Ключ от всех дверей - Ролдугина Софья Валерьевна - Страница 18

18

Тирле задумчиво поджала губы, слегка касаясь их веером.

— Служащие Тайной канцелярии полагают, что убийцы с запада могут попытаться сделать то, что не удалось завершить две дюжины дней назад. Государь Ларра в опасности, Лале.

— Вы желаете, чтобы я охраняла его сегодня?

Королева покачала головой:

— Нет. На сей раз Тайная канцелярия возьмет охрану в свои руки. Мне нужно другое, то, с чем больше никто из моих слуг справиться не может… Ты должна поговорить на балу с представителями всех Домов, кто принадлежит к раскладам, и узнать — не ждут ли они войны. Особенной войны.

Признаться, королевское приказание порядком меня озадачило. Можно было предположить, что королева попросит разузнать мнение высшего света о заключенном союзе, но война… Неужели все так серьезно и опасность живет не только в голове безумной леди Опал? Или Тирле вновь лишь потакает своей природной подозрительности?

— Иди, Лале, — мягко улыбнулась ее величество, неторопливо обмахиваясь веером. — Если, конечно, ты не желаешь присоединиться к моей свите.

— Рискнуть жизнью, потерявшись среди пышных юбок фрейлин, или вывихнуть язык, соревнуясь в остроумии с кавалерами? Благодарю за оказанную честь, но, боюсь, ваша смиренная слуга ее не достойна. — Я вскочила на ноги и присела в реверансе. — До встречи на балу, о благородная королева.

— Поторопись. Праздник уже начался…

У самой двери я обернулась, поддавшись внезапному порыву.

Тирле стояла, положив одну руку на спинку стула. Неестественно прямая осанка, прижатый к губам голубой веер, потерянный взгляд, бесцельно скользящий по роскошной обстановке…

И мне почему-то подумалось, что пусть королева далеко не молода, а Ларра — еще совсем мальчик, но ни ей, ни ему не суждено уже найти свою половину. И это ужасно, отвратительно несправедливо.

Местом проведения бала был выбран парадный тронный зал. Недурное решение; на мой взгляд, есть где спрятать шпионов и выставить на всеобщее обозрение оркестр, а это для подобных мероприятий самое главное.

Ах да, еще важен богатый, производящий неизгладимое впечатление интерьер. Нынче придворные декораторы постарались на славу: от прежних черно-желтых украшений не осталось и следа, геральдические цвета Дома Камней и Снов сменились всевозможными оттенками серого и синего. Драгоценные сапфиры и бериллы, топазы и лазурит, авантюрин и алмазы, аквамарин, опалы, бирюза, цирконы, агат и кварц — все это великолепие сверкало, искрилось и завораживало даже самое черствое сердце, превращая обычный зал в мистическое пространство. Пол, как и раньше, остался темным, будто уголь, но сейчас его было не разглядеть за торжественными нарядами аристократов. Сегодня вечером людское море и впрямь напоминало море, живое, яркое и непостоянное. Пары кружились в танце, ведомые стонами скрипки, а поверх голов, словно голос ветра, заплутавшего в прибрежных скалах, лилась песня флейты.

— О, Лале, этой ночью вы просто великолепны! — пропели у меня над левым ухом. — Позволите украсть у вас пару танцев?

— Не позволит, Танше, — усмехнулись над правым с коварными интонациями Тарло. — Леди Опал не танцует ни с кем, кроме своего вассала, Мило Авантюрина. Не так ли, прекраснейшая?

— Ах, вижу, вы вполне сошлись характерами, — негромко рассмеялась я, оборачиваясь. — На одно мгновение даже мелькнула мысль, что за спиной у меня стоят Ворон соблазняющий и Кот оберегающий.

Танше одарил меня очаровательной улыбкой. Менестрель, подчинившись воле королевы, не изменил, однако, привычному западно-мрачному стилю, украсив волосы венком из полыни и подобрав камзол весьма близкого к зеленому оттенка — океанской волны.

— Надеюсь, леди, вы все-таки уступите соблазну, — коварный бард ступил ближе, — и сделаете ради меня исключение из правил?

— Увы, нет, даже ради вас, — развела я руками. — Дела, дела и ни минуты свободного времени. К тому же для полноценного танца необходимо платье с широким подолом, так что моя компания в этом смысле так же бесполезна, как, скажем, общество Тарло, не в обиду будет вам сказано, Мечтатель.

