Игры вампиров (Трилогия) (СИ) - Крапицкая Влада - Страница 37

На часах было пять утра, и я понял, что ждать пока она проснётся, мне совершенно не хочется. «Потом выспится!», — подумал я и, положив руку на грудь Майи, слегка сжал её. Наклонившись над её ухом, я прошептал:

— Душа моя, проснись.

— Гера, дай мне поспать, — спросонья проворчала Майя и попыталась отбросить мою руку.

— Нет, — я перевернул её на другой бок, спиной к себе, и став целовать в шею, рукой стал ласкать её между ног.

— Мммм, — она вздрогнула и стала прерывисто дышать.

— Девочка моя ласковая, — прошептал я и, войдя в неё, стал не спеша двигаться, продолжая ласкать её рукой.

Теперь я в полной мере мог наслаждаться ощущениями, потому что первое желание схлынуло, и теперь я мог контролировать себя, чтобы как можно дольше продлить удовольствие…

В одиннадцать утра Майя открыла глаза, и сразу попыталась встать с кровати.

— Нет! — обхватив её за талию, я притянул её к себе и, улыбаясь, спросил, — А где «Доброе утро?», — а затем поцеловал в губы.

— Оно не доброе, — пробурчала Майя, ответив на мой поцелуй.

— Почему? — пытливо спросил я, приготовившись к тому, что она сейчас начнёт капризничать.

— Потому что кто-то вчера здорово набрался, и сейчас очень сильно хочет пить.

— Я принесу, — сказал я, вскакивая с кровати.

Главное сейчас Майю не выпускать из постели, пока она не скажет мне, что она сознательно занималась со мной сексом, и что ей это понравилось, и она больше не будет противиться этому.

Достав из холодильника бутылку минеральной воды, и стакан из шкафчика, я вернулся в спальню.

— Пей, — налив в стакан воду, я протянул его Майе.

Она смущённо посмотрела на меня и, взяв из рук бутылку, а не стакан, произнесла:

— Представь, что во рту у меня пустыня, а я верблюд, которые не пил воду двадцать дней, а потом умножь это на три. И ты предлагаешь мне какой-то стакан воды? — сказав это, она стала пить прямо из горлышка.

Я рассмеялся и сел рядом с ней. Она покосилась на меня, но продолжила пить. Напившись, она поставила бутылку на прикроватную тумбочку и легла на спину.

— А теперь у меня такое впечатление, что я проглотила аквариум, и если ты хоть на сантиметр меня сдвинешь, он расплескаеться, и вода польётся у меня из ушей.

Я с облегчением вздохнул. Судя по всему, Майя не собиралась скандалить или делать вид, что всё произошедшее было ошибкой. Но я решил убедиться в этом окончательно, поэтому лёг рядом с ней и стал водить кончиками пальцев по её телу.

— Я серьёзно! Если ты меня пошевелись, что будешь заниматься сексом с русалкой, — произнесла она, посмотрев на меня.

— Да? Это даже интересно, и стоит попробовать, — наклонившись, я стал целовать её в шею.

— Гера, а ты вообще устаёшь когда-нибудь? Все вампиры сексуальные маньяки или это только у тебя отклонение?

— Понятия не имею, — весело ответил я. — Это зависит не только от меня, но и от тебя. Не надо так соблазнительно выглядеть.

— Я так и вижу себя со стороны — растрепанные волосы, размазанная по лицу косметика и красные глаза от похмелья, и ты говоришь про соблазнительность? У тебя точно отклонения.

— Тогда это неизлечимое отклонение, — я расхохотался и, прижав Майю к себе, стал погружаться в океан наслаждения, понимая, что она больше не будет сопротивляться мне.

И всё же я почти весь день не выпускал Майю из кровати, разрешив ей только принять душ и два раза поесть.

На следующий день она ушла на работу и я весь день не находил себе места, и воскрешал весь прошлый день в памяти. Я с полной уверенностью мог сказать, что это был самый лучший день в моей жизни, и дело было не в сексе.

Когда Майя была рядом, я испытывал умиротворение и покой, и в тоже время, я от души веселился. Она одновременно была нежной и ласковой, и в тоже время так комично иногда стеснялась, или начинала шутить и балагурить. Одно меня волновало — в глубине глаз всё же читалась обречённость и грусть, потому что она понимала, что я однажды уеду.

