Четырнадцатая дочь - Федорова Екатерина - Страница 90

Гарт перестал жевать, непринужденная поза Алвина стала еще непринужденнее.

Рут коротко, не вдаваясь в детали, описал ощущение сияющей безгрешности, которая окружала борцов с котами.

— Так, — напряженно сказала Арлена, как только он закончил. — Возможно, в руках у Лиги еще один из забытых даров наподобие храмового древа. Или тех же олеконов адельбергских колдунов. Интересно, какой бог мог создать такое? Демонов, по понятным причинам, я исключаю. И что эта безгрешность дает в реальной жизни?

Она задумалась, а Гарт буркнул:

— Не все ли равно? Смена эпох сметет их, как смела всех остальных. А следующим на очереди будет наш Источник.

Рут чуть склонил голову.

Маги боялись будущего. И он их понимал. Слишком многое они должны были потерять с приходом новых времен. Самое малое — свою Силу, самое большее — жизнь. А вот его грядущие перемены почему-то не пугали. Хотя эрни, возможно, тоже придется несладко, Трира Мстительница не простит предавших ее детей. И все равно он хотел увидеть, какой станет Анадея в новую эпоху. В излишнюю кровожадность Прародительницы он не верил, хоть и знал, что многим ее справедливость будет как острый нож.

Алвин поменял положение ног — теперь сверху оказалось другое колено, правое — и бросил, ни к кому конкретно не обращаясь:

— Говоря о княжне Татьяне… если она не бежит к матери, значит, кто-то ее привез в Аретц. Кстати, идея про корабль не так уж и плоха. Каган Вакриф вполне мог заинтересоваться девой из пророчества, его люди под видом торговцев давно ходят по всей Анадее. И не только торгуют, но и высматривают, разузнают, собирают сведения. Однако есть одно обстоятельство, которое может помочь. Нам известно, что княжна неким образом обрела странную Силу. С такой пленницей похититель, если только он не дурак, будет обращаться крайне достойно. И с почтением.

— А если дурак? — хмыкнул Гарт.

— Тогда все, что я предлагаю, бесполезно, — спокойно ответил Алвин. — Но будем надеяться на лучшее — что похититель умен и пытается угодить княжне в мелочах. Возможно даже, что он обольстил бедную девушку.

— Тогда он маг, — быстро сказала Арлена. — На княжне Татьяне, как и положено, лежит заклятие «хладного сердца», влюбиться она не в состоянии.

Алвин пожал плечами:

— Он вполне может быть магом, продавшимся серендионцам. Главное, не забывать, что он скорее всего будет ей угождать. А возможно, он серендионец… То есть надо искать серендионца или кого-то еще, кто вдруг начал покупать женские товары.

Арлена на мгновенье задумалась, а потом решила:

— Пройдемся по лавкам с благовониями и богатыми товарами. Поспрашиваем.

Она решительно встала. Рут тоже поднялся. Заметил:

— Кстати, в Аретце благородных дам нет, поэтому юбки здесь носят только по щиколотку. Как я понимаю, княжну Татьяну выкрали без ее гардероба? А дочь Тарланьского дома короткое не носит, так что вы можете спросить, не искал ли кто готовое платье с длинным подолом. Кто знает…

Арлена как-то странно на него глянула, и Рут вспомнил, что княжна росла вдали от Тарланьского дома. А стало быть, не приучена измерять свое достоинство длиной подола. И ее поведение в Ярге, где она задирала юбки на каждом шагу, это подтверждает.

Он слегка смутился от воспоминаний; видение колен княжны Татьяны было наваждением, которое просвечивало сквозь дымку розоватых чулок…

Арлена уже уходила, Алвин пошел за ней, и в зале остался только Гарт. К сожалению, лучший меч Тарланьского дома, хоть и не разбирался в интригах и политике, но в жизни кое-что понимал, равно как и в мужском образе мыслей. Поэтому смущение Рута после фразы о длинном подоле истолковал верно. Маг ухмыльнулся, бросил:

— А не выпить ли нам? А заодно и перекусить.

Рут, взяв себя в руки — в конце концов, он не юнец, для которого слово «подол» таит в себе невообразимые тайны, — неспешно и с достоинством кивнул.

Гарт почему-то опять ухмыльнулся.

От дверей Увир уже нес заставленный тарелками поднос. Кувшин вина появился после.

