Тень Наследника (ЛП) - Мид Ричел (Райчел) - Страница 91

Слова Дориана вернулись ко мне, когда я жаловалась, что тех, кого я люблю, используют в качестве заложников. Вот что бессердечные люди делают. Они охотятся на тех, кого мы любим.

— Вероятно, я смогу их защитить, если возьму их с собой, — сказала я Эвану. — У меня есть уйма мест, где они будут в безопасности. — Замок, полчища стражей и магических пользователей… Иной Мир был полон защитных мер. — Но я почти уверена, что им будет безопаснее здесь. Я так же думаю, что у них здесь будет нормальная жизнь. — От безопасности, когда я узнала о своей беременности, мы перешли к более насущным проблемам. Исаак и Иви могли бы провести свое детство в окружении стражей. Большинство джентри смогли бы. Но хотела бы я этого? Здесь, в неизвестности, они смогли бы резвиться, не опасаясь теней, следящих за ними. — Если бы ты был матерью, какой выбор бы принял? Смог бы выбрать между "возможно безопасно" и "безопасно"? Невелика разница, но все же…

-.. но все же ты чувствуешь, что эта разница критична, — закончил он.

Я кивнула и присела на кресло-качалку.

— Тяжело не обращать внимания. Я действительно не могу пренебречь даже самой крохотной деталью, когда речь идет о безопасности.

Он засунул руки в джинсы и отошел, облокотившись на стену рядом со мной.

— Ты можешь навестить их в любое время, когда захочешь.

— Знаю, — ответила я. Я бы воспользовалась другим путем, чтобы добраться сюда. Это казалось бы сносным вариантом, если я оставлю близнецов в Ханствилле. Но идеально, но сносно. — Последняя пара месяцев была просто ужасной, ты же знаешь. Я думала об Исааке и Иви все время.

— Разумеется, ты думаешь о них.

— Я не хочу проходить через это вновь, особенно после нашего разговора о более длительном сроке. — Могли пройти годы, прежде, чем я пойму, что они находятся в достаточной безопасности. — И еще. я продолжаю думать, смогла бы я пойти на эту жертву, если помогу им. Это причинит мне боль, без сомнений. И я возненавижу разлуку… но я смогу сделать это. А вот их отец является проблемой…

Так и было. После радости осознания того, чтобы дети не были порождены кем-то, кто хотел их убить, несколько другие насущные проблемы вставала впереди. Дориан хотел своих детей — отчаянно хотел. Часть меня хотела ринуться к нему прямо сейчас и рассказать хорошие новости. Он был бы просто в восторге — в безумном восторге. Мечта сбылась бы.

Эта новость так же являлось мечтой, которую он не позволил бы скрыть здесь, в человеческом мире.

Он захотел бы принести их в Иной Мир — не для участия в каких-нибудь грандиозных планах, а просто — чтобы любить их. Как я заметила раньше — он бы сравнял города с землей, чтобы защитить их. Ему пришлось бы использоваться всю возможную силу, чтобы защитить их в Ином Мире, а я сомневалась в любом аргументе, уверяющем меня, что ему удастся обеспечить им безопасность там. Он не поверил в правильность моего решения уйти, когда моя безопасность оказалась под ударом. Он не сможет принять этого же для собственных детей. Однажды, они, возможно, окажутся в безопасности. Но если что-то пойдет не так, наши враги заполучат двух могущественных монархов себе на крючок.

Я смогла уже предвидеть все аргументы, которыми уверяла бы Дориана оставить Исаака и Иви там, где они находятся. Я сомневалась, что ему посодействует удача в их поиске. Поиск в человеческом мире составлял трудности даже для кого-то, как Кийо, а для джентри считалось практически невозможным. Но не было бы мгновения, чтобы меня оставили в покое. Дориан никогда не перестал бы допытываться до меня, чтобы я назвала ему местонахождение детей. На любые попытки восстановления наших прежних отношений, сей факт всегда возымел бы обратный эффект.

— Он представляет им опасность? — спросил Эван.

— А? — это вернуло меня к вопросу о том, почему я не уточнила, что "отец близнецов" являлся проблемой.

— Нет, — заверила я. — Разумеется нет. Он бы полюбил их. Он бы сделал все для них — разве, ни за что не оставил бы их здесь, даже для их блага. Он слишком сильно хотел бы находиться рядом.

