бокового входа. В темноте пробирались глухими переулками. Два раза чуть не налетели на патрули. Но обошлось. – Мы хотели поутру разузнать, что с вами сталось, – сказал Леон. – И, если вы попались, отбить вас у конвоя. Но, когда вошли в церковь, то увидели гнусную сцену вашего расстрела. Первым сообразил Фанфан… – Он погиб как герой?мученик, спасая жизни ближних своих, – вступил в разговор стоящий неподалеку пастор Вейзен. – Дай Бог пребывать ему в Царствии Небесном, среди вечного блаженства. Он этого заслужил.

– А Барнетт сейчас уже, наверное, в аду жарится, – не совсем к месту высказался Поль Редон. – Люди гибнут за металл.

– Да, кстати, – сказал Жан, обращаясь к Леону, – твоя буссоль у Барнетта в кармане. Фортен подошел к трупу англичанина, присев на корточки, нерешительно засунул руку в левый боковой карман френча убитого. Вытащил оттуда коробочку и открыл ее. – Здесь где?то спрятано золото, – проговорил Жан, – можешь, если хочешь, проверить свой прибор. – Ну, что ж, давайте попробуем, – сказал Леон и направился к центральному входу.

– Начнем отсюда, по кругу, – Леон отпустил зажим стрелки, и та, немного покачавшись, остановилась на середине латунного измерителя – лимба. – Здесь ничего нет, – бормотал Леон, медленно обходя все церковные уголки по левую сторону от входа. Рядом с ним, держа свечу, шел Поль Редон. Так они постепенно снова приблизились к алтарю. И вдруг стрелка на лимбе завертелась, как стрелка компаса возле магнитной аномалии. Леон и Поль остановились и стали оглядываться по сторонам.

– Золото где?то тут, – проговорил Леон. – Может, оно зарыто под алтарем? – предположил Поль. Золотоискателей с любопытством окружили все буры. Они стали высказывать предположения о местонахождении сокровищ. Шейтоф уже собирался собственным ножом вскрывать каменные плиты пола. Но его остановил пастор Вейзен: – Я не хочу, чтобы блеск золота затмил вам глаза в Божьем храме. Золото принадлежит церкви. Оно здесь и останется.

– Но нам интересно на него поглядеть, – сказал лейтенант Спейч. – Если оно зарыто, непозволительно рушить пол и стены, – ответил пастор. – А если не зарыто? – воскликнул Леон Фортен, подходя вплотную к тому месту, где все еще сидели на полу Жан и Жориса. Он посмотрел на свою буссоль, а затем поднял взгляд на распятье. – Вот оно – золото президента Крюгера! – дрогнувшим голосом произнес Леон.

– Где? – не понял, стоящий рядом Поль. – Из него вылито распятье.