Аромагия (СИ) - Орлова Анна - Страница 21

Так, глубокий вздох, разжать кулаки и мило улыбнуться, усаживаясь на свое место:

— Изумительно пахнет! Что у нас на ужин?

Впрочем, Ингольва так легко с пути не сбить.

— Ты сказала, что разговаривала с инспектором. Опять во что-то ввязалась?

А вот теперь я действительно разозлилась.

— Ничего серьезного, дорогой, — беззаботным тоном произнесла я, накладывая себе овощей, — просто полиция заподозрила меня в отравлении неверных мужей…

Господин Бранд поперхнулся и натужно закашлялся, Ингольв сдавленно выругался, а Сольвейг уронила блюдо с пирожками.

Выдержав драматическую паузу, я небрежно добавила:

— Впрочем, они уже признали свою ошибку.

На этом застольная беседа как-то сама собой увяла — разумеется, после очередной нотации Ингольва…

На следующий день за завтраком принесли записку от инспектора Сольбранда, который просил принять его после обеда, и приглашение к чаю от госпожи Мундисы. Выходит, ее благополучно отпустили, а теперь инспектор, надо думать, собрался хвастаться добычей…

Я едва вытерпела до его прихода, сидела, как на иголках, поминутно посматривая на часы. По счастью, в «Уртехюс» как раз был выходной день, так что не пришлось изображать готовность к работе…

Инспектор появился, когда я уже окончательно извелась. Он казался усталым, но довольным.

— Какие новости? — бросилась я к нему, даже позабыв поздороваться.

Ответ на этот вопрос читался на сияющем лице инспектора. Шляпа набекрень придавала ему залихватский вид, а настроение выдавали торжествующий аромат лавра и популярная песенка, которую он насвистывал себе под нос…

— Инспектор Берни посрамлен, — широко улыбнулся он, — а вы, голубушка, были совершенно правы!

— С госпожи Мундисы сняты подозрения? — уточнила я для порядка.

— Само собой! Мы задержали ту эффектную барышню, подружку потерпевшего.

Я глубоко вздохнула и произнесла:

— Превосходно! А теперь присаживайтесь и рассказывайте по порядку.

— У меня мало времени, — с явным сожалением отклонил предложение инспектор. — Разве что кратенько. Барышня Асия оказалась темпераментной штучкой и решила заполучить господина Холлдора. Пока у него нет детей, развестись с женой несложно, так ведь? Но у того оказались какие-то проблемы по этой части…

Тут я невольно хмыкнула.

— Она говорит, что обращалась по нескольким адресам, но помочь ей никто не захотел. А потом, скучая в ожидании брата, взяла тот самый журнальчик, прочитала и быстренько придумала план. Взять мышьяк в аптеке брата несложно: он свободно продается как порошок от крыс. А теперь дамочка рыдает и уверяет, что просто напутала. В статье шла речь о безопасной дозе в гранах, а эта фифа перепутала их с граммами. А может, яд накопился — доктор говорит, такое возможно… Господин Холлдор пошел на поправку и заявил, что не будет возбуждать против нее дело. А жену его отпустили еще вчера, я самолично ее проводил и передал мужу с рук на руки. Это было очень трогательно! — инспектор мечтательно прищурился, вертя в руках не раскуренную трубку.

Я фыркнула. Представляю: он привстал с подушек, протягивая к ней руки, а она замерла на пороге, с тревогой всматриваясь в любимое лицо…

Он, восторженно: — Дорогая, наконец-то все разрешилось!

Она, с дрожью в голосе: — Дорогой, это все та ужасная женщина…

Он, смущенно: — Милая, давай не будем вспоминать… Я так виноват перед тобой! Ты простишь меня?

Она, растроганно: — Я давно уже простила! Ах, я так тебя люблю!

Он, пылко: — И я тебя!

Далее по сценарию следуют объятия, пылкий поцелуй и занавес…

Просто калька с любовного романа!

— Терпеть не могу сентиментальные истории! — невольно передернувшись, с чувством заверила я.

— Я так и думал, голубушка… — ответил инспектор странным тоном, после чего откланялся, сославшись на некие срочные дела.

Выбросив из головы непонятные намеки, я отправилась в «Уртехюс» за подарком для молодой четы…

Остаток дня пролетел незаметно.

Торопясь к чаю в дом госпожи Мундисы и господина Холлдора, я спускалась по лестнице, на ходу натягивая перчатки, когда в дверь заколотили.

