Нордическая мифология - Торп Бенджамин - Страница 176

В тот день они все-таки добрались до Ипра. Легко представить, что происходило в доме, когда они вернулись. Печаль и беспокойство сменились на радость и изумление относительно того, что произошло.

Через три года Магдалена Гиселин вышла замуж, и то удивительное приключение, которое произошло с ней и ее подругами, было запечатлено на стене лучшей комнаты ее дома вместе с датой. Магдалена объяснила все, что было изображено на картине, своим детям, и эту историю они позднее передали своим потомкам. Таким образом, эта история дошла до нас. До сих пор в этих местах верят, что в древности ведьмы собирались на горе Кеммельберг вокруг ямы, которая, на вечную память об этом событии, с тех пор стала называться Киндерпут, т. е. Яма детей.

Однажды один старый скрипач шел вечером в деревеньку, располагавшуюся неподалеку от Хесдина, как внезапно его застала сильная буря. Ему пришлось пройти через лес, но в темноте он пропустил нужный поворот и долгое время блуждал, не в силах найти правильную дорогу. В сердцах он с силой ударил палкой по земле и издал такое богохульное проклятие, какое никогда не сходило раньше с его губ. В это же мгновение он заметил вдалеке, яркий свет. Этот свет вдохновил его, и скрипач поспешил по направлению к свету. Подойдя ближе, он увидел, что свет исходит из окон великолепного дворца, которого он никогда прежде не видел и о котором он даже не слышал. Однако скрипач был настолько рад тому, что может найти убежище, что прошел ворота, пробежал по двору и скоро увидел перед собой открытую дверь, за которой был виден ярко освещенный покой, полный людей обеих полов. Некоторые из этих людей сидели за длинными столами с изысканными яствами, другие были заняты игрой на маленьких столиках — но большая часть, под радостные возгласы, крутилась в веселом танце. Пока скрипач стоял, разглядывая присутствующих, к нему подошел человек, который казался хозяином дворца. Скрипач смиренно попросил у него разрешения скоротать ночь где-нибудь в уголке. Ответом ему была добросердечная улыбка и дружеский кивок. К скрипачу подошел богато одетый лакей, который освободил скрипача от его скрипки и повесил ее на золотой гвоздь. С большим удовольствием старик направился вокруг покоя, пока не дошел до места, где располагались музыканты. Здесь, к своей великой радости, он увидел скрипку невиданной красоты. Скрипачу немедленно захотелось попробовать, как она звучит. Но когда он огляделся, чтобы найти ступеньки, которые ведут на сцену — поскольку он считал себя равным в мастерстве лучшим исполнителям, — он увидел довольно знакомое лицо. Это был его учитель музыки, который скончался около тридцати лет назад. «Пресвятая Дева, кого я вижу!» — с изумлением воскликнул старик. В ту же секунду вся компания исчезла — вместе со слугами, столами, музыкантами и дворцом.

На следующее утро несколько человек из Ауффина обнаружили старого скрипача лежащим без чувств у основания виселицы. В его руке был белый смычок. Собственные скрипка и смычок старика были повешены на пальце ноги одного из повешенных преступников, плащ скрипача был бережно накинут на плечи повешенного.

Очнувшись от своего обморока, старик поспешил домой, где он внимательно осмотрел белый смычок. Смычок оказался сделанным из человеческой кости, и на нем была прикреплена серебряная пластинка с именем человека в Хесдине, пользовавшегося самой неважной репутацией среди своих соседей.

Когда скрипач принес смычок этому человеку, тот стал бледным, как мел, и предложил музыканту кошелек, который никогда не бывает пустым, но всегда содержит шесть парижских фунтов, при условии, что скрипач никому не станет рассказывать про смычок. Тот с готовностью дал такое обещание, взял кошелек и скоро стал богатым человеком.

