Забвение (СИ) - "N. Begder" - Страница 13

Мой голос дрожит.

Мой сдавленный вздох повисает в воздухе, когда Джереми игнорирует мою просьбу и снова ударяет его кулаком, на этот раз в висок.

Кровь все еще хлыщет из разбитой губы Лефроя, а сам он изо всех сил старается держать глаза открытыми.

И тут происходит то, чего я никак не ожидала.

- Мы увидимся с тобой во снах, малышка, - шепчет, ели внятно парень.

Весь мир кренится перед моими глазами, уши заливает непонятный, громкий звон.

И мысленно я переношусь назад в прошлое.

Мне семь лет. Мама укладывает меня спать, нежно поглаживая мои волосы. Ее смутный образ. Я притворяюсь, будто сплю, когда она тихо плачет, прижимая меня к себе. И последнее, что она говорит мне: «Мы увидимся с тобой во снах, малышка». Утром, когда я проснулась, ее уже не было в моей жизни. Она ушла. Она оставила меня. И сколько бы я не старалась забыть, это воспоминание, прочно засело глубоко во мне. Никто не знал об этом. Никто. Я ведь не говорила об этом даже тети Лиззи. Это слишком сокровенно. Только мое. Откуда он знает об этом? Совпадение ли это?

- Так говорила твоя мама..., - заключает он и весь мир рушится под моими ногами.

Я отталкиваю Джереми и падаю на колени, хватаясь за уже мятный воротник клетчатой рубашки парня.

- Кто ты? – яростно шиплю я.

Глава 10.

После того, как я ели убедила Джереми – сначала мольбами, а потом и требованиями - оставить меня с этим парнем наедине, оказываюсь снова у себя в квартире с пьяным и избитым Лефроем.

Мысли разбегаются, словно крысы с тонущего корабля. Я не знаю, что и думать. Я сбита с толку и меня это слегка нервирует.

- Эй, ты! Выкладывай, что еще ты знаешь о ней? – оборачиваюсь к, лежащему на моей кровати, Лефрою.

Мирное и даже детское выражение застыло на его побитом лице. Он спит. Я уже видела подобное однажды. Лохматые волосы, длинные ресницы, что поддергивают время от времени, и приоткрытые пухлые губы.

- Такой таинственный, - ели слышно шепчу я.

С мокрым маленьким полотенцем и аптечкой в руках, я усаживаюсь на колени возле кровати. Джереми не одобрил бы мой поступок, но его здесь, и значит, он об этом никогда не узнает.

Внимательно изучаю его пострадавшее лицо. Кровь, что уже засохла, залила почти полностью нижнюю губу и щетинистый подбородок. Фиолетовый синяк под правым глазом.

С великой осторожностью смываю мокрым полотенцем засохшую кровь, а к побитой щеке прикладываю немного льда. Лефрой морщиться от холода льда, но не просыпается. Обрабатываю открытую рану на губе и заклеиваю ее маленьким аптечным пластырем. Вот и все.

В последний момент, когда вся моя медицинская помощь закончилась, я, сама не знаю почему, тянусь рукой и зачесываю пальцами его челку назад. Его волосы мягкие и непокорные, и мое сердце вдруг подкатывает к горлу. Я резко отдергиваю руку, как если бы меня ударило током, и на целый час запираюсь в ванной.

Я пропустила работу и даже не предупредила, что сегодня не выйду в свою смену. Думаю, у меня проблемы. Но сейчас это мало меня заботит. Любые мои размышления заполнены только одной проблемой. И эта проблема лежит на моей кровати уже девять часов.

Когда же он проснется? Электронные часы, что стоят на холодильнике, показывают 22:53. Джереми звонил уже больше тысячу раз и пару часов назад, мне пришлось ему сказать, что парня нет в моей квартире, что он ушел. Я солгала.

Вся моя решимость, узнать, откуда он знает мою мать, растворилась в тишине, прерываемой время от времени бурчаниями самого Лефроя во сне и моими тяжелыми вздохами.

В конце концов, она бросила меня и любая информация, касающаяся ее, не должна меня интересовать. Она – чужой мне человек.

На самом деле, решение, о том, что я не хочу знать о ней, было принято пару часов назад, но я все еще не решалась выставить этого пьяного психа за дверь, к тому же он так мирно спал, что будить его, кажется мне преступлением.

И вот я сижу в кресле, подогнув ноги в коленях, уже больше четырех часов. Все тело затекло и меня саму неумолимо тянет в сон. Я не могу позволить ему остаться здесь.

