Охотник - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 79

Встав на камни в воде, я толкнул матрас в сторону пятнадцатилетнего Семы, племянника дяди Ромы и, отряхиваясь от воды, направился на берег. За импровизированный стол мы сядем через полчаса — час, но можно и помочь женщинам, хоть сухостоя натаскать, а то они уже весь использовали, что я собрал по берегу. Хотя вон двое мальчишек лет по восемь и десять тащили выбеленную корягу, явно высушенную солнцем. Подумав, я направился к машине за пилой.

Гуляли мы до темноты, купаясь и развлекаясь. Иногда собираясь к «столу», чтобы торопливо схватить кусок холодного шашлыка, помидор, огурец, то же харчо или пирог, что привезли с собой, потом снова в воду. В общем, волшебно, мне очень понравилось, а уж взрослым и тем более детям… Когда стемнело, я взял гитару, и мы у костра, выбрасывающего ввысь искры, пели песни под гитару.

Посмотрев на счастливые лица, я сделал себе заметку: устраивать пикники почаще, можно даже с ночевкой.

— Давай, бать, позаботься о моих, — обнял я отца.

— Ты так прощаешься, как будто мы долго не увидимся, — пробормотал отец, когда я отстранился.

— Кто знает, бать, кто знает?

Присев, я по очереди обнял своих дочерей и, вздохнув, с трудом отцепил пальцы плачущей Сашеньки от рубахи — нет, все-таки надо было их отправить на пляж и спокойно уехать. Не люблю женские слезы.

Пройдя регистрацию, я следом за пассажирами моего рейса направился к самолету, новенькому Ту-124. Поднимаясь по лесенке в салон, я обернулся и помахал рукой своим, которые наблюдали из здания аэропорта.

— Разрешите? — спросил я у довольно миловидной женщины лет тридцати.

— Пожалуйста, — кивнула та. Она сидела у окна, а мое место находилось рядом у прохода. В салоне было по четыре кресла в ряду, между вторым и третьим пробегал коридор.

Сунув сумку в багажный отсек над креслом, я плюхнулся на свое место и пристегнул ремни.

Бегавшие туда-сюда стюардессы проверяли, как пристегнуты пассажиры, наконец, самолет покатился на взлетную полосу. После отрыва и набора высоты обходящая пассажиров стюардесса наклонилась к нам.

— Какие напитки вы желаете?

«Ух ты, сервис!» — мысленно порадовался я и с непроницаемым лицом ответил:

— Водка, вермут, джин и лимонная цедра, — после чего произнес коронную фразу Бонда: — Смешать, но не взбалтывать.

— А? — стюардесса зависла.

— Ладно, — сжалился я. — Соков каких-нибудь. Только не черную смородину, терпеть не могу.

— Яблочный устроит? — уточнила стюардесса.

— Мультифрукт есть?

— Чего?

— Давайте яблочный.

Соседка с интересом слушала наш диалог и заказала следом грушевый сок.

— Откуда такие познания в иностранных коктейлях? — поинтересовалась она, когда стюардесса отошла.

— Вы что, фильмы про Бонда не смотрели? Актер Шон Коннери, конечно, неплох, но вот его коронная фраза пришлась мне по душе… Спасибо, — поблагодарил я, принимая стакан с соком. — На самом деле я люблю «Мохито». Легкий алкогольный коктейль, и неплохо освежает в жару. Отдыхал в Сочи, сделал и дал попробовать своей прабабке, так она от него в восторге. Покачивается в кресле-качалке и цедит через соломинку… Ха, зубов-то нет.

— Бонд? Коннери? — непонимающе посмотрела на меня соседка.

— В Англии один писатель, Флеминг, если не ошибаюсь, написал серию рассказов о британском шпионе. Вот по его рассказам было снято несколько фильмов.

— Вы были в Англии? — распахнула глаза женщина.

— Проездом.

— А рецепт коктейля не подскажете? Его трудно готовить?

— Если уж моя мама, которая его, кстати говоря, тоже полюбила, делает без проблем, то вам сам бог велел. Рецепт прост: ром, газированная вода или содовая, сахар, лайм, мята и лед. Однако из-за трудности с добычей части ингредиентов приходится экспериментировать, получилось даже лучше. Для приготовления упрощенного варианта «Мохито» в рецепте можно заменить ром на коньяк или водку, смотря, что у вас есть. Содовую воду — на минералку… газировку, проще говоря. Вместо лайма — добавить немного лимонного сока, а на крайняк лимонной кислоты на кончике ножа. Вместо коричневого сахара можно использовать обычный. Про лед тоже не стоит забывать, им посыпать в последнюю очередь, потом трубочку в высокий стакан — вот «Мохито» и готов.

