Любить и беречь (СИ) - Радкевич Алекс - Страница 36

Глеб Васильевич побледнел, дышать стало совсем нечем.

Звукорежиссер уже сориентировался, микрофон тетке отключил. Ведущие тоже нашлись:

- А сейчас мы прервемся на рекламу, после чего продолжим! Оставайтесь с нами!

- Стоп! Перерыв! – прозвучал голос откуда-то сверху.

Глеб Васильевич резко поднялся и вышел из студии. Только бы ничего не сказать при зрителях. Уже в коридоре он услышал, что за ним кто-то бежит. Обернулся – Полина.

- Глеб Васильевич, простите, ради Бога! Понаберут массовку с улицы, потом не знаем, что с ней делать. Мы вырежем этот вопрос из программы. Вернитесь на съемку, пожалуйста.

- И все остальное тоже вырежете? – рявкнул Немов. – Все вопросы ведущих? Вы меня зачем вообще позвали? Грязное белье перед всей страной полоскать?

- Глеб Васильевич, но у передачи такой формат…

- Не мой это формат, значит! Все, никаких съемок не будет! И только попробуйте дать это в эфир, я вас всех засужу к черту!

Не слушая больше ничего, Глеб пошел в гримерку, где остались пальто и барсетка. У двери стояли какие-то люди, явно его поджидавшие. Господи, только этого не хватало. Ему что теперь, с охраной ходить? Это кто вообще, очередные бабки-моралистки?

- Автографов не будет! – прошипел он, пытаясь пройти мимо. – Комментариев тоже.

- И не надо.

Голос показался ему знакомым.

- Просто возьмите, — в руки лег букет полевых цветов. – Мы вас любим.

Глеб присмотрелся внимательнее. Ну да, точно, Громова. И с ней еще три подружки, скромно в уголочке стоящие. Он хотел сказать какую-нибудь гадость, но промолчал. Забрал цветы, кивнул и скрылся в гримерке. Не то, чтобы стало легче. Но по крайней мере кто-то продолжает его любить, несмотря ни на что.

Он даже забрал с собой цветы, вопреки обыкновению. Шоферу велел отвезти его в офис. Что там делать, в этом офисе, он понятия не имел.

@@@

Как же хорошо дома! Привычный бардак, который можно не прибирать, если не хочется. Тут и там стоящие пепельницы. Свобода и тишина. Тишина… Без лая Динки, без ворчания Глеба, без стука трости и родных шаркающих шагов. Тишиной и свободой Никита наслаждался от силы полсуток – пока отоспался на диване в кабинете. Даже до спальни не дошел, да и не хотелось. В былые времена именно кабинет становился его пристанищем. Здесь ничего лишнего, диван, стол и портрет Глеба в рамочке на стене. Так и остался, с тех самых былых времен. Рука не поднялась убрать, хотя сам Глеб неоднократно порывался это сделать.

Утро началось со звонка Таши – тетушка контролировала, в каком он состоянии, не иначе. Никита спокойно с ней поговорил, сообщил, что работает за компьютером, еда у него есть, и вообще все в порядке. Хотя на самом деле компьютер и не думал еще включать, валялся на диване, небритый и в несвежей футболке, в холодильнике мышь повесилась, и больше всего на свете хотелось кофе. И позвонить Глебу.

Мысли постоянно возвращались к нему. Как он там? Никита уже начал забывать в последнее время, что Глеб взрослый и самостоятельный человек, который как-то всю жизнь обходился без его заботы. И по гастролям мотался, и по тусовкам, и работал как каторжный, и ничего особо страшного с ним не случалось. Теперь, когда он может ходить, совершенно не обязательно следить за каждым его шагом.

И все-таки у Никиты душа была не на месте. Он то и дело поглядывал на телефон, который упорно молчал. Почему Глеб не звонит? Отсыпается после вчерашней пьянки или обиделся сильнее, чем показалось Никите? Позвонить первому? И что сказать? Если Глеб обиделся, нужно мириться, а как? Просить прощения и возвращаться в Нововнуково? Этого Никита делать не собирался. Он четко озвучил Глебу свою позицию и считал себя правым. Если сейчас уступит, все начнется сначала.