С очередным тяжелым вздохом, опускаю голову, щекой касаясь колен.

- Джанин…

Десять, про себя считаю я. Это десятый раз, когда он произносит мое имя во сне. Интересно, что ему снится?

Слышу, как прогибается матрас под его весом. Он проснулся. Резко поднимаю голову и таращу на него глаза, будто впервые вижу.

- Что ты там сидишь? – спокойно спрашивает он.

Верный знак того, что его помешательство снова в игре.

Я молчу, а он потирает глаза. Осторожно трогает свой синяк, что стал фиолетовым, на щеке и маленький пластырь, что я наклеила на его губу.

- Сколько времени я спал?

И снова его вопрос повисает в тишине. Я не свожу с него глаз.

В следующую секунду он ловит мой внимательный взгляд. Эти ярко-зеленые глаза напротив и все мои мысли превращаются в огромный спутанный клубок.

- Ты меня игнорируешь?

В мою голову врезается отрывок из книги Льюиса Кэрролла «Алиса в стране чудес»: «Выбор есть, а свободы выбора нет…. Мы делаем выбор задолго до того, как подходим к перекрестку, и, подходя к точке выбора, можем выбрать лишь то, что обусловлено нашими предыдущими выборами. И именно поэтому выбора нет».

Все мои предыдущие выборы привели меня к нему. Все мои решения и все мои действия привели меня к этой встречи. Это не судьба, это мое решение. Нет никаких совпадений или дел случая, все, что мы имеем – наш выбор, основанный на наших предыдущих действиях. Именно поэтому у меня нет выбора. Мне просто нужно принять это все и понять, зачем я привела себя к этой встречи.

- У меня есть к тебе вопросы. Мы можем спокойно обсудить их? – мой голос звучит слабо и сипло, после долгого молчания.

- Я о том и прошу. Говори со мной. Не выношу, когда ты меня игнорируешь.

Пока я думаю, какой будет мой первый вопрос совершенно незнакомому мне человеку с явными нарушениями в психике, Лефрой беззастенчиво копается в моем холодильнике и, найдя коробку апельсинового сока, наливает себе, снова усаживаясь на кровать.

- Кто ты? – не придумав ничего другого, задаю свой главный вопрос.

- Ты снова за свое? – хмурит брови.

- Кто ты мне? – не теряя самообладания, спрашиваю я.

- Хорошо, - он разводит руками и подносит стакан к губам. – Поиграем по твоим правилам.

- Будь добр, - перебиваю я. – Я не предлагаю играть в игры. Я прошу лишь ответить на мои вопросы. Слишком сложно? – выгибаю бровь и поджимаю губы.

- Ладно. Я напомню тебе, если ты все так быстро забыла. Я твой парень, сейчас уже бывший, которого ты три года назад бросила без единого объяснения. Так, нравится? – бросает он.

Славно, он снова в ярости.

- Серьезно? Ты сам хоть в это веришь? – недоверчиво спрашиваю я.

Ежу понятно, что он верит в это, но я не удержалась съязвить что-нибудь на его бредовое объяснение.

- Не верится только в одно, что ты такая стерва! – яростно бросает он.

- Какая есть, - безучастно пожимаю плечами, будто его оскорбление не задело меня, - Только я не врываюсь в чужую жизнь, утверждая, что мы знакомы, и не несу подобный бред! – огрызаюсь я.

- В чужую жизнь? Так, что же мы теперь чужие? – строго спрашивает он, но я чувствую боль в его вопросе.

- Конечно! – восклицаю я. – Не теперь, мы всегда были чужими!

- Люди, у которых есть общие воспоминания, не могут быть чужими, - тихо произносит он.

Он опускает голову, и я не могу прочесть на его лице, что он чувствует. Он такой непредсказуемый! Никогда не знаешь, разозлится он или расстроится в следующую секунду.

- Вот именно, - тихо произношу я. – У нас нет общих воспоминаний. Я не знаю, кто ты и чего добиваешься подобными визитами с непонятными, по крайней мере, мне, вопросами. Я не знаю на них ответов. Пойми уже это. Без того из-за тебя моя жизнь покатилась по наклонной. Проблемы на работе. Проблемы с Джереми. Я бы помогла тебе, только не знаю чем. Ты требуешь невозможного, того, чего я не знаю. Я пытаюсь тебя понять, но, увы, у меня это не выходит.