Уннер бросилась открывать — Ингольв не переносил ожидания — но это оказался кто-то другой. За спиной незнакомого долговязого юноши в потертой шинели стеной лил дождь. В одну минуту небеса разверзлись и обрушили на землю целые потоки воды.

Стихия застала всех врасплох: кто-то кричал, шумели прохожие, переругивались возницы, гудели клаксоны автомобилей. И буквально сбивал с ног огуречно-пыльный запах дождя, намокшей мостовой, посвежевшего воздуха…

Гость что-то спросил у девушки, но я не расслышала, что именно. Отвлекшись на него и светопреставление за дверью, я зацепилась подолом за столбик лестницы. Нетерпеливо дернула ткань и едва не загремела вниз. Судорожно ухватившись за перила и пытаясь перевести дыхание, я ругалась про себя словами, совсем неподобающими порядочной даме, когда вдруг что-то заискрило, вспыхнуло, и в доме разом погас свет.

Уннер вскрикнула. Где-то наверху громко выругался свекор, ему вторил недовольный голос Сольвейг на кухне.

Признаюсь, я тоже растерялась. Электричество — совсем недавнее новшество в Ингойе, быстро ставшее популярным. Ингольв его не одобрял, однако «положение требовало», так что с полгода назад мастер провел в наш дом электропроводку…

При всех своих достоинствах такое освещение имело массу недостатков. В частности, найти знающего электрика куда сложнее, чем даже опытного механика. Видимо, придется нам несколько дней освещать комнаты по старинке.

— Уннер, на кухне есть свечи! — напомнила я, не двигаясь с места.

Темно, хоть глаз выколи, еще упаду…

Кто-то закрыл дверь, отрезав дом от уличного шума.

Мужской голос уверенно произнес:

— Посветите, я сейчас попробую что-нибудь сделать. Где у вас пробки?

Горничная сбегала на кухню, потом отвела гостя в сторону и показала загадочные «пробки». Он хмыкнул, что-то там сделал, и снова вспыхнул свет, больно ударив по глазам.

— Благодарю вас, — улыбнулась я нашему спасителю, щурясь, и наконец спустилась в прихожую. — Не знаю, что бы мы без вас делали!

Я смотрела на мальчишку с невольным уважением: люди, умеющие обращаться с электричеством, казались мне сродни могущественным магам.

— Ничего страшного, просто от воды проводку замкнуло, — непонятно объяснил он, смутившись.

Его перебила Уннер:

— Госпожа, куда вы по такой погоде? Останьтесь!

— Дождь скоро прекратится, — не согласилась я, — вызови кэб.

— Лучше автомобиль, — вмешался гость, — это ведь ваш у входа стоит?

— Наш, — согласилась я, рассматривая его. Совсем мальчишка, лет восемнадцати-двадцати на вид, высокий, темноволосый и какой-то немного нескладный. — Однако у нас сейчас нет водителя.

— Я поведу! — предложил юноша тут же.

— Простите, а вы кто? — прямо поинтересовалась я, отчего он залился краской, видимо, сообразив, что держался слишком по-свойски.

— Разрешите представиться: сержант Петтер, сын Утера, прибыл для несения службы в должности ординарца полковника Ингольва! — браво отрапортовал он юношеским баском, вытягиваясь во фрунт.

Воистину, устав — лучшее средство от растерянности!

— Так вы младший сын Утера?

Действительно, семейное сходство налицо. Если Утер — «гора», то Петтер — «камень», достойный отпрыск своего родителя.

— Ну да, — удивленно подтвердил он.

— Тогда буду вам очень признательна за помощь, — церемонно произнесла я и запоздало представилась: — Я жена полковника, Мирра, дочь Ярослава.

— Я думал, вы его дочь… — выпалил он, осекся и покраснел до ушей.

— Лестно, — улыбнулась я. — Но простите, мне уже пора.

Юноша молча поклонился и отворил передо мной дверь.

Несмотря на проливной дождь, добралась я до места назначения со всем комфортом. Полагаю, новый ординарец окажется весьма полезным…

На этот раз меня встретили очень радушно. Сам хозяин дома еще болел, но ради меня перебрался из постели в кресло. Обложенный подушками, укутанный пледом молодой мужчина с длинным лицом напоминал меланхоличного ослика, а никак не воплощение пылкой страсти. Вот как обманчива бывает внешность!