В конце концов он взялся за телефон и набрал Глеба. Гудки шли, но никто не отвечал. Никита начал беспокоиться, но вовремя вспомнил, что Глеб говорил про съемки на телевидении. Интересно, долго они длятся, съемки эти?

Часа два Ник слонялся по дому, пытаясь чем-нибудь себя занять. Работать настроения не было. Зашел на кухню, открыл холодильник, задумчиво посмотрел на пустые полки и закрыл. Сходить в магазин и что-нибудь приготовить? Да ну к черту. Это из-за Глеба он мог бегать по супермаркетам и извращаться у плиты. Сам же спокойно жил неделю на кофе и сигаретах. Решив навести порядок, Никита открыл шкаф с одеждой, и на него тут же свалился ворох тряпок. Свитера, рубашки, пижамные куртки – все вперемешку, чистое с грязным, и все вещи Глеба. Никита несколько минут помедитировал над образовавшейся кучей и начал потихоньку ее разбирать. Это стирать, и это тоже. Господи, а эта рубашка вообще с юбилея валяется, во что она уже превратилась! А эти джинсы еще ничего, можно пару раз надеть.

Нет, глупо это все. Не смогут они по разным домам жить. Суток не прошло, а он скучает так, что готов на стену лезть. Любимый запах, который хранили вещи, сводил с ума. Даже в этом доме Глеб везде – в сваленных комом рубашках, сиротливо стоящих у кровати мягких тапочках, конфетных обертках, раскиданных по всем комнатам, батарее бутылочек и баночек с косметическими средствами на зеркале, забытых на бачке унитаза очередных очках. Никогда Никита не был примерным семьянином, никогда не привязывался к вещам. Даже с Ингой они почти не бывали дома, проводя все свободное время на соревнованиях, в каких-нибудь походах или у друзей. А Глеб умудрился что-то в нем изменить. С Глебом хотелось валяться на диване у телевизора, пить чай на кухне или просто заниматься своими делами за компьютером зная, что он где-то рядом, в соседней комнате, сопит над нотами, разучивая новую песню, читает «Советский спорт» или дремлет.

Никита разложил вещи по полочкам, отволок стирку в ванную, запустил машинку и, сев на крышку унитаза, в сотый раз набрал Глеба. Любимый по-прежнему не отвечал. Однако сколько можно сниматься? Ник позвонил Таше.

- Скажи, что собираешься к нам приехать? – весело потребовала тетушка. – Я как раз штрудель готовлю.

- Вообще-то нет. Таш, Глеб не объявлялся?

- Начинается! Так я и думала, теперь вы найдете третью сторону, и я буду работать почтовой совой!

- Кем? – поразился Никита.

- Неважно, Ксюшка с утра все части «Гарри Поттера» пересматривает, у меня уже голова кругом. Не объявлялся твой Глеб.

Перебросившись еще парой фраз, Никита отложил телефон. И что делать? Ехать в Нововнуково? Тетушка такая спокойная, посоветовала ему меньше трястись над Глебом и подумать о себе, работу начать искать. Не трястись! Легко сказать! Да мало ли, что с ним могло случиться!

За компьютер Никита все-таки сел, но не работать. Адрес группы поклонников Немова был вбит у него в Избранное, два клика, и он на месте. Глупо, конечно, надеяться, что он найдет там что-то полезное. На стене висело сообщение, что сегодня у Немова съемка в программе «Девичьи посиделки». Никита только головой покачал. Вот проныры, когда только успевают все узнавать! Так вот, что за передача с эфиром в прайм-тайм, которому Глеб так радовался! Ужас какой, это же откровенно бабский треп, Ник как-то случайно включал эту ересь. И что там Глебу делать?