Темный принц - Фихан Кристин - Страница 26

Она доверчиво прислонилась к нему.

— Ты даже не представляешь, насколько ты уникален. Вещи, которые ты можешь делать, не поддаются моему пониманию. Ты пугаешь меня, действительно пугаешь.

Михаил прислонился к столбу, неподдельное замешательство было написано на его лице.

— Это мой долг и мое право — заботиться о тебе. Если тебе нужен целебный сон, то я должен его обеспечить. Если твоему телу нужна вода, почему я не должен помочь тебе? Почему это тебя так пугает?

— Ты действительно не понимаешь? — Она сосредоточилась на особенно замысловатом завитке тумана. — Здесь ты главный. Вполне вероятно, что твои навыки намного превосходят мои. Я не думаю, что когда-нибудь смогу жить твоей жизнью. Я одиночка, а не первая леди.

— Да, на мне лежит огромная ответственность. Мои люди рассчитывают на меня в том, чтобы наш бизнес шел гладко, в охоте на ассасинов, убивающих моих людей. Они даже рассчитывают, что я должен в одиночку выяснить, почему мы теряем так много детей в первый год жизни. Во мне нет ничего особенного, Рейвен, за исключением того, что я владею правами на полезные ископаемые и что добровольно взвалил на себя эту ношу. Но у меня нет ничего своего и никогда не было. Ты для меня — причина продолжать жить. Ты мое сердце, моя душа, воздух, которым я дышу. Без тебя у меня ничего нет, кроме темноты и пустоты. То, что у меня есть власть, то, что я сильнее, не означает, что я не могу испытывать невыносимое одиночество.

Рейвен прижала руку к животу. Михаил казался таким далеким, таким одиноким. Она ненавидела, когда он стоял вот так — молчаливо, прямо и гордо, в ожидании, когда она разобьет его сердце. Ей следует успокоить его, и он это знал. Он читал в ее сознании, знал, что она не могла вынести одиночества в его глазах. Она прошла разделяющее их расстояние, ничего не говоря. А что она могла сказать? Она просто положила голову к нему на грудь и обняла его.

Михаил тоже обнял ее. Он забрал ее жизнь без ее ведома. Она успокаивала его, заставляя чувствовать себя особенным, великим, но она не знала о его преступлениях. Она была связана с ним, не могла находиться вдали от него достаточно долго. Он не находил слов, чтобы объяснить ей все это, не рассказывал о своей расе больше, чем позволяли соображения безопасности. Она думала, что не может быть достойной его высокого положения. Она заставляла его чувствовать себя смущенным и пристыженным.

— Послушай меня, Рейвен. — Он дотронулся губами до ее шелковистой макушки. — Я знаю, что не заслуживаю тебя. Ты считаешь себя менее значимой, чем я, но правда в том, что ты намного выше меня, и я не имею права даже до тебя дотрагиваться.

Когда она сделала движение, чтобы возразить, Михаил обнял ее еще крепче.

— Нет, малышка, я знаю, что это правда. Я ясно вижу тебя, хотя тебе нет доступа в мои мысли и воспоминания. Я не могу покинуть тебя. Мне жаль, что я не могу быть лучше, чтобы поступить так, но я не могу. Я могу только пообещать тебе сделать все, что в моей власти, чтобы ты была счастлива. Я прошу только времени, чтобы узнать твои привычки и не совершить ошибки. Если тебе хочется услышать слова любви — он приник губами к уголку ее рта, — я скажу их и буду при этом честен. Я никогда не хотел женщину для себя одного. Я никогда не хотел, чтобы кто-то имел такую власть надо мной. Я никогда не хотел делить свое сознание с какой-либо женщиной так, как делю его с тобой.

Его поцелуй был нежным и опаляющим одновременно.

— Ты в моем сердце, Рейвен. Я лучше тебя знаю различия между нами. Я прошу всего лишь дать мне шанс.

Она развернулась в его руках, чтобы теснее к нему прижаться.

— Ты действительно думаешь, что у нас получится? Что мы сможем найти золотую середину?

Она даже не представляла, как он рискует. Пока она будет жить с ним, он никогда не сможет найти безопасного пристанища под землей. Не сможет покинуть ее, оставив без защиты даже на день. С того момента, как она пошла с ним, опасность возросла в десятки раз как для него, так и для нее. Ассасины не будут делать различий между ними. В их глазах она приговорена. Вдобавок ко всем прочим его преступлениям он втянул ее в свой опасный мир.