Художник расхохотался и панибратски хлопнул барда по плечу:

— Что, любезный Танше, горская обходительность не тронула сердце дамы? Может, прислушаетесь к Лале и выберете меня?

— Благодарю, но с вами, Тарло, я спляшу как-нибудь в следующей жизни, если великодушная и насмешливая судьба ниспошлет мне женскую оболочку, — хитро сверкнул глазами менестрель. — А до тех пор лучше поищу леди, которая откроет мне свою душу и подарит танец.

— Я запомню это обещание, — хмыкнул Тарло. — Обязательно дождусь вашего, Танше, перерождения. И попрошу не отказывать мне в следующий раз по причине, скажем, преклонного возраста.

— О, горцы держат слово, любезный Мечтатель…

— Не верьте ему, Тарло, — нахально вмешалась я. — Он за спиной пальцы замкнул кольцом.

— Нет предела западному хитроумию, — притворно огорчился художник. — О, эти горцы… Но что я вижу, вы покидаете нас, леди Опал?

— Боюсь, что так, — пришлось повиниться мне. — Где придворным веселье — шуту служба…

Я осторожно чиркнула ногтем от уголка глаза к мочке, словно отводя невидимый волосок, и шевельнула кистью, раздвигая невидимые карты веером: «Дела расклада, Художник».

Тарло, продолжая шутливую перепалку с Танше, сложил ладони в ответном жесте: «Я к вашим услугам, Шут».

Кивком поблагодарив за предложенную помощь, я распрощалась с собеседниками и отправилась выполнять волю королевы.

На первый взгляд мое поведение ничем не отличалось от манер дворцовых нахлебниц, именуемых фрейлинами. Я бродила по залу, останавливаясь то тут, то там, вела бестолковые разговоры с леди и лордами, смеялась, шутила, флиртовала… Серо-голубое море придворных мерно колебалось, лишь однажды разразившись штормом, когда в зал величественно вплыли благороднейшие владыки Тирле и Ларра. Итак, я веселилась и развлекалась, но в то же самое время на ином, потаенном слое велись судьбоносные беседы. Движения веера, небрежные жесты, пальцы, словно бы невзначай оправляющие прическу, задавали на разные лады один и тот же вопрос:

«О, Кокетка, что слышно о войне?»

«Нет ли дурных предчувствий у Волшебника?»

«Что думает Хозяин Коней…»

«Дитя…»

«Мудрая Дева…»

И раз за разом получала ответ:

«Все тихо, Шут. Слишком тихо».

О да, боюсь, ее величеству это не понравится…

Всего бал удостоила вниманием дюжина иностранных послов — ничтожно мало. Лишь четверть Домов соизволила отправить миссии ко двору Тирле, дабы выразить одобрение или порицание заключенному союзу. Остальные ни тайно, ни явно не присутствовали среди гостей сегодня вечером, что само по себе говорило о многом. Слабые королевства и княжества затаились, страшась попасть между двух жерновов, а сильные хранили напряженное молчание. Лишь немногие давние союзники и торговые партнеры решились посетить праздник.

— Леди… позвольте пригласить вас на танец?

— Не позволю, — сорвалось с губ прежде, чем я успела обернуться. — Право же, лорд, если дама…

И тут я обомлела, начисто позабыв даже окончание шутки. Кажется, задумка была завязана на неумении отличить леди от шута и бриджах на женских ножках…

…Алый, как свежая кровь, золотой, как закатное солнце, багряный, как ривийские розы, как роковая звезда столетия, — он был столь ярок, что все прочее вдруг утратило цвет. Так грациозен, что кошка рядом с ним стала бы неуклюжей, так изящен, что лилия увяла бы от зависти, так прекрасен, что больно смотреть… Стремительно рассекал он толпу, приближаясь ко мне, и с каждым шагом все новые подробности открывались моему взору, как мазки краски на полотнах восточных мастеров.

…локоны, взметнувшиеся вверх, словно непокорное пламя, лицо, бледное, будто драгоценный фарфор… сердце бухает, как барабан, рокот крови оглушает…

Шок, дрожь — смотри, кричи! Рви мрак лучом свечи! Мчись в ночь — прочь, прочь, Босиком рожь топчи!