Нордическая мифология - Торп Бенджамин - Страница 79

79

Эта клятва разгневала Хагена. Он выступил вперед и потребовал, чтобы на следующий день тот поклялся на мече и на Святом писании, что Вальдборг никогда не имела с ним связи. Клятву должны были принести не только влюбленные, но и одиннадцать ярлов из их рода. Златокудрые ярлы явились с позолоченными мечами, чтобы поклясться вместе с белокурой девой, с которой Хаген намеревался разделить трон, став королем. Но она сказала полному печали Акселю, что никогда его не забудет и проведет остаток своих дней в уединении.

Долгое время после этого Аксель и его возлюбленная не участвовали в каких-либо развлечениях, и никто не видел, чтобы они смеялись. Но вот внезапно началась война, и Хаген, который к этому времени стал королем, повел своих солдат на поле брани. Он сделал Акселя своим полководцем. Теперь этот храбрый рыцарь, на щите которого на фоне белого и лазурного были видны два сердца, всегда был под рукой, когда это было нужно королю или когда этого требовала честь страны. Война оказалась тяжелой. Аксель убил сыновей короля Амунда и много благородных мужей Упланда. Но пал с лошади и смертельно раненый король Хаген. В последние свои минуты он вверил Акселю свое королевство Норвегия и вручил ему свою жену, которую любили они оба. После этого Аксель снова ринулся в самую гущу боя и начал разить врага с такой силой, что сломал свой меч, после чего получил семь смертельных ран. Его последние слова были посвящены его возлюбленной. Вальдборг поделила все ценности, которыми владела, между своими родственниками и удалилась в монастырь Св. Марии, где архиепископ Ааге посвятил ее в монахини.

Приведенная выше легенда об Акселе и Вальдборг является сокращенным вариантом прекрасной древней датской баллады об Акселе Тордсене и Скьон Вальдборг. Имя автора и время сочинения баллады неизвестно. Баллада была напечатана в «Udvalgte Danske Viser» (т. Ill, c. 257 и далее). Генная перевел балладу на немецкий язык, и этот перевод напечатал В.К. Гримм в своей «Altdänische Heldenlieder» (c. 357 и далее). Эленгилегер написал пьесу на этот сюжет.

Баллада имеет некоторую историческую ценность для историков тем, что дает подробное описание норвежского костюма в Средние века и тем, что в ней, как в зеркале, можно видеть дух и манеры поведения того времени. По всей видимости, местом действия баллады является Ромсдал и близлежащий Сондмор. Относительно дома Хоуе в Сондморе существует легенда, повествующая о том, что неподалеку была битва, в которой погибли Аксель Тордсен и сын короля Хаген. На небольшом острове Гидске, рядом с церковью, есть мраморная плита, имеющая форму крышки гроба. В длину она составляет шесть футов, а в ширину несколько больше четырех. На этой крышке по дуге начертаны едва сейчас различимые рунические буквы. Это место всегда считали могилой белокурой Вальдборг. Аегенда рассказывает, что по другую сторону церквг* находится могила Акселя Тордсена, на которой нет могильного камня. У каждой могилы посадили ясень, оба ясеня выросли на одинаковую высоту и, поднявшись над церковью, наклонились друг к другу и переплелись ветвями. Дерево Акселя живо до сих пор, но дерево Вальдборг засохло.

СИГНЕ-КЬЯЕРРИНГ ИЛИ ВЕДЬМА

Чтобы определить, какой болезнью страдает ребенок, прежде обращались — и, возможно, обращаются до сих пор, — к сигне-кьяерринг[590], которая использовала для этой цели плавление и изготовление отливок. Свинец, взятый с окон церкви после заката, расплавлялся и выливался в воду, взятую из источника, вода которого течет на север. На сосуд с водой клали ячменный пирог, штопальной иглой проделывали в нем отверстие, через которое расплавленный свинец медленно вытекал в воду. Особенно часто такое действо производилось при рахите, чтобы определить, к какому из девяти видов рахита относится данный случай. Разновидность заболевания определялась по форме, которую принимал свинец. К примеру, если фигура напоминала человека с двумя большими рогами, это был troldsvek (рахит, вызванный троллем); если фигура напоминала русалку, это был vassvek (водяной рахит). Выливая свинец, колдун тихо произносил следующий заговор:

Я заклинаю хитрость, и заклинаю рахит; Я заклинаю его здесь, и заклинаю и гоню прочь; Я заклинаю его снаружи, и заклинаю внутри; Я заклинаю в погоде, и заклинаю в ветре; Я заклинаю на юге, и заклинаю на востоке; Я заклинаю на севере, и заклинаю на западе; Я заклинаю на земле, и заклинаю в воде; Я заклинаю в горах, и заклинаю в песке; Я заклинаю его и гоню вниз, в корни ольхи; Я заклинаю его и гоню в ноги жеребенка; Я заклинаю его и гоню в пламень ада; Я заклинаю его и гоню в текущий на север поток; Пусть ест и потребляет там, А вред для малыша пусть прекратится[591].

НАРОДНЫЕ ЛЕГЕНДЫ ШВЕЦИИ[592]

РОЖДЕСТВО ИЛИ КАНУН РОЖДЕСТВА

Многие обычаи и праздники христиан восходят к обрядам жертвоприношений, которые в дни язычества совершались, чтобы задобрить богов. Жертвоприношения Одину, который когда-то был человеком из плоти и крови, сопровождались играми и плясками. В некоторых местах Готланда, где находится значительная часть памятников Одину, такие игры проводятся и поныне, являя собой отзвук прежних обрядов. В этих плясках совершалось множества искусных прыжков и движений; исполняли их молодые мужчины с разрисованными золой или краской лицами и одетые так, чтобы их трудно было узнать. Один из танцующих изображал жертву. Приносилось все, что требовалось для жертвоприношения, причем сам процесс сопровождался музыкой или пением. Иногда человек, выбранный в качестве жертвы и облаченный в шкуры, сидел на табурете, держа пучок соломы во рту. Солома также торчала у него из ушей, символизируя щетину свиньи. Таким образом, он изображал жертвенного борова, приносившегося в праздник Йула богине Фрее. Во многих местах и сейчас пекут большую краюху хлеба, которую называют йульской краюхой (Julgalt); ее хранят до весны, а потом скармливают скоту, на котором выполняются весенние работы. Этот обряд является пережитком язычества, когда в середине зимы или в день Йула приносили жертву, чтобы новый год был добрым. Само название праздника Yule (на востоке Норвегии — Jol, а Дании и Швеции — ful) связано с круговым движением солнца[593]; в первую половину года до сочельника продолжительность дней убывает, во вторую, после него она возрастает; период времени, объединяющий эти две половины, называется Julamot. В древности новый год начинался с самого короткого дня в году, который назывался Модернатт (материнская ночь). В старину люди желали друг другу хорошего Julamot.

Приносимый богине Фрее в качестве жертвы боров (sonargöltr) на Севере закалывался с большой торжественностью. В Швеции древний обычай сохранился, но с выпеченной краюхой; празднуется он в канун Рождества. Краюха имеет форму свиньи. Верелиус в своих замечаниях к Херварарсаге (стр.139) сообгцает, что шведские крестьяне высушивают выпеченного йульского борова и хранят его до весны. Весной они толкут эту краюху в сосуде, из которого потом будут разбрасываться семена. То, что осталось от краюхи, частично отдают работникам-пахарям, частью смешивают с ячменем и скармливают лошадям, на которых будут пахать. Так поступают, чтобы обеспечить обильный урожай[594].