Найду тебя в темноте (ЛП) - Уолтерс А. Мередит - Страница 25

Я пыталась представить маленького Клэя, всегда одинокого в большом доме, и рядом никого, кто бы заботился о нем. Какая грустная и одинокая жизнь. Клэй обернулся, чтобы посмотреть на меня, и я могла заметить, как маленькие кусочки его идеально выстроенной стены начали падать.

— Когда мне было десять, у меня начались…проблемы. Я становился диким и злым. В порывах злости я переворачивал свою спальню, разбивал окна, угрожал родителям. — Его слова мгновенно довели до ума его поступки прошлой ночью. То, что он описывал, было абсолютной копией того, чему я стала свидетелем прошлой ночью в его спальне.

— Я хотел бы пройти через периоды, где все было хорошо. Я был идеальным сыном, учился на одни пятерки. Я был на вершине, играя в команде по лакроссу. Все было потрясающе. Потом все резко изменилось, и я стал злым, депрессивным. — Я вздрогнула, когда представила то, что он описал. Я сама была свидетелем его неустойчивых перепадов настроения. Сегодня Клэй был моим лучшим другом, завтра же он полностью меня игнорировал. Потом была самая сумасшедшая ночь из всех.

— Я запирался в своей комнате на несколько дней и начинал …ранить себя. — Эти слова заставили мой желудок сжаться. — Ранить себя? Как? — Я в страхе ожидала его ответа, не уверенная, что действительно хочу услышать его, но не могла остановить его сейчас, когда он действительно открылся мне.

— Когда мне было тринадцать, я обнаружил, что когда я режу себя или жгу себя зажигалкой… то начинаю чувствовать себя лучше. Это останавливало сумасшествия в моей голове и помогало мне сфокусироваться. Это стало своего рода зависимостью. Мне нужна боль, чтобы чувствовать себя немного нормальным, как бы ужасно это не звучало. — Клэй медленно стянул свою футболку через голову и стоял обнаженный по пояс там, возле окна. У меня перехватило дыхание от чистой красоты, которая была передо мной. Но потом, при близком рассмотрении я заметила кое-что еще.

Я встала, подошла к нему и увидела белые шрамы, пересекающие его грудь и спускающиеся к его рукам. Как я раньше этого не замечала? Я потянулась и дотронулась кончиками пальцев до самого большого шрама, который тянулся от одной стороны груди к другой. — Как ты это сделал? —Прошептала я, трогая обновленную кожу.

Клэй задрожал от моих прикосновений, но не двинулся. Он закрыл глаза, когда я продолжила изучать карту шрамов на его теле глазами и пальцами. — Этот был сделан осколком стекла. Я был на кокаине и нуждался в боли, чтобы опуститься на землю. Порезы были не единственной моей зависимостью. Я уже говорил тебе об этом.

Я опустила руку и сделала шаг назад. Боже мой, как он мог так себя разрушать? Я просто не могла понять, как кто-то мог причинять себе боль таким способом. Это было абсолютно за пределами моего опыта.

Клэй вернул свою футболку на место и отвернулся от меня. — Когда мне было четырнадцать, я сильно подсел на наркотики и выпивку. Не проходило и дня, чтобы я не накачивался…или не начал резаться. Я был очень глубоко погружен в саморазрушение. Меня ничего не волновало. Моих родителей никогда не было рядом. Мои так называемые друзья были рядом только ради наркотиков, которые я мог приобрести на деньги моих родителей. У меня действительно не было кого-то, кто волновался о том, что я медленно убиваю себя. И я ненавидел себя, Мэгги. Я имею в виду….действительно ненавидел. Я каждый день думал о самоубийстве. Я хотел умереть, но во мне было слишком много трусости, чтобы сделать это.

Мучительная боль в его голосе была невыносима. Не раздумывая, я обняла его и прижалась щекой к его спине, чувствуя, как его грудь поднимается и опадает при дыхании. — Ты не был слабаком из-за того, что не мог убить себя. Думаю, гораздо храбрее - оставаться в живых, не смотря на все трудности жизни. — Сказала я искренне.

