Роковой обет - Питерс Эллис - Страница 41

Бэгот не сомневался в успехе, да и дружки его были вовсе не прочь разжиться лишним кошельком. Они проворно поднялись на ноги и, держа руки на рукоятках кинжалов, бесшумно заскользили сквозь кусты к тонкой нитке дороги, над которой все еще светилась полоска ясного вечернего неба. Шур и Бэгот незаметно подкрадывались с ближней стороны тропы, а Симон Поер перемахнул через нее и спрятался в густом, пышно разросшемся подлеске. Над ними высились огромные старые, с узловатыми, в три обхвата стволами буки. В окрестностях заросли раскорчевывались или расчищались, превращаясь если не в пашню, то в охотничьи угодья, но Долгий Лес оставался нетронутым. Трое разбойников, неподвижно, словно сами обратились в деревья, замерли в зеленом сумраке. Они ждали.

Вскоре послышались шаги Сиарана — медленные, тяжелые и упорные. Каменистая тропа давалась ему нелегко, по мягкой луговой травке он за то же время прошел бы куда большее расстояние. Сначала до разбойников донеслось натужное дыхание Сиарана, а затем ярдах в двадцати вырисовалась его фигура. Он ступал, тяжело опираясь на подобранную где-то в лесу суковатую палку, и припадал на одну ногу — видать, порезал острым камнем стопу или подвернул лодыжку. Облик его мог бы внушить жалость человеку сострадательному, но таких поблизости, увы, не было.

— Сиаран шел, настороженно озираясь по сторонам и прислушиваясь к каждому шороху. Страх, бывший его постоянным спутником все то время, когда он путешествовал в компании Мэтью, не оставил Сиарана и сейчас. Он сумел избавиться от Мэтью, но ужас, казалось, следовал за ним по пятам.

Именно боязливая настороженность и спасла Сиарану жизнь. Разбойники хотели взять свою жертву в кольцо, а потому скрывавшийся в засаде Бэгот пропустил путника мимо себя, с тем чтобы оказаться у него за спиной, тогда как Поер и Шур намеревались преградить дорогу. Однако, Когда Бэгот выскочил на тропу и размахнулся, целя кинжалом в спину Сиарана, тот даже не услышал а всей кожей почувствовал позади себя движение. Издав испуганный крик, Сиаран завертелся на месте, вслепую размахивая своим посохом. Удар кинжала пришелся по палке и вырвал из нее полоску коры. Разбойник попытался схватить Сиарана за рукав, но тот увернулся, отпрыгнул в сторону и, подгоняемый страхом, пустился наутек, но не по тропе, где непременно угодил бы в руки Поера и Шура, а напролом, сквозь заросли. Трудно было ожидать от него такой прыти. Несмотря на то что корни, камни и сучья безжалостно терзали босые ноги, он летел как стрела. Однако надежды оторваться от преследователей у него не было. Легко и бесшумно, словно тени, следовали разбойники за ним по пятам и даже не слишком спешили, полагая, что беглец никуда не денется и все равно скоро выбьется из сил. Хриплое, надсадное дыхание Сиарана и непроизвольно вырывавшиеся у него стоны оглашали сумрачную чащу.

Колючие ветви ежевики хлестали Сиарана по лицу. Он мчался напролом, размахивая длинной палкой и то и дело спотыкаясь о корни, кочки и сучья. Сиаран задыхался, ноги его подкашивались, что не могло укрыться от неотступно следовавших за ним грабителей. Портной — сухопарый, проворный малый — без труда обогнал беглеца, стараясь зайти сбоку, чтобы перерезать ему дорогу. Бежал он легко, без напряжения, ничуть не запыхался и даже сумел громко свистнуть, давая знак своим помощникам, чтобы те сомкнулись и гнали Сиарана вперед, как собаки отбившегося от стада барана.

Сиаран вылетел на прогалину возле огромного векового бука и из последних сил метнулся вперед, стараясь как можно скорее преодолеть открытое пространство и снова исчезнуть в гуще кустарников. Но тут его нога угодила в ложбинку, присыпанную слоем сухих прошлогодних листьев. Сиаран оступился и полетел на землю. Он едва успел вскочить на ноги и прижаться спиной к толстому шершавому стволу, как на поляну выскочили разбойники. Бешено размахивая палкой, Сиаран принялся истошно кричать. Возможно, сам того не сознавая, он в отчаянии призывал на помощь не кого иного, как Мэтью.

