Напиши мне про любовь - Питерс Элизабет - Страница 60

— "Тонко и блестяще написаны", — пробормотал Макс. — Вы мне льстите, миссис Кирби.

— Это понял бы всякий, кто поговорил с каждым из вас пять минут. Вы с Хэтти строго дозировали появления мисс Валентайн на публике. Красавица Валери способна выучить короткие речи и ответные реплики для бесед. Люди всегда задают писателям одни и те же дурацкие вопросы: «Как вы стали писательницей, мисс Валентайн?», «Откуда вы черпаете идеи, мисс Валентайн?» Многие авторы пишут лучше, чем говорят, многие косноязычны и застенчивы. Но ни один писатель не смог бы выпустить книгу под названием «С веткой ивы грустно стоя» и не узнать цитату из той же строфы той же самой пьесы. Я спросила мисс Валентайн, что она думает о названии «Вернуться в Карфаген». И она сказала, что оно не пойдет.

— Не пойдет, — кивнул Макс с чуть заметной улыбкой.

— Возможно. Но «С веткой ивы...» тоже не самое обычное название для романа. И выбрал его не издатель. Как знают Джин, Сьюзен и прочие несчастные авторы, издатели требуют приторные ссылки на любовь и страсть, а не цитаты из классики, «С веткой ивы...» — идеальное название для этой книги. Взято оно из «Венецианского купца», из монолога, где говорится, как Дидона пытается с помощью заклинаний вернуть в Карфаген своего заблудшего возлюбленного. Если бы мисс Валентайн узнала в моем названии цитату, то непременно добавила бы что-нибудь, сослалась на свою книгу. Она этого не сделала. Зато вы, Макс, наизусть знаете эту пьесу. Скажите... когда вы процитировали отрывок о скамейке и наслаждении чудесной музыкой — вы бросали мне вызов?

— Вы очень умны, миссис Кирби, — спокойно произнес Макс. — Но ничего не можете доказать.

— Мне и не надо ничего доказывать. Как только вас арестуют за убийство, окололитературное мошенничество перестанет иметь значение. У вас был столь же веский мотив, как у Хэтти, и даже более веский, — потому что вы питаете к мисс Валентайн столь же сильные чувства, какие питала к ней бедная Лори. Вы влюбились в свою Галатею, в образ, который вместе с Хэтти создали для роли Валери Валентайн, но стоит правде выплыть наружу — и вы ее потеряли. Она участвует в этой афере из-за денег. И не собирается ставить себя под удар ради вас. У вас неприятности, Макс, и как только ваша прекрасная, но несколько скудоумная пассия уяснит этот факт, сразу же сделает вам ручкой.

По-прежнему улыбаясь, Макс погладил Валентайн по руке:

— Неужели ты покинешь меня, Валери? Ты ведь не сможешь бросить старину Макса, правда?

— Нет, — озадаченно произнесла Валентайн. — Я не понимаю, Макс. Она ведь ничего этого не сможет доказать, нет?

— Конечно, нет, дорогая.

Мисс Валентайн зевнула:

— Как скучно... Даже скучнее, чем на этом дурацком балу. Не хочу туда больше спускаться. Хочу спать.

Жаклин тревожно покосилась на О'Брайена — тот покачал головой. Макс никоим образом не мог одурманить девушку, во всяком случае во время бала. Когда О'Брайен помешал Максу принести ей что-нибудь выпить, Жаклин поняла: лейтенант разделяет ее опасения, что мисс Валентайн может оказаться третьей жертвой. Оба слишком поддались всепроникающей ауре романтической галиматьи. Никакой опасности Валери не грозило.

У Жаклин упало сердце: она-то рассчитывала, что мисс Валентайн отвернется от Макса, как только поймет, что их секрет раскрыт, — но девушка так долго находилась под его влиянием, что чужаку оказалось не под силу развенчать авторитет этого маленького человечка. А непревзойденная глупость Валентайн не позволяла ей осознать, что ее корабль идет ко дну.

Заметив в глазах О'Брайена насмешливый блеск, Жаклин собралась с силами и вновь ринулась в атаку:

— Вам больше незачем быть Валери Валентайн... как вас зовут?

Макс громко расхохотался:

— Моя дорогая миссис Кирби, не думаете же вы, будто кого-нибудь нарекли при крещении именем Валери Валентайн! Мы и не пытались скрыть настоящее имя Вэл. Но, пожалуй, я позволю вам самостоятельно его выяснить, раз уж вам так нравится играть в сыщицу.