— Я в состоянии понять это, — уверил меня Эван. — Ты продолжаешь употреблять "бы".

— Он не знает о своем отцовстве, — вздохнула я. — Если я расскажу ему. то это был бы самый счастливый день в его жизни. А если нет, то единственный, кто будет страдать — так это я. Он будет в блаженном неведении.

Эван качнул головой.

— Какой ужасный выбор.

Я пристально всмотрелась в темноту за окном, по настоящему её не видя.

— Не рассказывая ему всей правды сейчас — избавляю себя от множества проблем — кроме того, наибольшая проблема касается установления честности и крепкого доверия между нами. А я всегда стремилась к этому. Это же каким лицемером надо быть, чтобы пойти на это и утаить подобную тайну?

Несколько мгновений Эван был тих.

— Так…ты возвращаешься назад, чтобы быть вместе.

Я взглянула на него, осознавая, что мои слова подразумевают. Эван все еще выглядел так, словно всё-было-порядке вещей, но я уловила проблеск разочарования в его глазах. Между нами не было никаких соглашений и обещаний, но он все еще наделся на развитие отношений, когда я вернулась.

— Эван, я..

Он выставил руку, прекращая мои извинения, и одарил меня улыбкой.

— Не волнуйся. Это то, чего ты хочешь, и я счастлив за тебя. Это решение не помешает мне сделать все для этих детей.

Я все еще хотела извиниться, но удержалась, принимая во внимание его просьбу. Продолжая и продолжая извиняться, оправдываясь… ну, это не помогло бы ему чувствовать себя лучше. Хотя, это помогло бы мне. Ему пришлось бы обдумать это в одиночестве.

— Как долго ты будешь сторониться его? — спросил Эван, возвращаясь к моей дилемме.

— Не знаю. Годы. Возможно, до их совершеннолетия, — со вздохом сказала я. — Боже, это звучит столь ужасно даже на словах. Какой человек рассмотрит такое положение вещей?

— Такой, кто любит своих детей, — ответил он просто.

— Разве он простит меня, когда выяснит правду? — прямо спросила я. — А ты простил бы? Ты не был бы счастлив, выяснив, что твоя девушка избегает тебя, скрывая правду вроде этой, годами.

— Нет, — согласился он. — Я был бы довольно-таки расстроен. Но так же был бы вне себя от радости, увидев своих детей здоровыми, в целости и сохранности.

Я встала и шагнула к детским кроваткам.

— Будет ли этого достаточно? Компенсирует ли всю эту ложь?

Он обдумал мой вопрос.

— Не знаю.

Я по очереди посмотрела на два маленьких тельца, лежащих в своих кроватках, когда выступили слезы. Я не любительница пускать слезу. В момент смерти Пейджэла, и даже в период беременности, плакать приходилось очень недолго. Сейчас же, слез было в обилии, как и скопившейся боли, которую сейчас удалось выпустить. Я плакала из-за Дориана, из-за секрета, который я утаила от него. Я плакала из-за Исаака и Иви, которые проведут большую часть своих жизней зная, кто их настоящие родители. И я плакала из-за себя, потому что собиралась терпеть ежедневную боль, находясь в разлуке со своими детьми.

Эван обвил меня руками и позволил выплакаться ему в грудь. Он не пытался уверить меня, что все будет хорошо, и я была благодарна ему за это.

— Не хочу оставлять их, — рыдала я.

— Я знаю, — отозвался он.

Я всхлипнула.

— Я никогда раньше не принимала столь сложные решения…и поверь мне, мне придется не легко.

Эван кивнул.

— Это потому, что они всегда были с тобой. Каждый меняется, когда чья-либо жизнь в твоих руках.

Глава 29

Мои королевства приветствовали меня, как сами земли, так и мой народ. Все были в хорошем настроении. Большая часть разрушений уже была восстановлена, а постоянно увеличивающийся запас наших собственных культур и импортированных из королевств, незатронутых порчей, позволил сделать пайки менее скудными. В Мире Ином, связь между монархом и землей считается священной. В большинстве случаев, люди считали монарха как продолжение земли, что возможно, было не так далеко от истины. И это означало, что большая заслуга в возрождении земли, принадлежала мне. Я хотела отмахнуться от похвалы — особенно потому, что я чувствовала, что наш большой успех был результатом работы моих умных слуг — но как я уже сказала, это было бесполезно.