Илиада Капитана Блада - Попов Михаил Михайлович - Страница 31

— Именно так, сеньор.

— Ну-ка, ну-ка... Я чувствую, тут не так все просто.

— Мисс Элен и сэр Энтони не родные брат и сестра.

— Как не родные?

— Мисс Элен приемная дочь.

— Теперь все понятно. — Дон Диего потирал ладони, брови его сошлись на переносице. Он размышлял.

— Я вам ничего не говорил, сеньор, — бормотал лысый генуэзец. Фабрицио смотрел на него с отвращением: выболтать столько полезных сведений бесплатно! Что ж, вполне вероятно, что дело с выкупом рухнет, значит, он, Фабрицио, был прав, организовывая побег англичанки, деньги получил небольшие, но с паршивой британской овцы хоть шерсти клок.

Дон Диего уселся обратно на свое место и вдруг резко помрачнел. Как будто неприятная задумчивость дожидалась его, сидя в кресле. В неприятном двусмысленном молчании прошло с полминуты. Наконец Троглио, побуждаемый скрытыми, но энергичными жестами соотечественника, попытался обратить на себя внимание мрачного испанца. Он последовательно кашлянул, чихнул, уронил на пол столовый нож.

— Что тебе надо? — спросил дон Диего, поднимая на него глаза.

— Я, прошу прощения, хотел бы узнать, как наша сделка?

— Какая сделка?

Поднятым с пола ножом Троглио подтолкнул к дону Диего кусок бумаги с письмом-предложением Лавинии.

Дон Диего взял его в руки, скомкал и, швырнув в физиономию гостю, грустно сказал:

— Пошел вон!

Глава двенадцатая

В логове «Циклопа»

«Мидлсбро» подошел к берегам Гаити на рассвете. Указывая на сиреневую дымку у самого горизонта, Кирк сказал Энтони, вышедшему на шканцы:

— Я отдал приказ убрать паруса, ближе нам подходить опасно, мы легко можем нарваться на патрульное испанское судно.

— Эта, как ее, Мохнатая Глотка, где-то поблизости? — спросил Энтони.

— Если возьмем руля немного к ветру, то часа через два будем в виду внешнего форта Мохнатой Глотки. Ну и название, прости Господи.

Два следующих дня ушли на то, чтобы произвести необходимую разведку. Трое матросов, хорошо знающих испанский, переодевшись подходящим образом, высадились на берег милях в полутора от бухты дона Диего и, пройдя незамеченными в поселок, провели там полдня. Потолкались на пристани, среди торговцев и сухопутных моряков, посидели в припортовых тавернах. Выяснить удалось следующее: дочь сэра, судя по всему, действительно находится у дона Диего, как и утверждал Биллингхэм. Один из лазутчиков узнал на рынке Тилби, камеристку мисс Элен. Ни о чем расспросить девушку не удалось, она была под присмотром альгвазила, и подойти к ней незаметно не представлялось возможным. В гавани Царит довольно подавленная атмосфера, всех угнетает полуторамесячное, после налета на Бриджфорд, безделье. Два шлюпа «Мурена» и «Бадахос», решившие искать счастья и удачи на свой страх и риск, получили лишь по паре пробоин от сорокапушечного француза севернее Кубы, их бесславное возвращение еще более сгустило атмосферу в гавани.

Энтони выслушал рассказы лазутчиков с вниманием, но без особого волнения, нечто подобное он и ожидал услышать. Единственный факт, который потряс его и заставил смертельно побледнеть, был сообщен ему в самом конце. В гавани стоит «Тенерифе».

— Вы не ошиблись? — спросил он лазутчиков, играя желваками.

Они готовы были клясться на Библии, что нет, не ошиблись. Да и трудно было ошибиться: испанский корабль намозолил всем глаза за время пребывания в Карлайлской бухте.

Энтони растерялся. Выходит, дон Мануэль все же его обманул?! Умело разыграл комедию, а Элен была в это время у него на борту? Или ее захватил дон Диего, но тогда каким образом его племянник узнал об этом?

Помучив себя некоторое время такими и подобными размышлениями, Энтони решительно их все отринул. Как бы там ни было, какие бы причины ни стояли за этим странным раскладом в Мохнатой Глотке, надо действовать, надо спасать Элен. И он немедленно объявил об этом своим офицерам.

— Действовать нужно, но каким образом? — спросил Логан.

— Мы атакуем их! — заявил Энтони.

Логан вздохнул. Не успел молодой человек развязаться с ромом, спешит подставить голову под испанскую пулю.

