Именем Горна? - Погуляй Юрий Александрович - Страница 65

Эйдор до сих пор пребывал в полубессознательном состоянии, покачиваясь в седле и постоянно тыкаясь лицом в гриву коня. Лемилла конечно же рядом…

Почему она так его злит? Паладин на миг отвлекся от тревоги, пытаясь разобраться в чувствах. Девушка вызывала в нем только негативные эмоции, но причина… Только то, что она так грубо обошлась с ним там, в Халиме? Или что-то еще? Ладомар уставился на грациозную Лемиллу. Она безусловно красива, в ней есть сила Халда, но что-то в душе паладина кричало о том, что девчонке нельзя верить. Что она недостойна той мощи, которая в ней содержится.

Не людям она служит! Себе! Или… Или Эйдору?

Но почему так тихо?

Ладомар заметил, как Старр все чаще и чаще поглядывает по сторонам. Друг тоже почувствовал нечто странное?

– Есть идеи? – глухо спросил его паладин.

– А?

– Говорю – есть идеи: что происходит?

– Где? – не понял друг, поправил перевязь и неловко покачнулся в седле.

Ладомар глубоко вздохнул, неопределенно махнул рукой и терпеливо пояснил:

– Тишина… Слишком тихо.

– Ах да… Я-то думаю…

– Тишина никогда не бывает к добру, – поделился «мудростью» Ладомар и даже передернулся от того, как неприятны оказались его слова. Наивные и избитые.

– Да… Я было подумал, что мы, может, у Храма, Усмию проходим, но в Кронее папа за этим следил. Не должно быть у нас таких мест.

Ладомар промолчал, про себя удивившись тому, что друг вспомнил отца.

– Папа вообще очень ревностно к Халду относился, – с оттенком гордости продолжил Старр. – Он часто говорил, что без веры нет жизни. И вера должна быть правильной.

– Хорошо говорил…

– Да, папа умел. – Старр вдруг замолчал, и Ладомар не стал его тревожить. О смерти старого короля паладин хорошо знал. Незачем бередить чужие раны.

День, на удивление, прошел спокойно, в глухой тишине, но без происшествий, а когда друзья встали на ночлег, в лесу неожиданно защебетали птицы, окончательно успокоив товарищей. Ночной кронейский лес наполнил сердце Ладомара невероятной щемящей сладостью. Ему даже казалось, будто деревья тихо напевают колыбельную. Каждый звук был невероятно приятен. Прислонившись спиной к корням небольшой ели, паладин прикрыл на миг глаза, наслаждаясь моментом.

Юный чародей проснулся ночью от непонятного запаха. Очень сладкого, похожего на аромат ванили с какими-то неведомыми примесями. Или он ему приснился? Приподнявшись на одном локте, Эйдор откинул волосы с лица и вслушался в ночной лес. Что-то не так… Чего-то в симфонии окружающего мира не хватало.

– Лидамир, – негромко окликнул паладина Эйдор. Тот не ответил.

– Старр?

Сопение рыцаря даже не прервалось. Юноша аккуратно потряс за плечо Лемиллу, но и у девушки не сбилось ровное, глубокое дыхание.

– Эй! – громче произнес Эйдор, немного испугавшись. Почему они не просыпаются?

– Лидамур!!! Старр!

Юноша медленно поднялся на ноги и напряженно огляделся. Магия?! Иначе он не мог объяснить крепкий сон прежде чутких к шуму товарищей. Добравшись до паладина, который спал, прислонившись спиной к дереву, молодой чародей потряс его за плечо, но воин Горна не проснулся.

– Тревога! – крикнул наконец Эйдор, уже догадываясь, что никакой реакции на его слова не будет.

Он не ошибся.

Огонек в лесу юноша заметил не сразу. Долго озирался, вслушивался в ночной мир, а потом, в очередной раз обернувшись, увидел в чаще светлую точку. Присев, Эйдор вцепился взглядом в загадочное пятно, а затем медленно, очень осторожно пошел к подозрительному огню. В голове уже начали формироваться заклинания, и молодой чародей был готов в любой момент выпустить магию наружу.

К удивлению волшебника, ему удалось добраться до источника света, ни разу не выдав своего присутствия. Ни одна ветка не хрустнула, ни об один корень не запнулся. Очень удачно.

