Воевода заморских земель - Посняков Андрей - Страница 67

– Ты имеешь в виду предательство?

Тламак грустно кивнул, но тут же улыбнулся снова:

– Похоже, мне это удалось!

– Не знаю, не знаю, – оглядываясь вокруг, с сомнением покачал головой Олег Иваныч. – Мы пока в горах, неизвестно где, ни оружия, ни еды, а скоро – я так мыслю – погоня.

– Верно, – кивнул юноша. – Потому – поспешим.

– И куда же?

– А ты, Олег Иваныч, сам-то как думаешь, где легче сейчас спрятаться? – Тламак лукаво посмотрел на воеводу.

Тот усмехнулся:

– В Теночтитлане – тут и думать нечего!

Ваня, вздрогнув всем телом, чуть было не свалился с камня, на котором сидел.

– Как – в Теночтитлане? – с ужасом воскликнул он. – Ведь мы только чудом Господним спаслись оттуда!

– Мы сейчас не уйдем далеко, – подойдя ближе, Григорий положил Ване руку на плечо. – Не знаем гор, да и не спрячешься в маленьких городках – враз отыщут. Другое дело Теночтитлан – это ж не город, целая страна! Имей знакомого старосту – годами отсиживаться можно, как местные православные и делают, верно, Тламак?

Проводник кивнул, прислушиваясь к чему-то.

Олег Иваныч насторожился:

– Погоня?

– Нет, вроде, рано еще. – Тламак предупреждающе поднял руку. – Кажется, это купцы.

Так и оказалось. Купеческий караван – носильщики, прислужники, воины – шумной толпой двигался в направлении города Истапалапана. Видно, шли издалека и теперь радовались, предвкушая возвращение в родные пенаты. В носилках – раковины, какие-то блестящие камни, тюки с перьями. За ними, в середине каравана, еще одни носилки, с толстым купчиной-почтека.

Ба! Знакомые все лица!

Олег Иваныч вздрогнул, узнав в толстопузом купце старого знакомого Аканака, похожего на пучеглазую, вытащенную из воды рыбу. Давненько не виделись. Выходит, жив, курилка!

– Хорошо, что мы вовремя заметили их, – проводив проходящий караван глазами, прошептал Ваня. – А купчина там… такой противный, толстый… Ха! Так ведь он и был когда-то у нас в Ново-Михайловском посаде. Вместе с тощим Таштетлем. У, гад!

– Аканак неплохой человек, – задумчиво произнес вдруг Тламак. – Изо всех купцов он лучше всех относился ко мне, никогда не бил, даже заступался иногда.

– Да он же подручный Таштетля!

– И что? Вы думаете, кто-то из купцов-почтека сможет отказать могущественным жрецам? А сейчас-то Аканак один, без Таштетля.

– Дался вам этот Таштетль, – усмехнулся Гришаня. – Лучше б какого хорошего человека поминали, ей-богу! Тем более и тебя, Тламак, этот Таштетль подвиг не на самое хорошее дело.

– Он знал кое-что… – туманно заметил юноша. – Но, к сожалению, сейчас Таштетль не имеет надо мной власти. – Тламак внезапно погрустнел.

– Ты сказал – к сожалению? – поднимаясь с камня, спросил Ваня. – Почему?

– Потому что раньше он держал в руках не только меня, но и мою сестру! – повысил голос Тламак. – Но теперь… – Он невесело усмехнулся. – Теперь моя сестра мертва, и Таштетль ничем не может навредить ей. Жаль только, что она умерла язычницей, о моя бедная сестра…

Из глаз юноши полились слезы. Рыдая, он опустился на землю.

– Зря мы его про сестру спросили, – шепнул Олег Иваныч. – Теперь жди, пока успокоится… Эй, Тламак! Тламак!

– О, бедная, бедная Шошчицаль! – поднимаясь на ноги, причитал юный индеец. – Я ведь так ее и не увидел.

Гришаня вздрогнул, услышав знакомое имя:

– Как звали твою сестру, Тламак?

– Шошчицаль, – вытирая слезы, тихо ответил юноша.

– Шошчицаль!!! – Гриша ударил кулаком в скалу.

– Племянница тлатоани? – поспешил уточнить Олег Иваныч.

– Она не родная дочь своего отца, – покачал головой Тлалок. – Тем не менее говорят, что тлатоани Ашаякатль ее любил. – Он снова заплакал.

Олег Иваныч подошел к нему ближе, легонько похлопал по щекам:

– Эй, Тламак. Нам, кажется, пора идти?

– Да, конечно. – Тламак закивал, даже чуть улыбнулся. – Мы хорошо провели сегодня жрецов, а?