Старому скрипачу, игравшему на ярмарке в Опбракеле и возвращавшемуся домой с полными денег карманами, нужно было пройти через рощу для того, чтобы добраться до Недербраекеля. Была уже полночь, когда Картоф (так звали старика) случайно сунул руку в карман и нащупал трубку. «А, — сказал он себе, — если бы у меня была хоть искорка огня, как славно бы я сейчас затянулся табачком!» Только эти слова сорвались с его губ, как в самой середине леса, где-то в сотне шагов впереди, он увидел огонь. Направившись к огню, он обнаружил большой костер, вокруг которого, держась за руки, танцевали и веселились мужчины и женщины. «Любезные дамы и господа, желаю вам приятного вечера, — произнес Картоф. — Не окажете ли вы мне любезность и не позволите ли прикурить от костра?». «Охотно, охотно», — ответили танцоры, и все бросились к нему, чтобы дать огоньку, так что скоро вспыхнуло сразу несколько дымков. Увидев скрипку Картофа, танцоры спросили, не сыграет ли он кадриль. «Почему бы и нет?» — ответил польщенный скрипач, и его тут же провели в просторный зал большого дворца. Здесь скрипач настроил свой инструмент, и ему поднесли стакан дорогого вина. С первыми звуками кадрили танцоры весело пустились в пляс. Чтобы поощрить исполнителя, каждый раз, когда он завершал очередной тур, ему в инструмент бросали золотую монетку, а когда пустел бокал, его немедленно снова наполняли до краев. Поскольку оба действия совершались часто, скоро и скрипка стала звучать глухо, и глаза скрипача стали косыми. В конце концов Картоф уснул, и танцы прекратились.

Когда он проснулся, солнце было уже высоко. Картоф поднял тяжелую голову, чтобы увидеть, в каком месте он так долго проспал, и собраться с мыслями. Он лежал в середине рощи около груды золы, в которой еще тлело несколько угольков. Картоф поднялся и протянул руку за скрипкой, поскольку, невзирая на количество выпитого вина, не забыл событий прошедшей ночи. Он перевернул свой инструмент, чтобы высыпать золотые монеты — но, о, ужасный обман! — на траву упали только березовые листья. Поразмыслив, Картоф пришел к выводу, что с ним сыграли шутку привидения, поскольку он никогда не видел в здешних местах никакого дворца, — за исключением того, что был на одну ночь создан духами, чтобы наутро исчезнуть.

Около Антверпена в прежние времена было большое поле, где стояли виселицы, которое так и называлось — Висельное поле. Рядом с этим полем много лет назад жил один скрипач — веселый и жизнерадостный человек, которого всегда приглашали на каждую свадьбу и каждые крестины в городе, поскольку он всегда был желанным гостем.

Возвращаясь однажды ночью из города, где он играл на свадьбе, скрипач направился прямиком через Висельное поле. Здесь, к немалому своему удивлению, он обнаружил большое собрание танцующих и веселящихся женщин. Немного дальше была видна еще одна компания из многих сотен людей, сидевших за столами, обильно уставленными угощениями. Он потер глаза, не зная — спит ли он или бодрствует, и некоторое время стоял в недоумении. Одна из женщин направилась к нему и произнесла: «Молю тебя, добрый музыкант, сыграй нам что-нибудь». Скрипач не заставил себя упрашивать — он сел, настроил свой инструмент и начал наигрывать веселую мелодию, от которой все празднующие покинули столы, взялись за руки и начали танцевать. Когда танцы подошли к концу, она из женщин подошла к нему и подала серебряную чашу, наполненную вином, которую он с благодарностью принял, произнеся: «Теперь, мои почтенные дамы, за ваше здоровье! Пусть Бог благословит вас!» Но как только последние слова слетели с его губ, все исчезло, и он обнаружил, что с чашей и скрипкой в руках он сидит на виселице. С этой виселицы, с большими трудностями и подвергая себя угрозе разбиться, он спустился только на рассвете. Чашу он, конечно, оставил у себя и долго хранил, показывая знакомым и рассказывая о том, что с ним приключилось.

Жених был самым состоятельным в округе, а невеста — самой красивой из девиц. Свадебные торжества получились пышными, и все было очень весело, пока не наступило время для танцев, когда жениху сообщили, что какой-то никому не знакомый маленький человек стоит у дверей и просит его впустить. Не успел жених ответить, как нежданный гость уже появился в зале. Жених взглянул на гостя, и тут же лицо его покрыла смертельная бледность, а на приветствие гостя он ответил еле слышным голосом. Однако того это нисколько не обескуражило. Усевшись за стол, гость немедленно опустощил самую большую кружку с пивом и так быстро очистил от мяса огромную кость, что гостям стало не по себе, поскольку никто не мог и предположить, что какой-нибудь человек в мире может съесть и выпить так много.