Открывшееся глазам зрелище лишило Эйдора дара речи. На поляне в окружении четырех коней стояла очень красивая девушка с поднятым над головой фонарем. Юноша понял, что ничего более прекрасного он в жизни не видел. Красота Лемиллы меркла на фоне белокурой красавицы, в руках которой горел нежный огонь. Стройная, высокая, с вьющимися локонами, рассыпанными по черному балахону. Чародей боялся пошевелиться, дабы не вспугнуть незнакомку, оборвать ее плавный танец, который девушка вела вокруг четырех коней.

Эйдор лишь краем сознания отметил, что это их лошади. Все его внимание было приковано к красавице.

– Я чувствую тебя, – вдруг остановилась незнакомка, и Эйдор обомлел еще больше. Голос был под стать внешности. Нежный, чудесный, прекрасный…

– Ты волшебник… Выйди, не бойся. Мои чары не действуют на тебя…

Эйдор лишь плотнее прижался к дереву.

– Не бойся. Я чувствую тебя.

Девушка повернулась к прячущемуся чародею и медленно покачала фонарем.

– Ты здесь.

– Кто ты? – Эйдор подал голос, по-прежнему не отходя от дерева.

– Я не причиню тебе вреда… Подойди ко мне.

Ноги сами вынесли юношу на поляну. Приблизившись на расстояние вытянутой руки к девушке, молодой волшебник затаил дыхание. Черты ее лица были настолько четкие, настолько правильные, что, казалось, нет более совершенного существа на земле.

– Меня зовут Инис, – улыбнулась красавица. – Ты простишь меня за коней?

– Что? – Эйдор только сейчас заметил, что животные не шевелятся.

– За коней, – нежно повторила Инис– Они мне нужны… Я отблагодарю.

– Конечно… – зачарованно проговорил юноша. – Конечно… Откуда ты?

– Это мой лес… – Девушка оторвала взгляд от Эйдора и окинула чащу взором. – Я отсюда…

Свет фонаря не слепил глаза и позволял рассмотреть девушку во всей красе. Юноша забыл обо всем, о том, что в лагере спит Лемилла, что за коней утром его убьет паладин. Обо всем…

– Ты прекрасна! – прошептал Эйдор.

– Правда? – лукаво прищурилась та. – Я тебе нравлюсь?

Инис развела руки в стороны и медленно повернулась. Юноша только кивнул.

– Знаешь… – Девушка сделала шаг к нему, и Эйдор почувствовал знакомый уже запах. Ваниль и что-то еще… Что-то неуловимое, но заставляющее забыть про все. – Мне кажется, я знаю, какую благодарность могу тебе предложить.

– Что? – сдавленно произнес юноша. Он изо всех сил боролся с желанием обнять красавицу. Это было так просто, лишь немного протянуть вперед руки.

– Я знаю…

Руки сами легли ей на талию, но Инис не отстранилась, наоборот, прижалась плотнее. Эйдор, сходя с ума, почувствовал ее дыхание у уха.

Он овладел ею прямо на поляне, в окружении четырех безмолвно замерших коней, по-звериному обуреваемый невероятным желанием. Шагах в трехстах от места любви спала Лемилла, но юноша о ней не вспоминал, отдавшись волшебной страсти. Время исчезло, растворилось. Ночь превратилась в вечность, и Эйдор никак не мог остановиться. Лишь только наступал высший момент, он несколько мгновений переводил дыхание, а затем, чувствуя ласки красавицы, вновь сходил с ума. Разум мерк, оставляя лишь животные инстинкты.

В какой-то момент в голове Эйдора появилась мысль, что с каждым разом он теряет что-то, а нежное, великолепное тело Инис становится все прекраснее и прекраснее. Но в следующий миг вспышка страсти прогнала страх прочь.

Хруст сучьев и громкое проклятие не смогли побеспокоить лежащего на спине юношу, зачарованно глядящего в невероятно одухотворенное лицо нежной любовницы. Но девушка неожиданно остановилась, испуганно обернулась и вскочила.

Ничего не понимающий Эйдор едва ли не взвыл от досады, а в следующий миг почувствовал грубый удар по ребрам.

– Очнись, странник!

Рослый, заросший черной бородой мужчина с луком в руках повторил грубый удар.

– Инис все балует… Очнись!

В душе Эйдора проснулась злость. Как он посмел прервать это волшебство?!

– М-да, парень… – Бородач бросил в лицо юноше штаны. – Одевайся…

– Где она?

– Что, еще хочешь? Ты на себя потом посмотри, паренек, посмотри… – Незнакомец сплюнул сквозь зубы. – За удовольствие сполна расплатился, да… Хорошо, что я подошел, выпила б тебя наша Инис до капельки.