— Помогите! Убивают! Мэтью! Мэтью, спаси меня!

И этот почти безнадежный вопль был услышан. Раздался треск ломающихся ветвей, и на поляну стремглав выскочил Мэтью. Он оттолкнул Бэгота с такой силой, что тот отлетел в сторону, и, закрыв собой Сиарана, преградил разбойникам путь. В руке у него сверкал обнаженный кинжал. Последний отблеск закатного солнца упал на его лицо — яростное и грозное.

— Назад! — взревел Мэтью, потрясая клинком. — Руки прочь от этого человека! Вы его не получите! Он мой!

Глава 14

Трое нападавших непроизвольно отпрянули, но уже в следующий миг поняли, что на выручку их жертве пришел только один человек, а стало быть, им нет никакого резона пускаться наутек. Обступив Мэтью полукругом, они держались вне пределов досягаемости его кинжала, но вовсе не помышляли о том, чтобы отказаться от своих намерений. Разбойники внимательно следили за каждым движением Мэтью, прикидывая, как им лучше действовать в неожиданно изменившихся обстоятельствах. Теперь им приходилось иметь дело с двумя противниками. Грабители знали обоих молодых людей, потому что провели с ними несколько дней под одной крышей, и прекрасно понимали, что и те скорее всего узнали, кто на них напал. Сумерки не были достаточно надежным прикрытием — для того чтобы узнать знакомого человека, не обязательно всматриваться в черты его лица. Впрочем, опасность быть раскрытыми отнюдь не обескуражила разбойников. — Говорил же я вам, что этот тип наверняка отирается где-нибудь поблизости, — проворчал Поер, переглянувшись со своими приятелями. — Ну да ладно. Одним покойником больше, одним меньше — невелика разница.

Мэтью, в свою очередь, не спускал глаз с разбойников и держал кинжал наготове. Толстенное дерево надежно защищало ему и Сиарану спины, не давая возможности подкрасться к ним сзади. Всякий раз, когда кто-то из нападавших пытался зайти со стороны, Мэтью скользил вокруг дерева, все время оставаясь лицом к противнику. Однако грабители имели явное преимущество. Их было трое против двоих паломников, один из которых, охромевший, насмерть перепуганный и безоружный, едва ли мог оказать серьезное сопротивление. Однако Сиаран, вжавшись спиной в ствол бука, судорожно сжимал в руках суковатую палку и, судя по всему, готов был отчаянно драться, спасая свою незадавшуюся жизнь.

Губы Мэтью скривились в невеселой усмешке — сейчас он мог только порадоваться тому, что Сиаран так неистово цепляется за жизнь.

Прижимаясь щекой к шершавой коре, Сиаран прошептал:

— Не стоило тебе меня догонять.

— Разве я не поклялся следовать за тобой повсюду до самого конца? Я верен своему слову, и уж во всяком случае эту клятву исполню во что бы то ни стало.

— Оставив меня в покое, ты избежал бы смерти. А теперь мы погибнем вместе — вот и все, чего ты добился.

— Мы пока еще живы. А если ты считаешь, что мне не надо было следовать за тобой, то почему же сам звал меня на помощь?

Сиаран растерянно молчал, не зная, что и ответить.

— Слишком уж мы с тобой привыкли друг к другу, — продолжал Мэтью. — Думаю, ты позвал меня, потому что знал — я никому не позволю посягать на твою жизнь.

Между тем разбойники, видимо, решили сменить тактику. Они собрались вместе и, склонив друг к другу головы, принялись совещаться, при этом ни на миг не упуская Сиарана и Мэтью из виду.

— Сейчас они набросятся на нас, — едва ворочая языком, словно жизнь уже покидала его, пробормотал Сиаран.

— Нет, — возразил Мэтью, — они дождутся, когда совсем стемнеет.

Грабители нападать не торопились и ни словом, ни жестом не выдавали своих намерений, а просто ждали спокойно и терпеливо, как умеет ждать кот возле мышиной норы. Они растянулись цепью, на равном расстоянии один от другого, держась в тени, на самом краю поляны, так чтобы те, кого они наметили в жертвы, видели их смутные очертания и знали, что нападение может последовать в любой миг. Разбойники надеялись, что страх заставит путников потерять голову, и не без основания полагали, что время работает на них.