— Ага, — женщина старательно записывала за мной в блокнотик состав приготовления коктейля. — Действительно просто. И что, вам нравится?

— Я добавляю пару листов мяты, моя мама нет. У каждого свой вкус, свои предпочтения. А насчет нравится… под настроение и в жару очень хорошо идет.

— Понятно.

Перелет до Москвы прошел просто отлично. Конечно, можно было сразу рвануть в Ростов, но у меня была причина появиться сперва в Москве, причем причина веская. Я был полностью солидарен с поговоркой: «Нет человека — нет проблемы».

Я собирался зачистить деда Агеевой, чую, ветер проблем дует именно от него. Ну, а если не от него, буду считать, что нанес превентивный удар.

Маршрут не был прямым, мы сели на промежуточном аэродроме, высадив часть пассажиров, включая мою соседку, и взяв новых, после чего полетели уже в Москву.

Выходил я по привычке последним, вернее даже предпоследним. Один индивидуум умудрился крепко уснуть во время полета, стюардессы его с трудом растолкали. Вот он с невыспавшимся видом и пристроился позади меня. Наконец медленная очередь покинула салон самолета, и я ступил на легкий алюминиевый трап, чтобы спуститься на нагретый солнцем асфальт.

Мне сразу не понравились двое крепких парней у подножия трапа, в пиджаках и шляпах, рядом стояла слегка трусившая стюардесса. Чуть в стороне урчала мотором черная «Волга».

— Гражданин Соколов? — вышел вперед один из них, перегородив мне дорогу.

Обернувшись, я спросил у последнего пассажира:

— Вы Соколов?

— А? — не понял тот вопроса.

— Тут вас встречают, — пропустил я его вперед.

— Хватит шутить, Соколов, у нас есть ваше фото, — нахмурился старший.

— О как, не получилось, значит? — усмехнулся я. — Ладно, пошли.

Меня взяли под руки, изъяв вещи ручной клади, и я почувствовал на запястьях холодные браслеты наручников.

Меня посадили в машину, причем придержали за голову, чтобы не стукнулся о проем двери. Хорошо подготовленный специалист, тот же шпион или диверсант, так может убить себя. В смысле, резкий рывок вперед — и виском об край двери или проема. Так что одно это предохранение показало, что брали меня профи. Хотя… уж я-то знал это на отлично, это были мои парни.

— Вы, как всегда, в своем репертуаре, — усмехнулся старший группы. — Всегда с шутками работаете.

— В чем дело? — спросил я, пока младший лейтенант Рогожкин снимал с меня наручники. — Я думал, вы меня в здании аэропорта будете брать.

— Ситуация изменилась, товарищ капитан. Причину мы не знаем, не наша работа, просто приказали брать вас на трапе, — ответил второй боец, лейтенант Стриж.

— Ясно, видимо, не зря я разыграл это представление. Кто-то наблюдал за нами. Вы сами тут вообще что делаете? Кто бандеровцев отлавливать будет?

— Так все уже, командир. Местные переняли наши методы и действуют вполне успешно. Отряд расформировали, и все офицеры получили новых бойцов, теперь они в роли командиров, сами тренируют подобные отряды. Пятерых, считая нас, отправили в Москву, причину и куда, уж извините, сказать не можем. Пограничники выпросили трех бойцов инструкторами, дали.

— Понятно. Значит, пошли мои наработки дальше, — задумчиво протянул я.

Остальной путь мы ехали молча, пока не прибыли на Лубянку. Охранник открыл ворота, и мы въехали во внутренний двор. Потом меня провели в здание и через длинные коридоры и лестницы довели до кабинета председателя КГБ СССР Семичастного. Сдав меня секретарю с рук на руки, бойцы кивнули, прощаясь, и покинули приемную.

Ожидать пришлось почти сорок минут, потом зазвенел звонок. Секретарь снял трубку и пригласил меня проходить. Встав с дивана, я поправил одежду и строевым шагом прошел через двойные двери в кабинет председателя.