Путинская Россия - Политковская Анна Степановна - Страница 55

55

В Москве, считают на Камчатке, в Министерстве обороны, не понимают, что офицер в принципе должен заниматься только одним своим военным делом и не размениваться на «левую» работу.

– В наших условиях втянуть человека в незаконные действия проще простого, – говорит вице-адмирал. – Мне тоже предлагали 2 тысячи долларов в конверте. Это был человек, которого прислал мой друг. Он облек взятку в приличную форму: «Тебе же нужны деньги на лечение жены». И действительно, в тот момент это было именно так. От меня требовалось, чтобы я завизировал договор на не выгодных для армии условиях о продаже списанной латуни. Не по 700 долларов за тонну, а по 450. Собственно, моя подпись была последней в ряду других военных руководителей. Я бы мог человека с конвертом просто выгнать, но я позвал прокурора. Думал, может, другим будет пример. И они не будут брать взятки.

Конечно, Дорогин – в каком-то смысле ходячая добродетель. Он, как и многие другие офицеры, служит не за деньги, а за интерес. Такие тут, на краю земли, только и остались – очень сильные духом. Всех остальных страна растеряла на той дороге, которой идет. Увы.

Насколько хватит терпения таким людям, как Дикий и Дорогин, тоже не знает никто. В том числе и они сами – флот сегодня держится на старшем и среднем поколении морских офицеров. Младших почти нет – не приезжают сюда. А если и приезжают, не могут смириться с тем, что им выпало отдавать все силы службе, а взамен ничего не получать. Тогда с кем останется флот еще через какое-то время?

– Патриотизм? – цинично улыбается молодой капитан второго ранга из Рыбачьего, офицер с подводной лодки «Омск». – Патриотизм – это то, что тоже стоит денег. И пора прекращать эту ерунду – игру в бессребренничество. На ноги становиться надо, а не болтаться по жизни, как Дикий. Он – командир, а все в дешевых кроссовках, и пьет такой же дешевый коньяк. То, что сейчас творится на флоте, – беспредел. И на это надо отвечать беспределом.

– А что это значит – отвечать беспределом?

Под «ответным беспределом» молодой офицер понимает способ выживания, когда все средства хороши. Он говорит, что все его ровесники потихоньку торгуют из-под полы чем могут. И еще в зависимости от того, у кого какие личные связи.

– Мне, например, – говорит он гордо, – рыбу и икру уже приносят домой. А еще два года назад я ее на ворованный спирт менял, и меня за это не уважали…

– Материальное обеспечение становится для молодых офицеров главным в нашей службе, – грустит вице-адмирал Дорогин. По его мнению, мысли об «ответном беспределе» для любого, состоящего на военной службе, так же смертельны, как обсуждение приказа командира.

Часть 3. Бабушки и «новые русские»

Две бабушки – Мария Васильевна Савина, бывшая передовая доярка, и Зинаида Васильевна Феношина, такая же передовая в прошлом телятница, стояли посреди леса, гневно трясли задранными вверх палками в адрес вовсю рыкающего бульдозера и кричали на всю округу что есть мочи:

– Вон отсюда, вон! Да сколько же это будет продолжаться!

Из-за старинных деревьев объявились хмурые охранники, встали кругом – мол, уходите по-хорошему, ведь можем и стрельбу начать, – и Николай Лаврентьевич Абрамов, ветеринар на пенсии, а теперь сельский староста, заваривший всю эту кашу, развел руками:

– Это чтобы нас же с нашей земли… Ничего не остается – будем стоять насмерть.

Арена боевых действий – окраина поселка Первомайское Наро-Фоминского района Московской области. Эпицентр событий – охраняемая государством территория бывшей усадьбы помещиков Бергов, возведенной в 1904 году, а сейчас – памятника природы и культуры.

Немного успокоившись, старики грустно качают головами:

– Вот в «зеленые» на старости лет записались. А куда деваться? Только мы сами можем отвоевать свой парк у этой нечисти. Больше некому.