– Здорово! – поддержал его Ваня, даже помог подняться на ноги.

Никого не встретив, они быстро пересекли истапалапанскую дорогу и, пройдя еще немного, свернули налево. Громоздились вокруг черные и красные скалы, средь камней, ласково касаясь ног, колосились дикорастущие злаки, все чаще по сторонам попадались стройные длиннохвойные сосны. Еще несколько верст – и перед глазами блеснула синяя гладь озера Тескоко. Далеко-далеко, на середине, виднелась смутная громада теокалли. Рядом, у берега, покачивалась на волнах лодка. Не останавливаясь, Тламак сбежал вниз. Обернулся, улыбаясь и махая рукой:

– Что стоите? Скорее!

Олег Иваныч переглянулся с Гришаней, и вся компания спустилась к лодке, на корме которой, вооруженный длинным веслом, весело улыбался Тлаштилак – старший сын старосты мозаичных мастеров Шлатильцина.

Верховный жрец Уицилапочтли Асотль был вне себя. Словно раненый ягуар, он метался по храму, оглашая округу градом жутких ругательств. Даже плавающие в каменном сосуде сердца только что принесенных в жертву людей не радовали его черную душу. Главные жертвы исчезли! Растворились без следа, словно их и не было. Впрочем, нет, след был – разбитый череп в погнутой золотой оправе.

Император Ашаякатль сразу же отправил воинов в погоню, хотя и подозревал, что уже поздно. Ну, хоть в этом уступил верховному жрецу, уж больно тот был смешон в своем гневе. Возглавил погоню военачальник Тисок, с которым напросился и Таштетль в качестве представителя жречества. Воины-«ягуары» задыхались на бегу в своих стеганых панцирях и высоких деревянных шлемах, украшенных целыми султанами разноцветных перьев. Отправив их в разные стороны – к Истапалапану, к Коатлинчану, даже в сторону соседнего озера Чалько, Тисок снял шлем и устало уселся в тени корявой сосны. Слуги подали кувшин с октли, прихваченный с праздника запасливым Таштетлем.

– Хорош октли, – отпив, вытер губы Тисок. – А ты молодец, Таштетль, не растерялся. – Он кивнул на кувшин и улыбнулся.

Таштетль тоже показал зубы. Только улыбка его больше напоминала гримасу. Впрочем, он и не умел улыбаться иначе.

– Давно я хотел поговорить с тобой, о блистательный воевода Тисок, – оглянувшись по сторонам, вкрадчиво начал жрец, подливая военачальнику октли. – Теперь, по-моему, для этого наступил удобный момент. Вот только б отправить подальше этих…

Заинтригованный Тисок жестом отослал слуг за скалу и воззрился на Таштетля надменно-заинтересованным взглядом:

– Говори же, жрец!

– Я хочу видеть тебя, Тисок, великим правителем теночков! – без раздумий выпалил Таштетль.

Подобная фраза не произвела впечатления на Тисока, уж слишком многие ему это говорили в тайных беседах, в том числе и верховный жрец Уицилапочтли Асотль, кстати, в присутствии вот этого самого Таштетля, что стоит сейчас здесь и делает вид, будто сообщил нечто из ряда вон выходящее. И стоило из-за этого прерывать питие октли?

– И я знаю, кто мешает тебе, – закончил фразу жрец, что опять никак не повлияло на Тисока. Уж о тех, кто ему мешает, он был прекрасно осведомлен и безо всяких жрецов. Сам тлатоани Ашаякатль – раз, Тикулькультин – западный воевода – два, Куатепомак – воевода Востока – три, Шичипикуальтль – военачальник воинов-«орлов» – четыре. И список смело можно было продолжить.

– Я говорю не о них, о мой повелитель. Это все люди известные. Но есть еще и неизвестные…

Не отрываясь от октли, Тисок поднял левую бровь.

– Ты, кажется, был знаком с девушкой по имени Шошчицаль? – невозмутимо спросил жрец.

Октли встало в горле молодого военачальника комом.

– Что ты еще знаешь о ней, старый койот? – с угрозой в голосе поинтересовался он, чувствуя, как опять подкрадывается к самому сердцу тяжелая, казалось бы, уже давно прошедшая грусть.

– О, не сердись, повелитель! – упал на колени Таштетль – старая, отвратительная ворона: – Знаешь ли ты, что Шошчицаль – внучка Ицкоатля?

– Что?! – Тисок выронил из рук серебряный кубок с октли. – Шошчицаль – внучка знаменитого тлатоани – победителя владык Аскапоцалько?