Нордическая мифология - Торп Бенджамин - Страница 191

Прошло немало времени, пока Юлиан пришел в себя. С глазами, полными слез, он во всем признался и рассказал о предсказании оленя. «А теперь, — сказал он, — прощай, возлюбленная моего сердца; молись за меня и прости, потому что я ухожу искупать мой грех». Басилисса упала ему на грудь и сказала: «Нет, ты не должен этого делать, мой возлюбленный муж; но если ты настаиваешь на этом, я стану твоей спутницей, куда бы ты ни пошел». И на следующее утро она покинула замок вместе с Юлианом. Они продолжали свое путешествие, пока не пришли к небольшой реке под названием Дендер, на место, где сейчас стоит город Ат. В то время пилигримы, направляясь по дороге к образу благословенной Девы Марии в Хале, переходили реку вброд, рискуя при этом жизнью, поскольку там не было моста. По этой причине Юлиан решил построить домик на берегу реки и купить лодку, чтобы помогать пилигримам переправиться. Этой святой работой он надеялся получить прощение за свои грехи.

На протяжении семи лет он переправлял людей с одного берега на другой, и вот, наконец, в дождливую ночь, когда усталый Юлиан находился уже в постели, он услышал доносившийся с противоположного берега жалобный голос, умоляющий переправить через реку. Юлиан немедленно поднялся, огляделся и, несмотря на ветер и непогоду, направил лодку к левому берегу реки. Басилисса вошла в лодку с Юлианом, опустилась на колени и стала молиться, поскольку по воде шли большие волны, и лодка могла потонуть в любое мгновение. Достигнув другого берега, они увидели старого пилигрима в одеянии, с которого лились капли. Пилигрим лежал на земле и жалобно стонал. Они немедленно укрыли его своими плащами и внесли в лодку, которая словно бы по собственной воле отошла от берега и быстро, но плавно поплыла к домику, хотя вокруг сердито вздымались волны и дул свирепый ветер. Когда они добрались до берега, Юлиан привязал свое суденышко, а Басилисса уложила пилигрима на их соломенную постель. Сами они легли на твердую холодную землю, но перед этим разожгли очаг и напоили путника теплым молоком.

Внезапно в хижине появился рассеянный свет, пилигрим поднялся, мокрое одеяние спало с его тела, и он встал во всем своем божественном величии. Это был сам Господь Иисус. Дрожа, Юлиан и Басилисса упали на колени, но Иисус произнес: «Ты заслужил прощение, Юлиан; твой грех теперь прощен, и я жду тебя с твоей верной женой». С этими словами он исчез.

На следующий день несколько человек, ловивших по соседству рыбу, услышали сладостную небесную мелодию, доносившуюся из домика перевозчика. Подойдя к домику и открыв дверь, они обнаружили мужа и жену стоящими на коленях, однако и мертвых их осенял небесный свет. Рыбаки с почетом похоронили обоих. В последующие годы у этой могилы совершилось много чудес, а на месте, где находилась хижина, до сих пор стоит прекрасная церковь, построенная в память о святом Юлиане.

Много столетий назад у герцога Брабанта и Лимбурга была красавица-дочь по имени Эльза. Когда этот герцог лежал на смертном одре, он поручил свою дочь одному из своих вассалов, которого звали Фредериком Телрамонде и которого все знали и почитали как отважного воина, но особенную славу он заслужил тем, что в Стокгольме победил свирепого дракона. Но Фредерик быстро загордился и стал чванливым. Он захотел, чтобы Эльза стала его женой, и даже стал уверять, что она якобы дала слово быть ему верной. Однако Эльза обвинила его в обмане и опровергла слухи. Фредерик был сильно раздосадован, но это только придало ему желания добиться ее руки. Он пожаловался императору Генриху Птицелову[929], после чего император издал указ, требовавший, чтобы Эльза выбрала рыцаря, который в честном поединке сразился бы с Фредериком. Этот бой призван был показать, благоприятствует ли Бог Фредерику или нет. Однако Эльза не выбрала никакого рыцаря и обратилась с молитвой к Богу, от которого лишь надеялась получить помощь и поддержку.