— Мы никогда не узнаем, пока не попытаемся. Он прижал ее к себе, словно говоря, что ни за что не позволит ей уйти.

Рейвен ощутила его внезапное возбуждение. Он встревоженно поднял голову, словно чувствуя ветер, вслушиваясь в ночь. Она заметила, что делает то же самое, глубоко вдыхая и стараясь услышать, что происходит глубоко в лесу. Издалека легкий ветерок доносил сдержанные завывания волчьей стаи, словно волки обращались друг к другу и к Михаилу.

Потрясенная, Рейвен запрокинула голову.

— Они разговаривают с тобой! Откуда я это знаю, Михаил? Как я вообще могу знать это?

Он слегка взъерошил ей волосы.

— Ты тусуешься не с теми людьми.

Она расхохоталась. Он терзал ее сердце, оставив его открытым и уязвимым.

— Что это? — Она изобразила удивление. — Владелец поместья знает сленг девяностых?

Он одарил ее мальчишеской, озорной улыбкой.

— Возможно, именно я та персона, которая тусуется не с теми людьми.

— Возможно, для тебя еще не все потеряно.

Она поцеловала его в шею и в твердый подбородок.

— Я тебе говорил сегодня, что ты очень красивая в этом наряде?

Он взял ее за плечо и развернул к столу.

— У нас будет компания.

Неторопливым движением он налил полстакана сока, раскрошил кусочек кекса и рассыпал крошки по тарелкам.

— Михаил! — Беспокойство прозвучало в голосе Рейвен. — Будь осторожен, используя ментальную связь. Мне кажется, что здесь есть еще один человек кроме меня, обладающий телепатическими способностями.

— Все мои люди обладают ими, — осторожно ответил он.

— Он не такой, как ты, Михаил. — Она нахмурилась, потирая лоб. — Он такой, как я.

— Почему ты не сообщила мне об этом? — спросил он мягко, хотя в его голосе послышались властные нотки. — Ты прекрасно знаешь, что моих людей преследуют, наших женщин убивают. Я проследил путь троих ассасинов вплоть до гостиницы, в которой остановилась и ты.

— Потому что я не знаю наверняка, Михаил. Я стараюсь никогда не дотрагиваться до людей. За годы я научилась не соприкасаться с другими, не позволять кому-то дотрагиваться до меня.

Она провела рукой по волосам, сморщив лоб.

— Прости. Я должна была сказать о своих подозрениях, но я не была уверена.

Михаил с нежностью разгладил морщинку у нее на лбу, коснулся губ.

— Я не собирался тебя ругать, малышка, но нам надо обсудить это при первой же возможности. Слышишь?

Она потянулась в ночь.

— Машина.

— В миле отсюда или чуть дальше.

Он шумно вдохнул ночной воздух.

— Отец Хаммер и двое незнакомцев. Женщины. Надушены. Одна старше другой.

— Кроме меня в гостинице остановились восемь человек.

Рейвен поняла, что ей трудно дышать.

— Они путешествуют вместе. Самая старшая пара из Штатов, Гарри и Маргарет Саммерс. Джейкоб и Шелли Эванс, брат и сестра, из Бельгии. И четверо мужчин из разных мест откуда-то с Континента[7]. На самом деле я не так много с ними разговаривала.

— Любой из них может быть связан с ассасинами, — жестко заметил он.

Втайне он был очень доволен, что она не обратила внимания на других мужчин. Он не хотел, чтобы она смотрела в их сторону, никогда.

— Думаю, я бы узнала. Я имею дело с убийцами чаще, чем хотелось бы. Только один из этих людей обладает телепатическими способностями, и они определенно не сильнее моих.

Теперь она могла легко расслышать шум мотора, но плотный туман не позволял ее увидеть. Михаил взял ее за подбородок.

— Мы уже связали себя друг с другом так, как принято у моего народа. Желаешь ли ты принести клятвы, как принято у вас?

Ее бездонные глаза расширились.

Он улыбнулся. Ему удалось ее поразить.

— Михаил, ты просишь меня выйти за тебя замуж?

— Я не совсем уверен, что знаю, как это делается. Должен ли я встать на колено?

7

Так англичане и американцы называют Евразию.