Все сидели и во все глаза смотрели на происходящее, точно на шоу известного иллюзиониста, завороженные и в то же время недоумевающие. Жаклин снова глянула на О'Брайена, ожидая увидеть, как он радуется ее растерянности. Вместо этого лейтенант едва заметно кивнул и сказал:

— Ее зовут Мэрилин Хикс. Родилась в Монмауте, штат Орегон. В пятнадцать лет сбежала из дома. Несколько лет бродяжничала, в Джерси появилась пять лет назад.

Он умолк, а Жаклин продолжила:

— Где ее и нашла добрая душа Хэтти, которая как раз подыскивала кого-нибудь для роли Валери Валентайн. Хэтти получила рукопись Макса и осознала открывающиеся возможности, но, встретившись с автором, поняла, что успеха ему не видать. Тогда она пошла проторенным путем. Нам следовало догадаться: с Валентайн она впервые сделала ставку на красоту и шик — и добилась небывалых высот.

Сотрудничество сложилось удачно. Поскольку необходимо было держать Валентайн в относительной изоляции, чтобы она ненароком не выдала свою глупость, при красавице неизменно находился Макс. Она не возражала. Впервые в жизни у нее было достаточно денег, чтобы покупать красивую одежду и жить в роскоши, о которой она мечтала. А больше ей ничего и не нужно. Она не... — Жаклин замялась, и не из притворной стыдливости, а потому, что непросто было обозначить проблему Валентайн. — Она не способна на чувства. И речь не только о половой холодности — в ней вообще нет ни толики тепла. При расследовании этого дела я не раз замечала несоответствие между подлинной натурой человека и ложным впечатлением, создаваемым его внешностью. Джо, например, похож на Виктора фон Дамма, но в сущности не имеет с ним ничего общего. Мисс Валентайн так прекрасна, что люди видят в ней нежное, любящее и чувственное создание. Она же снова и снова демонстрировала полнейшее равнодушие и холодность. Лично я ни разу не слышала, чтобы она проявила интерес или заботу о ком-то, кроме собственной особы. Тем не менее для мистера Холленстайна она стала воплощением всего, что он мечтал видеть в женщине. Макс — романтик, это доказывают его книги. Он видел в Валери Валентайн только то, что хотел видеть, — как и прочие глупцы испокон века.

Красавицу вполне устраивало положение дел — пока не началась конференция. Тут ей в голову ударили лесть и обожание. Она решила потребовать большей доли в прибылях. Этим и объясняется ее с виду необъяснимый поворот на сто восемьдесят градусов, после того как она заявила, будто кто-то пытался ее убить. Затея была не слишком умной, но и мисс Валентайн не слишком умна. Она попыталась нажать на Макса с Хэтти, и наша милая тетушка взорвалась. Хэтти не привыкла, чтобы ее шантажировали, — она предпочитает шантажировать сама. Тут погибла Дюбретта. На мой взгляд, — рассуждала Жаклин, наблюдая за прекрасным и пустым лицом девушки, — в тот вечер мисс Валентайн по-настоящему испугалась.

Она не настолько хорошая актриса. Она испугалась, что переборщила с нажимом на Хэтти. Услышав от Джин о моих якобы великих сыщицких талантах, она обратилась ко мне за помощью. Полиция ей была не нужна — она всего лишь хотела убедить стороннего человека, будто ее шантажируют.

— Вздор какой-то! — скривился Макс. — Правда, Вэл?

— Да, Макс.

— Так что вы пришли к соглашению, — продолжала Жаклин. — Вы убедили мисс Валентайн, что ее страхи беспочвенны, и повысили ей жалованье. А она в ответ отказалась от своих обвинений. Большую прибавку получили, Валери?

— Не понимаю, о чем вы, — протянула девушка.

Не сработало. Жаклин готова была кричать от отчаяния, Оставалось разыграть последнюю карту. Она достала ее из сумки — потрепанный стенографический блокнот в красной обложке.

Выражение лица Макса избавило ее от последних сомнений — ведь, несмотря на свои твердые заявления, она уже начала задумываться, не ошиблась ли. Но прежде чем Макс заговорил, вскочил Джеймс:

— А я думал, у тебя его украли!

Жаклин обожгла его взглядом, столь же убийственным, как у Медузы-горгоны. Макс расслабился: