Граф и его графиня (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 29

Эдоард, кстати, сильно не возражал. К доводам камердинера добавлялся еще один. Как-никак – жена его старшего сына. Почти родственница…

А манеры… а что вы хотите от дочери корабела, купца, выросшей под присмотром одной старой няньки… нос занавеской не вытирает – и то благо.

Тахир уважительно поклонился графине, получил в ответ такой же поклон – и быстро заговорил на ханганском. Король уловил несколько фраз, Лиля прищурилась и кивнула.

– Ваше величество, разумеется, вам надо встретить посольство. Сильных обезболивающих давать не будем, но прошу вас потом заняться своим здоровьем.

Эдоард усмехнулся.

– Графиня, составьте мне компанию?

– Ваше величество?

– Почему нет? Вы имеете полное право сопровождать меня.

– А…

– Репутация? Вы – жена моего племянника.

– А баронесса Ормт?

Эдоард фыркнул.

Красотка пыталась пролезть к нему пару раз, но камердинеру был дан строгий наказ. Гнать в шею. Тут болячка на болячке, а эта… на что она способна?

Глазки состроить?

Посидеть пострадать у кровати?

К Мальдонае!

– Заодно и баронесса поймет, что отставлена. Так как, графиня. Будете радом с пациентом?

Лиля вздохнула. Эдоард, если отставить в сторону королевский титул, был симпатичным человеком. И напоминал ей леопарда. Милая пушистая киса… с когтями и зубами. Дашь пальчик – руку по плечо отжуют.

– Повинуюсь вашей воле, Ваше величество.

Эдоард усмехнулся. Весело и немного ехидно. С графиней было легко. Да, она не знала многих вещей – и неудивительно. Сначала дом отца, потом глушь – там короли как-то не водятся. Но в любой момент было видно, что его – уважают. Как человека уважают. А ведь это важнее всего, разве нет?

Самодуром Эдоард в жизни не был.

Лиля тем временем оглядела свой костюм и вздохнула.

– Ваше величество, я не одета для приема.

– Пустое, графиня. Вы отлично выглядите. А если вы так переживаете по этому поводу… – Эдоард коснулся колокольчика и, когда на пороге появился камердинер, попросил его. – Принеси графине Иртон золотистый жемчуг.

Мужчина кивнул и скрылся. Лиля еще раз оглядела себя.

Простое кремовое платье в стиле ампир, украшенное кружевами, кружевные перчатки… неплохо, но не шикарно.

Хотя надев несколько нитей шикарного золотистого жемчуга и перевив подобными же волосы, Лиля чуть утешилась. В грязь лицом ударить не хотелось…

Посольство было… Лиля не назвала бы его – великолепным. Тут Ханганат отвоевал себе первое место. Но впечатление они произвести старались.

Церемониймейстер загрыз всех перечислением титулов и разными завитушками, из которых женщина поняла дай бог одну треть. Стоять за королевским троном, изображая фаворитку и периодически нежно касаясь руки короля (щупая пульс, но кому это объяснишь?) было утомительно и скучно, и Лиля принялась разглядывать посольство.

Так… десятка три разряженных в пух и прах людей, среди которых резко выделялись мужчина с небольшой короной на голове и молодая девушка.

Как всякая женщина, Лиля сначала посмотрела на мужчину.

Его величество Гардвейг.

Ну… что можно о нем сказать?

Симпатичный. Явно умный, лет сорока, глаза живые, ясные, но с ногой явно что-то не то. Наступать на нее он боится, опирается на трость, да и лицо… такие бывают у тех, кто старается сжиться с болью. Или справиться с ней. Раньше умру, чем подчинюсь!

Интересно, что с ним?

Но в молодости мужик был чертовски хорош. Он и сейчас – высокий, светловолосый, синеглазый… Лев Уэльстера. Так его, кажется называют?

Заслужено.

Даже сейчас при взгляде на него начинаешь облизываться. Эх, пропадай парад гормонов! Лет бы десять ему назад – и Лиля бы не удержалась от места королевской фаворитки. Хотя… привычка жениться у этого монарха неистребима.

Но – красив.

Совсем другого типа девушка рядом с ним. Невысокая, темноволосая, темноглазая… со взглядом…

Почему-то от ее взгляда приходит в голову сказка про репку.