— Гаити является владениями его величества короля Испании, — сказал Логан, — если мы открыто нападем на дона Диего, то неприятностей не миновать.

— Странно вы рассуждаете. Этот негодяй под флагом своего короля нападает на Ямайку, грабит ее, а мы под флагом нашего короля не можем отбить награбленное.

Логан еще больше помрачнел.

— Нам неизвестно, в качестве кого он напал на Ямайку, зато известно, что у себя в Испании он объявлен почти что вне закона, и уж во всяком случае он не состоит, как мы с вами, на королевской службе. По нам же за сто миль видно, что мы — корабль Ямайской эскадры.

— Но это же... черт знает что! — Энтони в ярости ударил кулаком по планширу.

— Я бы выразился еще крепче, сэр, но ничего тут уж не поделаешь.

— Я беру всю ответственность на себя! — заявил Энтони.

Логан покачал головой:

— Нет, сэр, что бы вы ни говорили, все равно вся ответственность лежит на вашем отце. Его уволят, и Ямайка достанется кому-нибудь из этих кровососов-плантаторов.

Молодой капитан исподлобья посмотрел на опытного, уверенного в своей правоте помощника.

— Так вы предлагаете мне плюнуть на то, что моя сестра находится всего в трех милях отсюда и спокойно отправляться в Порт-Ройял к отцу с известием, что я даже не попытался ее освободить?

— Не совсем так, сэр. Мы действительно отправимся в Порт-Ройял. Мы сообщим там все, что нам удалось узнать, и губернатор вместе с лордом Лэнгли решат, как в данной ситуации следует поступить. В конце концов, нас и посылали за тем, чтобы разыскать мисс Элен, — эту задачу мы выполнили.

К спорщикам подошли штурман Кирк и лейтенант Розуолл, молодой, горячий юноша, восхищавшийся Энтони и готовый идти за ним в огонь и в воду.

— О чем вы спорите, джентльмены? — спросил он бодро.

— О чем мы можем спорить? — невесело усмехнулся Логан. — О том, что нам делать дальше.

— Атаковать! — заявил Розуолл, но, натолкнувшись на слишком уж невосторженную реакцию Логана и Кирка, добавил: — Выставив предварительно ультиматум, конечно.

— Да, — неожиданно поддержал его штурман, — почему бы нам не вступить с доном Диего в переговоры?

— Какие могут быть переговоры с крокодилом? — воскликнул Энтони.

— Насколько я наслышан об этом разбойнике, — сказал Логан, — он человек, помешавшийся на ненависти к Англии и англичанам, но сохраняет при этом изрядную долю звериной хитрости. Если мы заявим ему, зачем прибыли, он мгновенно переправит мисс Элен в глубь острова и сделает вид, что ее никогда и не было в Мохнатой Глотке. Если вообще захочет с нами разговаривать. И потом, Розуолл, мы не можем идти на штурм: «Мидлсбро» хороший корабль, но одному против форта и двух судов в гавани... или вы надеетесь, сэр, что капитан «Тенерифе» и на этот раз будет сражаться на вашей стороне?

Энтони промолчал. В словах Логана было много правды, но перебороть себя и отдать приказ повернуть «Мидлсбро» в сторону Ямайки, у него не было сил.

— Но мы не можем просто так уйти! — заявил Розуолл, отвечая его чувствам.

— Поймите же, что мы рискуем и кораблем, и жизнью мисс Блад, оставаясь здесь. Разве не должны мы изо всех сил спешить в Порт-Ройял? Я не прав, сэр?

— Вы правы, Логан, но мы поступим по-другому. Мы не будем рисковать кораблем и отношениями между Англией и Испанией...

— Вы что-то придумали? — с надеждой спросил Розуолл.

Через два часа от борта «Мидлсбро» отчалила шлюпка, в которой находился Энтони Блад, лейтенант Розуолл и пятеро добровольцев. Они согласились сопровождать капитана в его нелегком и рискованном предприятии. Энтони исходил из того соображения, что испанцы чувствуют себя в безопасности, не ждут ниоткуда нападения, и в таких условиях точный удар может принести нужный результат.

Логан и Кирк отпустили капитана с тяжелым сердцем. Опыт им подсказывал, что такое дерзкое и неподготовленное предприятие скорей всего будет безуспешным. Но с другой стороны, они верили в звезду молодого Блада. Он, по их представлениям, был, конечно, человеком незаурядным, кроме того, на его стороне была справедливость.