Я стоял возле окна и смотрел на улицу, ожидая, что в любой момент её машина въедет во двор, но минуты ожидания тянулись очень медленно, и я уже стал ругать себя. «Не надо было давать обещания Майе, что я не приеду за ней на работу. Плевать, кто и что будет говорить».

Наконец-то машина Майи въехала во двор и я, подойдя к двери, открыл её, и стал ждать, пока Майя поднимется по лестнице.

С улицы раздался крик, и тут же резко оборвался, но я узнал голос Майи. Внутри всё похолодело, и я бросился вниз по лестнице. Выскочив на улицу, я стал оглядываться по сторонам. Майя сидела на земле в ста метрах от подъезда и, держась рукой за шею, судорожно хватала ртом воздух.

Я стал оглядываться по сторонам в поисках обидчика, но никого не увидел. Подхватил Майю на руки, я прижал её к себе и понёс в квартиру. Поставив её на ноги в прихожей, я дрожащим голосом спросил:

— Что случилось?

Майя два раза моргнув глаза, убрала руку с шеи и вытянула её передо мной, сама с изумлением уставившись сначала на неё, а потом на меня.

Мне в нос ударил пьянящий аромат крови, перед глазами всё поплыло, а рот наполнился слюной. Рука Майи была в крови, а на шее виднелся укус.

Разрешение ради спасения

В голове всё помутилось от аромата крови, а руки затряслись мелкой дрожью. Я не ел уже десять дней, а кровь Майя так пахла, что хотелось только одного — припасть к ране губами и пить не останавливаясь…

— Сволочь! Я так и знала, что ты приехал не просто так! Это какая-то ваша очередная идиотская игра! — закричала Майя, придя в себя, и с размаху ударила меня окровавленной ладошкой по лицу.

Аромат крови стал ещё сильнее, а одна капелька крови попала мне на губы. «Только не слизывай её! Не пробуй! Иначе ты не сможешь потом остановиться!» — начал уговаривать я себя, и тут же непроизвольно облизал губы.

На вкус кровь Майи оказалась ещё прекраснее, чем я ожидал — солоноватый и насыщенный привкус сводил с ума, и я уже не мог отвести взгляд от укуса. «Нет! Нельзя пробовать! Надо отвести взгляд и попытаться сосредоточиться на словах Майи. Если я сейчас наброшусь на неё, она мне этого никогда не простит!». Огромным усилием воли я заставил себя сначала посмотреть в глаза Майи, а потом сделать шаг назад. А она продолжала что-то кричать мне в лицо, но слов я сейчас не мог понять. «Надо обработать рану и остановить кровь, и стараться, как можно меньше дышать, чтобы не сорваться».

На негнущихся ногах я прошёл в ванную комнату и, схватив первое попавшееся полотенце, вернулся в прихожую.

— Приложи его к ране, — прохрипел я, протягивая ей полотенце.

Майя замолчав, внимательно посмотрела на меня, а потом на смену злости пришёл страх. Она поняла, что я сейчас чувствую. Когда я, задержав дыхание, сделал шаг к ней, чтобы помочь снять куртку, она испуганно отступила от меня.

— Не бойся, я хочу помочь тебе снять верхнюю одежду, чтобы обработать рану, — скороговоркой произнёс я, чтобы меньше вдыхать воздух, но перед глазами опять всё поплыло, рот наполнился слюной, а желудок стал усиленно требовать крови.

Сняв с неё верхнюю одежду, я завел Майю в зал и, усадив на диван, спросил:

— Бинты, пластырь у тебя есть?

— Да, в холодильнике, — запинаясь, ответила она.

Зайдя на кухню, я включил воду и умылся, чтобы запах крови так не бил в нос, а потом, найдя в холодильнике пластырь и йод, вернулся в зал. Майя сняла с себя пиджак и расстегнула пару пуговиц на блузке.

На светлой блузке пятна крови бросались в глаза, и я опять непроизвольно перевёл взгляд на рану и вдохнул воздух. В желудке тут же всё сжалось. «Если я сейчас не уйду и не поем, будет только хуже». Подойдя к ней, я отдал пластырь с йодом, и произнёс:

— Обработай рану. Я вернусь через час, максимум два, — и стал пятиться из зала.

— Ты меня бросаешь? Меня покусали, а ты меня вот так бросаешь!? — глаза Майи наполнились слезами.

— Майя, я давно не ел, а запах твоей крови сейчас сводит меня с ума. Мне надо уйти и поесть, иначе… — я запнулся, боясь сказать вслух, что я могу сейчас сделать, если не уйду.