«Нечистью» они называют «новых русских», нанявших безжалостных рабочих-варваров для возведения 34 домов прямо там, где почти сто лет стоял старинный берговский лесопарк. Мария Васильевна и Зинаида Васильевна – члены специальной экологической группы, созданной сельским сходом Первомайского для организации активной защиты от губителей окружающей среды.

Мало обращая внимания на «зеленых» активистов, среди ценнейших вековых деревьев продолжают с ревом рулить грузовики и рычать тракторы. Час – и вот уже и просека прорублена. Тут будет центральный «проспект» будущего коттеджного поселка. Повсюду валяются трубы, арматура, бетонные плиты. Строительные работы – в самом разгаре, и, действительно, ведутся они самым жестоким для природы образом. Уже пошло под нож 130 кубометров элитных пород леса. Куда ни глянь, кедры и ели с зарубками – это значит, они приготовлены «на убой». Техника нагло курочит окружающую среду, выворачивает с глубины пласты глины, безжалостно упрятывая вглубь десятилетиями складывающуюся экосистему подлеска.

– Вы слышали о веймутовой сосне? – спрашивает Татьяна Дуденус, глава экологической группы, научный сотрудник одного из подмосковных медицинских институтов. – На территории нашего реликтового лесопарка росло пять ее экземпляров, и они были единственными на все Подмосковье – помещики Берги увлекались разведением редких сортов деревьев. Сейчас спилены уже три таких веймутовых сосны – просто потому, что именно там, где они росли, застройщики захотели проложить улицу нового поселка!… В опасности и другие ценные виды – сибирская пихта и лиственница, белый тополь, западная туя (единственный экземпляр в Московской области)… Только за три дня мы лишились почти 60 деревьев. Ладно бы уничтожали не лучшие экземпляры или болеющие! Но принцип у них иной – наметили построить дорогу там, где удобно, – все вырубили. Решили возводить коттедж там, где хочется, – сделали поляну. Невзирая на ценность уничтожаемых деревьев. При этом все, что здесь растет, – это леса так называемой первой группы. Трогать их запрещено законом. Чтобы добиться права на вырубку, необходимо доказать «исключительность обстоятельств» и подкрепить их заключением государственной экологической экспертизы. А дальше по каждому такому гектару должно существовать специальное решение федерального правительства.

Когда решалась судьба лесопарка Берга, ничего этого сделано не было. И сельские «зеленые» подали иски в Наро-Фоминский суд – чтобы найти управу на наглых нуворишей и чтобы еще до начала разбирательства судья Елена Голубева, получившая вести это дело, хотя бы приостановила строительные работы. Иначе, зачем потом – после вырубки – положительное решение?

Однако сейчас в России – время олигархов. Все ветви власти понимают только язык их шуршащих денежных знаков. Судья даже и не подумала остановить строительные работы в Первомайском, а потом, когда они начались, намеренно не назначала заседания…

Все ценное и вырубили…

…Из толпы охранников выделяется Валерий Кулаковский. Он – заместитель руководителя предприятия «Промжилстрой». Это предприятие еще называет себя кооперативом индивидуальных застройщиков. Кулаковский советует не связываться – говорит, что тут задействованы интересы весьма влиятельных людей из Москвы – они тут будут жить. Что быстро подтверждается – как оказалось, «кооператив» сумел получить берговские гектары (по закону – «национальное достояние») в собственность! И это совершенно не соответствует действующему законодательству.

Впрочем, на пламенные речи экологов Кулаковский лишь разводит руками, пытаясь объяснить и свою позицию:

– Мы очень устали от постоянных митингов жителей поселка. Но что мне теперь прикажете делать, если я уже столько денег сюда вбухал, землю купил, строюсь… Кто мне все вернет?

Кулаковский говорит: они тоже отступать не собираются.

И не отступили. Берговский лесопарк существовать перестал. Победил тот, у кого больше прав. Кулак – основа нынешней российской власти. Ее опора – олигархи. Остальные – пыль под ногами. Или – под гусеницами тракторов… Вырубка лучших лесов в пользу олигархов и их компаний идет по всей стране. Под то, что хотят олигархи, принимаются правительственные постановления, нарушаются законы, произносят речи лучшие адвокаты страны.