И тогда в Монтсалве прозвенели колокольчики на Граале, свидетельствуя о том, что кому-то требуется немедленная помощь. На защиту угнетенных послали Лоэнгрина, сына Парцифаля. Когда рыцарь уже ставил ногу в стремя, чтобы подняться на лошадь, в воде появился лебедь, который увлекал за собой лодку. Лоэнгрин счел это знаком небес и приказал отвести лошадь обратно в конюшню, после чего вошел в лодку и последовал за лебедем. Сделав это, он предал себя на волю Бога. Полностью положившись на Всевышнего, он даже не взял с собой никакой пищи. Лебедь вез его на протяжении пяти дней, время от времени ныряя в воду и выбрасывая в лодку рыбу, которую поедал вместе с Лоэнгрином, и после этого продолжал плыть дальше.

Но вернемся к Эльзе, дочери герцога Брабанта и Лимбурга.

Эльза тем временем созвала всех своих вассалов, поскольку день проходил за днем, и никто не приходил к ней, чтобы защитить ее от домогательств Фредерика. Но когда вассалы собрались, на водах Шельды появился плывший вверх по течению лебедь с лодкой, в которой находился Лоэнгрин, спавший за своим щитом. Когда лебедь добрался до берега, Лоэнгрин проснулся и спрыгнул на берег, где его встретила Эльза с невыразимой радостью и благодарностью. Когда из лодки вынесли щит, шлем и меч Лоэнгрина, лебедь отправился назад тем же путем, которым приплыл.

Когда первые радости улеглись, Лоэнгрин спросил герцогиню, от какого зла она страдает. Эльза сообщила, что руки ее домогается Фредерик, оговоривший ее перед императором, и что сейчас дело вверено воле Бога. Лоэнгрин уверил ее в том, что сразится за нее на поединке, после чего Эльза немедленно собрала всех своих родственников и вассалов, которые прибыли в Саарбрюкен, после чего они все вместе проследовали в Менц. Туда прибыл и император, двор которого располагался тогда во Франкфурте. Был назначен день боя, и разошлась весть об этом. Оба рыцаря заявили о справедливости своего дела, и бой начался. Победил Лоэнгрин, а Фредерик Телрамонде упал с коня. После этого он признал, что ложно обвинил герцогиню Эльзу. В наказание за это, согласно традициям того времени, он был приговорен к отсечению головы. В награду за победу Лоэнгрин получил руку прекрасной Эльзы Брабантской. Их брак состоялся с подобающей этому пышностью. Но Лоэнгрин попросил свою жену никогда не спрашивать, откуда он пришел, и не пытаться узнать его истинное имя, поскольку если она узнает то или другое, он не сможет более оставаться с ней.

Лоэнгрин и Эльза долго жили в мире и счастье. Лоэнгрин мудро и справедливо правил на землях Брабанта и Лимбурга, но случилось так, что во время одного из турниров он опасно ранил герцога Клевского в руку. Герцогиня Клевская воспылала за это ненавистью к нему — и завистью к Эльзе, которой в досаде заявила: «Может, твой Лоэнгрин и доблестный герой, может, также и христианин — но никто не знает, откуда он родом и кто он такой, — так странно он здесь появился».

Эти слова сильно опечалили прекрасную Эльзу. Ночью, лежа в постели со своим мужем, она начала горько плакать. Увидев это, Лоэнгрин спросил ее: «Моя дорогая жена, почему ты плачешь?» На это Эльза ответила: «Герцогиня Клевская сделала меня несчастной». Услышав это, Лоэнгрин замолчал и больше не задавал вопросов. На следующий вечер он задал этот же вопрос и получил тот же ответ, но и на этот раз Лоэнгрин промолчал, воздержавшись от всех дальнейших расспросов. Однако на третью ночь прекрасная Эльза, не имея более сил терпеть странное поведение своего мужа, обратилась к нему со словами: «Мой возлюбленный господин и муж, прошу тебя, скажи, где ты родился и каково твое происхождение, поскольку сердце говорит мне, что ты должен принадлежать к знатному роду».

Утром Лоэнгрин поднялся и рассказал ей, где он родился и каково его происхождение — что Парцифаль был его отцом, что Бог послал его к ней из замка Грааля, и что он не может больше с ней жить. После этого он попросил привести к себе своих двух детей, с чувством их поцеловал, дал им свой рог и свой меч и взял обещание, что они хорошо их используют. Эльзе он подарил кольцо, которое в свое время дала ему мать. Когда все было сделано, снова приплыл лебедь с лодкой. Лоэнгрин ступил в эту лодку и поплыл вниз по Шельде. Эльза словно обмерла; когда она пришла в себя, то начала горько оплакивать потерю своего возлюбленного супруга и негодовать на его исчезновение.