Китайская классическая "Книга перемен" - Щуцкий Юлиан Константинович - Страница 84

84

Представляет интерес отражение "Книги перемен" в даосской литературе. "Книгу перемен" никак нельзя считать даосским текстом, нельзя даже сближать ее с древнейшим даосизмом, как это делал, например, Ямасато Мотоо[684]. Из его сопоставлений особенно наглядно выступает все кардинальное различие даосизма, полагавшего абсолют вне мира, и ицзинизма, не выходившего за пределы мира и потому, в конце концов, принятого конфуцианством. Поэтому неудивительно, что сами даосы не отождествляли свою школу со школой ицзинистов, и до тех пор, пока "Книга перемен" не получила признание классического текста, влияние ее на даосов, если и было[685], то лишь эпизодическим. Поэтому совершенно понятно, что в "Псевдо-Чжуан-цзы" (гл. 33) даосизм противопоставляется ицзинизму.

Однако с I в. до н.э. вплоть до VII в. даосские авторы стали испытывать сильное влияние "Книги перемен". Основное положение ее – изменчивость – как нельзя более способствовало теоретическому обоснованию алхимии, получившей распространение среди даосских писателей. Так, знаменитый текст "Чжоу и цань тун ци" ("О воссоединении трех равных [с точки зрения] "Чжоуской [книги] перемен""), приписываемый Вэй Бо-яну[686], как показывает его название, теснейшим образом связан с "Книгой перемен". И в самом деле он написан почти сплошь в ее терминологии и с безоговорочным принятием ее идеологии[687]. Космология даосов, особенно как она выражена у Гэ Хуна, в "Гуань-инь-цзы"[688]688, у Ду Гуан-тина и т.п., полна заимствований из "Книги перемен". Так же тесно связаны с последней многочисленные схемы и чертежи[689], включенные в "Дао цзан". Поэтому и О.Джонсону пришлось неоднократно ссылаться на "Книгу перемен" и ее терминологию в работе, посвященной китайской алхимии[690]. При всем этом, однако, надо иметь в виду, что наибольшее влияние на даосизм оказывал не основной текст, а комментарий "Си цы чжуань", по-видимому вообще сыгравший весьма большую роль в распространении и популяризации "Книги перемен".

На буддизм, насколько мне известно, "Книга перемен" оказала наименьшее влияние. Только изредка в буддийских трактатах (главным образом школы чжэнь-янь[691] ) встречаются термины ицзинизма, и то обычно лишь тогда, когда буддисты полемизируют с конфуцианцами и даосами, как, например, в известном буддийском трактате Цзун-ми[692] "О человеке" ("Юань жэнь лунь").

Однако буддисты, хотя и тщательно оберегали свое учение от "ересей", т.е. от всякой небуддийской философии, в конце концов пришли в лице уже упомянутого Оу-и к признанию "Книги перемен" как философского текста, в умелых руках могущего сыграть роль введения к буддийской философии. Таково, во всяком случае, объяснение причин, побудивших Оу-и написать его ценный комментарий. Об этом он говорит с полной ясностью в предисловии к своему комментарию[693].

Все же приходится признать, что главное влияние "Книга перемен" оказала на конфуцианство, меньшее, хотя и значительное, – на даосизм и почти незаметное – на буддизм, имевший свою чрезвычайно разработанную философию.

Глава XI

Отражение "Книги Перемен" в художественной литературе

Можно сказать, что почти все писатели древнего Китая со времени канонизации классиков при Ханьской династии так или иначе были знакомы с "Книгой перемен" как с важнейшим из классических текстов. Поэтому неудивительно, что на них она оказала заметное влияние. Оно прежде всего сказалось в их образовании, а отсюда – в их идеях и в их лексике, как бы она ни различалась в разные периоды истории китайской литературы. Однако в этой области влияние книги не больше, чем влияние любого другого классического текста.

Наряду с таким просачиванием идей "Книги перемен" в китайскую литературу, в ней существует целый ряд произведений, посвященных именно самой "Книге", в них она находит свое литературное отражение. Ей посвящены как прозаические эссеи, так и стихи.

Ниже в качестве образца такой литературы приводится эссей Су Сюня и несколько стихотворений. Су Сюнь был хорошо знаком с "Книгой перемен", и его высказывания об отдельных местах ее текста в первую очередь принимаются Оу-и, комментарий которого положен в основу моего интерпретирующего перевода. Поэтому нахожу нелишним привести перевод указанного эссея. В нем Су Сюнь дает яркое противопоставление "И цзина" и "Ли цзи"[694]. Его сын Су Ши (Су Дун-по) также написал одноименный эссей, но его я не перевожу, так как он рассматривает вопросы исключительно мантического характера: символику чисел 6, 7, 8 и 9, которыми при гадании обозначаются черты гексаграмм.

Лирика, посвященная "Книге перемен", конечно, не лучшие стихи из сокровищницы китайской поэзии. Поэтому я привожу очень немного из нее лишь для того, чтобы читатель мог составить хоть некоторое представление об этой области поэзии Китая и о том, какие эмоции вызывала "Книга перемен" у китайских поэтов. Перевод более экстенсивного материала мог бы подавить основную тему моей работы, ибо количество его громадно: он занимает несколько томов энциклопедии "Ту шу цзи чэн"[695].

Лирика в большинстве случаев повторяет образность наивной традиции "Книги перемен". И у поэтов, конечно, Конфуций признан ревностно изучавшим "Книгу", так что кожаные завязки на его экземпляре три раза рвались. Конечно, он написал "Десять крыльев", а Фу-си (иначе Бао-си-ши) начертал триграммы и т.д., и т.п. Только критически настроенный Оу-ян Сю оставил нам стихотворение, в котором сквозит саркастическое отношение к "Книге перемен". Впрочем, в этих стихах его больше занимает неудачный поворот собственной карьеры, чем сама "Книга". "Я – в опале. Что ж, буду изучать "И цзин"!" Так можно парафразировать основное настроение его стихов. Образцом иного отношения к "Книге перемен" – как к сокровищнице мировых тайн – может служить стихотворение Мэн Цзяо. Такое же настроение можно найти в многочисленных одах (фу), которые столь же многословны и высокопарны, сколь мало говорят современному читателю. Поэтому я не перевожу их. Что же касается их содержания, то все оно выражается в знаменитом восклицании Чжоу Дунь-и: "О, как величественна "Книга перемен"! В ней – источник сущности и рока".

Я избегаю примечаний, чтобы не заслонить ими текст. Пусть китайские поэты говорят сами за себя!

Су Сюнь (1009-1066)

РАССУЖДЕНИЕ О "КНИГЕ ПЕРЕМЕН"

Когда в учение совершенномудрого были приняты Обряды[696] – люди уверовали в него; когда были приняты Перемены – люди почтили его. Веря в него, они не могли его отринуть; чтя его, они не смели его отринуть. Учение совершенномудрого человека не отринуто потому, что Обряды придали ему ясность, а Перемены придали ему глубину.