Поскольку время было обеденное, еду старый слуга принес соответствующую: мясо, жареная птица, сыр. И печеный раген с травами на гарнир. Они дружно принялись за еду.

Гарт ел со смаком, вино пил беспрерывно, и время от времени бросал на Рута непонятные взгляды исподтишка. Рут наконец не выдержал:

— Благородный Гарт, вы хотите что-то спросить?

Маг Тарланьского дома кивнул, пробормотал, прожевывая кусок жареного мяса:

— Я вот всегда хотел узнать, как у вас в Вагране живут до свадьбы? Я имею в виду самих эрни. Вы же поголовно мужчины, девицы у вас не родятся, так?

Рут молча склонил голову в знак согласия.

Говорят, еще при сотворении первых эрни Трира-Прародительница заявила, что месть — не женское дело. И тогда ею было решено, что от эрни родится только эрни, способный держать меч и нож, но не способный родить дитя, поэтому у эрни не бывает сестер.

— Ага… — задумчиво пробормотал Гарт. Громко захрустел алой травкой с подноса, глубокомысленно поднял глаза к потолку. — Стало быть, все эрни в Вагране мужского пола. И как же вы обходитесь до свадьбы? Я имею в виду, по постельному делу? Вот в Алом замке раньше каждому давали любовницу из простонародья, под заклятиями, чтобы не было ни бастардов, ни дурных болячек. А вы со служанками перебиваетесь или…

— А мы, — ровно сказал Рут, — укрепляем дух и до свадьбы — ни-ни.

А про себя подумал: так я тебе и сказал. Хотя сказать было что.

Бордельчик, который содержали эрни для себя, стоял на задах Ваграна и официально считался приютом для падших девиц, в котором царили самые строгие нравы. Настолько строгие, что обитательницы приюта почти не выходили на улицу. К ним захаживали только бродячие торговцы.

Снаружи все выглядело чинно и благопристойно, за приютом надзирала управа немощных и оставленных без попечения. На окошках висели плотные занавески, которые никогда не раздергивали. Каждую декаду все девицы дружно строем ходили в столичный главный храм молиться. А еще от приюта в главный храм Таруса постоянно отправляли обильные пожертвования во искупление былых грехов. В общем, красота и благолепие.

Приходящих молодых эрни не замечал никто — обитель блудниц соединялась с Ваграном подземным ходом.

Впрочем, эрни обычно не тянули с женитьбой, и в приют для блудниц ходили не больше двух-трех лет. А после свадьбы в домик за стеной и вовсе не заглядывали. Те, кто видит и чувствует больше, чем люди, редко ошибаются в выборе супруги.

— Так вы, значит, пока не женитесь, ни с кем не грешите? — поразился Гарт. Даже жевать перестал.

Рут косо глянул на сотрапезника. Кое-что о нравах, царивших в Фенрихте, он знал. Времена Алого замка прошли безвозвратно, и так называемые «одобренные» любовницы теперь имелись лишь у единиц: у сына светлейшего князя, Гима Тарланя, у Бара, княжеского внука, и двух племянников светлейшего. А прочие Тарлани мужского пола — и те, что дрались в Ночь Восставших магов, и те, что были тогда детьми, теперь утешали горьких вдовиц, которых в Тарланьском доме набралось немало. Но делалось это тайно, с соблюдением приличий. Надо думать, что некоторые, как Алвин, тайком посягали на юных родственниц. А вот интересно, с кем был Гарт?

Ноздри у Рута чуть шевельнулись, но он тут же обругал себя. Вынюхивать, с кем спит каждый встречный, было как-то слишком… по-человечески.

Да и не следует все время прибегать к подобным методам, это затягивает. Сначала начинаешь чуять все постоянно, а потом начинаешь подумывать о нарушении обета. Об этом предупреждали и Берд и отец. И об этом же писалось в многочисленных хрониках рода.

— Мы храним чистоту для наших жен, — соврал Рут.

И внутренне ухмыльнулся, увидев, как поперхнулся Гарт.

Смущение мага Тарланьского дома продолжалось недолго. Он закусил его куском печеного мяса, хрустнул косточкой, попавшейся на зуб, смачно хлебнул вина и спросил:

— Кстати говоря, о женах… Вы с кем-нибудь помолвлены, наследник Рут?