Ссылка - Самсонов Геннадий Федорович - Страница 15

– Отчего не принять – прогудел мужик, – Приходил давеча Кибалин от тебя, договорились. Сами?то они как?

Отец с дочкой переглянулись, Уваров скачал:

– Удобно ли будет? Может мы лучше со своими…

Но Зорин перебил его:

– Соглашайтесь. Все равно мы потихоньку ваших земляков расселять будем. Да и ваша комната им пригодится.

– Да вы не беспокойтесь. – вмешался Савелий – Поладим. Места хватит. Да нам со старухой веселей будет.

Сказано это было с такой доброжелательностью, что Уваров согласился.

– Вот и хорошо. – обрадовался Савелий – Я, пожалуй, пойду, а вы с обеда перебирайтесь.

Он неуклюже потоптался на месте, попрощался с Зориным и вышел, слегка задев плечом дверной косяк.

Оставшиеся в кабинете, проводили его улыбками. Зазвонил телефон, Зорин снял трубку, выслушал кого?то. попросил перезвонить и обратился к Уварову:

– Вот, пожалуй, все основные вопросы мы решили. Надеюсь, что вам у нас понравится.

Уваровы поблагодарили его и Зорин проводил их до дверей. Уже у дверей, прощаясь, Уваров остановился и, направив указательный палец Зорину в грудь, скачал:

– А вот печень вам. Василий Иванович, надо беречь.

– Ха, ха. засмеялся Зорин – Есть немного. Совет учту и как?нибудь обращусь к вам. А пока, всего вам доброго.

Вернувшись к столу. Зорин постоял там немного, затем подошел к окну, проводил взглядом удаляющиеся фигуры Уваровых, и из далекого прошлого на него покатились воспоминания.

XII

Василий Зорин – сын архангельского лесопромышленника Зорина Ивана Кирилловича, являясь натурой впечатлительной и романтической, заразился марксистским учением еще будучи студентом Петербургского университета. Посещение тайных собраний, конспирация, увлекли молодого человека, а лозунги о социальной справедливости он воспринимал всем своим горячим сердцем. Затем было исключение из университета и ссылка на север Вологодской губернии. Октябрьскую революцию Василий встретил восторженно и сразу же выехал в Питер. Там по решению партии он был направлен комиссаром в один из красноармейских полков. Уже в первые дни гражданской войны романтические взгляды Зорина на революцию разлетелись лохмотьями. Он увидел кровь русского народа, увидел людское горе, увидел разруху в стране и все чаще стал задавать себе вопрос: «А зачем все это надо было и что это может дать России?»

Тяжелое ранение, а затем тиф, выбили Зорина из строя и после длительного лечения он вернулся в родной Архангельск. Отчий дом был разграблен и смотрел пустыми глазищами разбитых окон на захламленный двор.

Горком партии выделил Зорину комнату в коммуналке и направил на работу мастером лесопильного цеха лесозавода, которым ранее на паях владел ею отец. Зорин уже давно потерял связь со своими родителями и старшим братом Владимиром. Он пытался отыскать их следы, но безуспешно. Все сводилось к тому, что они выехали за границу.

Как?то в конце рабочего дня в конторке Зорина появился незнакомый мужчина. Он представился Пановым Петром Николаевичем и протянул Зорину конверт. Зорин попытался тут же вскрыть конверт, но незнакомец остановил его, попросив сделать это после своего ухода. На словах он сказал, что конверт находится у него уже давно и адресован Зорину Василию Ивановичу, если тот когда?либо появиться в Архангельске. При этих словах он попрощался и вышел.

Зорин в нетерпении разорвал конверт, достал из него письмо. Почерк отца он узнал сразу же и в волнении стал читать:

«Дорогой Вася! Мы с мамой много лет не видели тебя и молим Бога, чтобы ты был жив и здоров. Пишу в надежде, что ты когда?нибудь все таки окажешься в Архангельске и тебе передадут это письмо. Завтра мы уплываем в Англию. Оставаться здесь не можем. Твой брат Владимир погиб в бою с красными под Березником. Слыхали, что ты с большевиками. Бог тебе судья, сынок. Помни, что ты для нас все равно остаешься сыном, а Россия со временем разберется, кто был нрав, а кто виноват. Обязательно пригляди за могилкой твоих деда с бабушкой. Если Богу не суждено будет нам свидеться, дай хоть знать, что ты жив и здоров. Нам будет легче. Адрес тебе передадим через несколько дней, как получишь это письмо. На этом, сынок, заканчиваю. Храни тебя Бог. Помни о нас! Твои родители Зорин Иван Кириллович и Зорина Надежда Максимовна».