Клэй накрыл мои руки своими, удерживая. Он твердо стоял напротив меня. — Так как же ты оказался здесь, с Руби? — Спросила я после паузы. Клэй прижался лбом к оконному стеклу. — Это пришло мне в голову полгода назад. Я очень много тусовался, гулял с группой друзей наркоманов и был в бессознательном состоянии из-за героина и ликера, что даже понятия не имел, что делал. Я знал, что у родителей был праздничный обед с несколькими избирателями моего отца, но мне было все равно. Из-за этого, мои родители выставили меня из главного дома. Они устали видеть меня пьяным и под дозой все время, поэтому я жил в комнате над гаражом.

— Твои родители знали, что у тебя были проблемы? И они не пытались тебе помочь? — Прервала я его в ужасе от отсутствия любви, которую он получал от людей, которые безоговорочно должны были давать ее ему. Клэй рассмеялся: звук обиды и юмора, почти рычание. — О, они заботились о том, что я был под кайфом, но только когда это было выгодно им. Знаешь, как будто я должен был работать с ними, но был слишком пуст, чтобы появляться на банкетах. Потом уже они были разочарованы. Но, кроме этого, их решение было направлено на то, чтобы я перестал их раздражать. Думаю, в их понимании, если они этого не замечают, этого не происходит.

— Боже, Клэй, это так ужасно. — Я не могла ничего поделать. Я думала о собственных родителях и знала, что, если бы я была в таком темном месте, они бы сделали все что в их силах, чтобы помочь мне. Я чувствовала новую признательность к моим родителям за то, что они делали для меня.

— Да, что ж, они все равно не скоро выиграют награду «Родители года». — Он сжал мои руки и убрал их от себя, снова прокладывая между нами расстояние.

— Ну, я привел к себе на квартиру ту девушку, Лэйси. — О нет, ревность снова вернулась. Я с усилием запихнула ее назад. — Лэйси входила в компанию моих друзей и была такой же наркоманкой, как и я. Мы только сделали линию из кокса в клубе, в центре Майами, как нам захотелось побыть…ну одним. — Он посмотрел на меня, будто замер, ожидая моей реакции. Я просто кивнула, призывая его продолжать.

— Мы занимались сексом, делали больше дорожек и, в конце концов, отломили горлышко бутылки из-под джина, которую я хранил на кухне. Я понятия не имею, что произошло дальше, но следующее, что знаю - я сошел с ума. — Клэй сделал еще один глубокий вдох, пробегая руками снова и снова по своим темным волосам.

— Я помню, как разбивал зеркало в ванне, а Лэйси просто сидела там в своем нижнем белье, на моем диване, делая дорожки из кокса, пока я разламывал все в квартире. Потом ураган в моей голове просто прекратился. Следующее, что я знаю, у меня в руке кусок стекла от зеркала, и я режу свои руки. Потом грудь. Потом запястья. — Он перевернул руки и показал мне два глубоких шрама, по одному на каждой руке

— Лэйси должно быть зашла в ванную и увидела всю эту кровь. Я слышал, как она начала кричать, но я был уже на пути в забытье. Следующее, что я помню, я проснулся в палате госпиталя, мои руки были привязаны к кровати, и родители смотрели на меня с абсолютным отвращением. Ты видишь, мой маленький вопрос разрушил их праздничный банкет, что стало очередным небольшим смущением для них.

Меня затрясло, когда он закончил рассказывать. У меня были свои версии того, что происходит с Клэем, но правда была гораздо ужаснее. Это парень прошел через ад и вернулся.

Клэй открыл ящик своей тумбочки и достал оттуда таблетки, бросая их мне. Я поймала их и прочитала название. «Литий». Я встряхнула баночку. — Ты принимаешь их? — Спросила я. Клэй кивнул. — Я был госпитализирован в психологический блок Майами Дженерал на девяносто дней. После этого, мои родители отправили меня сюда, чтобы я остался с сестрой моей матери, Руби. За эти годы я не виделся с матерью. С тех пор как Руби уехала и поселилась со своей девушкой Лисой, она перестала общаться с моей матерью. Вообще, Руби совершенно противоположна моим родителям. Её действительно волновало то, что происходит со мной, поэтому она и приютила меня. Она и Лиса очень близки к тому, чтобы быть родителями, которых я всегда мечтал иметь.

Для меня было облегчением услышать, что хоть кто-то заботился о нем.