Потому что внучка – штучка, жучка и суч… так, не будем плохо о принцессах. Но иных эпитетов Лиля подобрать и не смогла. Как диагноза. Гадать можно много, но верный – один.

Тоненькая диадема на голове, куча драгоценностей, пышное платье, грязная шея… а еще обманчиво невинный взгляд и рассеянная улыбка.

Мужчины таким обычно обманываются. А вот женщины… либо начинают казаться еще более невинными и трепетными, либо начинают беситься. Лиля относилась ко второй категории. Анелия предпочитала решать проблемы за счет мужчин, Лиля – своим трудом, так… контакта мы не найдем.

А вот найдет ли его Лонс?

Вот если подумать… Лиля искренне сомневалась, что эта жучка променяет положение принцессы и кучу брюликов на рай в шалаше.

Не та девочка, не тот типаж.

Анелия, почувствовав ее взгляд, вскинула глаза. И Лиля едва успела опустить ресницы. Но и секунды хватило. Это был взгляд не принцессы. Спокойный, уверенный… Это был взгляд крысы, загнанной в угол. И вполне готовой кусаться. Но почему этого никто не замечает?

Бедный Лонс…

Один из типов, прибывших с Гардвейгом, открыл рот – и выдал на-гора ответную речевку, тоже минут на двадцать. Эдоард кивал, показывая, что он в восхищении, король в восхищении…{8}

Потом короли (опять-таки через придворных) обменялись грамотами, заверили друг друга в своем искреннем восхищении по пятому кругу, Эдоард пригласил Гардвейга на бал в его честь и честь прекрасной принцессы, озарившей своей невинной прелестью весь дворец (Лиля изо всех сил прикусывала язык, чтобы не фыркнуть, хватит с нее одной государственной тайны), назначили дату – через пять дней, и короли-таки разошлись. Эдоард приказал церемониймейстеру разогнать придворных – и без сил откинулся на троне. Лоб в поту, пульс частит… ругаться женщина не стала. Просто позвала стоящего за портьерой камердинера – и с его помощью транспортировала короля обратно в кровать. Отлеживаться.

– Надеюсь, вы будете на балу, графиня?

Лиля кивнула.

А куда деваться?

– Ваше величество, Миранда хотела навестить кузин. И принцессы тоже не возражали…

– Пусть приходит. Я отдам распоряжение…

Спустя десять дней после морского боя, корабли Эрика бросили якорь в гавани Лавери. И первым делом отправились во дворец.

Почти сразу – с корабля на бал.

Бал?

Так прибыло посольство из Уэльстера.

Лев Уэльстера во главе и при нем Анна Уэльстерская. Естественно, Эдоард должен был дать бал в их честь. Ну и… вывернулись.

Каждый год, примерно в одно и то же время, давался бал-маскарад. К нему готовились за месяц, шили костюмы, интриговали насчет приглашений, подбирали пары, ну а в этом году его обозвали балом в честь Уэльстерского посольства. И волки целы, и овцы сыты…

Лиля к нему не готовилась, но какая разница? Костюм подобрать? Часик побыть на балу?

Переживем как-нибудь. Тем более, что задевать ее никто не решится. Королевские фаворитки – штука острая, порезаться можно. А объяснять, что она не, и даже ни разу не… простите, а судьи – кто?!

Стервочки, которые сами бы легли под короля во всех позах и мужики, которые готовы их подсунуть под короля и получать дивиденды? Пфе!

Эдоард вообще не рассматривал ее, как женщину. Скорее, как племянницу. Ну и Лиля к нему относилась, как к дядюшке-самодуру. С почтением, но без излишнего прогиба. А бонусы – хорошие.

Спокойствие, относительная безопасность, защита от гнева супруга…

Не мог этот гад где-нибудь пропасть!

Лонс рвался на бал, увидеть свою ненаглядную. Лиля подумала и решила, что стоит нарядиться под ханганскую даму, Лонса – под хангана… Бороду прилепим, купим у цирюльников – почему нет? К тому же ханганы тоже приглашены. Принц Амир?

Тоже найдется под кого. Почему бы не под стража караванной тропы в родовом наряде. Принцу – можно. А смотреться будет весьма экзотически.