Любить и беречь (СИ) - Радкевич Алекс - Страница 45

- Если ты сам так считаешь. Тогда после смерти выбирай вечный покой и все, отмучился. А если тебе интересно жить, возвращайся в новом воплощении. Ну или жди кого-нибудь, попутчика.

- Господи, Глеб, зачем ты этим всем голову забиваешь? Больше почитать нечего? Да еще и на ночь, страшилки.

- И не страшилки вовсе. Мне интересно! Это тебе жизнь кажется бесконечной. А мне хочется о душе подумать.

Глеб вроде и серьезно говорил, а глаза озорно блестели.

- Вот крякну я когда-нибудь, и останусь у Вечных врат тебя ждать и за тобой наблюдать. Так что не надейся весело провести без меня время!

- Да ну тебя! Читаешь ересь всякую! Где ты ее взял вообще?

- В кабинете откопал. Дома книг полно, дарили в свое время. А мне читать всегда недосуг было.

- Читай «Камасутру», больше пользы будет. Я тебе «крякну»! Готовься прожить еще минимум лет тридцать, чтобы не обидно было крякнуть вместе!

Глеб как-то резко перестал улыбаться и отстранил от себя мальчишку.

- Никит, ты серьезно так думаешь?

- Вполне.

- Хорошо, представим, что так и получится. Тебе меня не жалко? Через тридцать лет мне будет девяносто. Разваливаться я начну в семьдесят с небольшим. Секса нет, сцены нет, голоса нет, здоровья нет. Каждый день – борьба за то, чтобы остаться самостоятельным, встать с постели, пописать не в штаны. А ты тоже начнешь стареть. И задумываться, на что потратил свою жизнь. У тебя поубавится энтузиазма, поверь мне. Захочешь чего-то еще, кроме секса и моей компании. Например, признания в обществе, карьеры. Или ребенка. А вместо этого у тебя на шее старый пердун, за которым нужно ходить с веником, песок подметать. Так что нет, мой хороший, долголетие – это не дар, это проклятие. По крайней мере, в нашем с тобой случае. Я лучше Там тебя подожду, когда время придет.

- Что ты вообще говоришь…

Никита прижался к Глебу всем телом, зарылся носом в складки на шее.

- Я не хочу ни о чем таком думать. У нас сейчас все хорошо, давай просто наслаждаться жизнью. Теперь, когда ты не гробишь себя ежедневно, я верю, что у нас впереди еще очень много времени.

Глеб рассеянно водил руками по его спине, поглаживая.

- Ну все-все, расслабься. Прямо сейчас я помирать не собираюсь в любом случае. Ну, мой хороший? Что ты раскис? Дай в нос поцелую! Вот так. Никит, прежде, чем ты окончательно снимешь с меня штаны, и я потеряю способность к диалогу… Кхм, да… Так вот, мне нужно, чтобы ты завтра меня свозил в два места. Во-первых, мне нужно в банк.

- У нас опять кончились деньги?

- Нет, но я хочу положить часть суммы за Мерс на другой счет. Ты не дослушал. Во-вторых, я хочу навестить Ирму.

Никита отпустил его бедра, к которым уже пристраивался.

- Зачем?

- Поговорить. Мы же так толком и не поговорили после той публикации. Разводили нас заочно.

Никита отодвинулся, набросив на Глеба одеяло. Глеб почувствовал, как словно холодом повеяло.

- Это не то, что ты думаешь. Я просто хочу… Ладно, неважно. Я сам съезжу.

- Куда ты сам съездишь? На чем? На автобусе, что ли?

- Нет, ты дашь мне ключи от Бэхи.

- Ага, и попрощаюсь тогда уже сразу и с тобой, и с Бэхой. Отвезу я тебя. Только не проси пить чай с твоей женой! Я даже подниматься не буду, посижу в машине.

- С моей бывшей женой, заметь!

- Тем более!

- Думаю, что и мне чаю не предложат. Ну что ты дуешься? Я еду с ней разговаривать, а не спать. У нас сегодня что-нибудь ожидается, или мне в душ идти от стояка избавляться?

- Ой, можно подумать, стояк. На полшестого…

- Ну так исправляйте ситуацию, молодой человек!

Глеб приглашающе поднял одеяло.

@@@

Вопреки ожиданиям, Ирму не пришлось уговаривать встретиться. Глеб долго готовился к телефонному звонку, придумывал различные способы начать, подбирал аргументы, бродил по комнатам с телефоном в руках. Устав сомневаться, набрал знакомый номер и просто сообщил, что им надо встретиться. Второй раз Ирма его удивила, назначив встречу в кафе. Он почему-то искренне считал, что его бывшая жена безвылазно сидит в московской квартире, куда его и позовут. К тому же Ирма никогда не любила кафе и рестораны, считая, что там дорого, вредно и невкусно.

- Ну что? Тебя послали? – сочувственно поинтересовался Никита, когда растерянный и озадаченный Глеб убрал телефон.

- Нет. Меня пригласили в кафе. Сегодня в четыре часа. Какое-то «Тыблочко» на Тверской.

Никита заржал.

- Тогда пошли, я тебя обедом накормлю. Яичница с колбасой устроит? Потому что в этом «Тыблочке» тебе есть будет нечего, это сетевое кафе для сыроедов. Подают как раз «тыблочки», пророщенные зерна и прочий подножный корм. Ты такое не ешь.

- Это я уже понял. Хорошо, давай свою яичницу и поехали, я же еще в банк хочу успеть.

В банке провозились долго, пока Глеб Васильевич смог объяснить девочкам, что от них требуется, пока заводили новый счет и карточку, пока он заполнил кучу бумажек. Наконец все формальности были улажены, Никита отвез его на Тверскую, высадил у «Тыблочка» и сообщил, что поедет в какое-нибудь нормальное место попить кофе и будет ждать звонка. Общался с ним сегодня Ник сдержанно, настороженно. Его можно было понять, идея встречи с Ирмой не вызывала у него радости. Наверное, вообще не стоило ему ничего говорить, как-нибудь сам выбрался бы в город. Но Глеб уже привык ничего не скрывать от Никиты, а начав, трудно остановиться.

Ирма ждала его за столиком со скатертью какого-то дикого, кислотно-салатного цвета.

- Привет.

Глеб замер в нерешительности. В обычной ситуации он бы поцеловал даме руку. Но он помнил, как Ирма избегала физического контакта с ним при их последней встрече.

- Здравствуй, — Ирма кивнула, но вместо руки протянула ему меню. – Я уже сделала заказ, выбирай.

За очками лезть не хотелось, да и наелся он дома.

- Мне только чай и что-нибудь сладкое на ваш выбор, — сообщил Глеб официанту и повернулся к Ирме. – Ты прекрасно выглядишь.

Ирма и правда выглядела прекрасно. И непривычно. Она коротко постриглась, на ней был деловой костюм кофейного цвета, который Глеб раньше не видел, на руке блеснуло незнакомое кольцо. Сердце кольнула ревность. Неужели у нее кто-то есть? Быстро же!

- Спасибо, — Ирма отодвинула тарелку с остатками чего-то зеленого. – Не могу сказать того же про тебя. Ты похудел и хромаешь.