Прочитав письмо, Зорин прикрыл глаза, живо представил себе родителей и ему стало очень больно, в груди защемило, к горлу подкатился жесткий комок. Зорин судорожно взглотнул, схватил со стола графин и лихорадочно стал глотать затхлую воду. Немного поостыв, он еще раз прочитал письмо и машинально сунул его в ящик конторского стола.

Несколько дней он не находил себе места. Наконец, появился опять тот же человек по фамилии Панов и принес Зорину адрес родителей. Но он тут же оговорился, что прошло много лет и адрес мог измениться. Хотя в любом случае по цепочке можно узнать и настоящий адрес. Панов явно уклонялся от тесного общения с Зориным и, выполнив свои обязательства, ушел. Зорин не знал пока, что ему делать с этим адресом и решил отложить это дело до случая.

Работа на лесозаводе шла тяжело, изношенное оборудование ломалось, специалистов не хватало, запасные части почти не поступали. Электроэнергия подавалась с перебоями. Зарплата рабочим выдавалась небольшая и с перебоями. У них стало появляться раздражение, власти искали виноватых. Заводская партячейка вмешивалась в производство, и тем только мешала.

В один из дней Зорина вызвали в горком партии. В кабинете секретаря горкома Серегина находился весь состав бюро и секретарь заводской парторганизации Тюрин.

Серегин извлек из папки, каким?то образом попавшее к нему письмо родителей к Зорину и зачитал его присутствующим. Зорин негодовал, но его резко оборвали. Обсуждение шло долго и бурно. В конце концов, учитывая бывшие заслуги Зорина перед партией, его боевые ранения, было принято решение объявить ему строгий выговор за сокрытие определенных сведений о себе, освободить от занимаемой должности и направить вверх по Двине, создавать новый леспромхоз. «Там тебе некогда будет возвращаться в прошлое» – бросил в конце заседания Серегин.

Зорин переживал случившееся тяжело, но быстро отошел и даже был рад новому назначению, а по сути своей, ссылке.

Новое дело захватило его. Он загружал баржи материалами, оборудованием, подбирал специалистов, рабочих. Баржи пришли в Кузнецово ранней весной. Все лето строились бараки, устанавливалась пилорамы, электростанция, проводилась связь.

К осени прибыла баржа с вербованными рабочими. Это была неорганизованная разношерстная публика. У некоторых было довольно яркое уголовное прошлое. Несмотря на введенный Зориным «сухой закон», спиртное каким?то образом попадало в бараки. Драки сопровождались поножовщиной, местное население жаловались на кражи. Назревал конфликт.

Чашу терпения деревенских переполнил дикий, по их понятиям, случай. Трое вербованных перехватили на проселочной дороге молодую почтальонку Веру и изнасиловали ее. Вечером мужики из соседних деревень ворвались в барак к вербованным с кольями и начали погром. Насильников сразу же выдали свои. Мужики пригнали их на берег реки, жестоко избили, бросили на дно старого, дырявого баркаса, оттащили его лодками на середину Двины и отправили вниз по течению. Позднее баркас нашла милиция, прибитым к правому берегу к кустам. В нем, почти затопленном водой, лежало два трупа. Третьего не нашли. Неделю милиция разбиралась со случившимся, но не виновников, не свидетелей не нашлось. После этого в поселке и деревнях стало тихо. Какая?то часть вербованных сбежала сама, кого?то выгнал Зорин.

Когда здесь стали создаваться колхозы, часть местного населения потянулась в леспромхоз. Из них?то и создавался Зориным основной костяк рабочих. Работа пошла слаженней, поселок рос и благоустраивался, план по лесозаготовкам выполнялся. Велись работы по строительству новых лесопунктов. Зорин чувствовал себя на своем месте и был удовлетворен своей работой. Только вот здоровье с годами стало ухудшаться – сказывались старые раны, да вот и печень стала пошаливать.