Поэзия Латинской Америки - Коллектив авторов - Страница 36

36

Мне к празднику вознагражденье — весть, что песнь моя кого-то вдохновила, что в звуках лиры не угасла сила. О минимальной зарплате Работаю на шумном перекрестке, связавшем север, юг, восток и запад; мой минимум прожиточный таков: жить, в звуках песни душу утоляя, и петь — о чем, кому и как желаю. О работе в ночную смену В ночную смену я тружусь бессменно, и если кто поет одновременно, мы песнь, чтобы ансамбль нам удался, на разные выводим голоса. Об охране труда Я петь могу в потемках, на ветру и под дождем; пою, вдыхая свежесть полей и в полдень, ослепленный светом, зимой под солнцем и в прохладе летом; я петь люблю, когда сады цветут или когда нальется плод румяный, но при фальшивом свете петь не стану, как те, чье немощное вдохновенье смирилось с полусветом, полутенью; и если воздух слишком разряжен, слабее стих мой, меркнет лиры звон. О гигиене труда Я не пою, когда меня неволят, среди людей, чьи помыслы нечисты; чьим сытым душам нужны лишь забавы; чтобы избавиться от скуки или поразвлекать скучающих красавиц, я не пою… Но петь приятно мне, когда с надеждой мы наедине. О расторжении договора и т. д. Уж такова моя работа — песней товарищам в их деле помогаю, служу им, раскрывая душу слова; но если вдруг я окажусь нужнее на поприще ином — за честь почту служить им верно на любом посту.

ТЬЯГО ДЕ МЕЛЛО[104]

Стихи о безлюдной площади

Перевод М. Самаева

Воздетой песнею в ту ночь, в апреле, народная надежда ожила. И думал я, что грудь моя доселе ни радости не знала, ни тепла. Была лишь скорбь, как серые панели на улице пустынной, и была тоска — не оттого, что холодели в моем угрюмом сердце страх и мгла. Но оттого, что улица пустела, и до упадка родины своей, как мне Казалось, никому нет дела, и песня на просторы площадей поток не созывала многолюдный, чтоб радость добывать борьбою трудной.

СОЛАНО ТРИНДАДЕ[105]

Перевод П. Грушко

Предостережение

Есть поэты, которые пашут лишь о любви, поэты-герметики в конкретисты, в то время как делаются атомные в водородные бомбы, в то время как делаются приготовления к войне, в то время как голод изнуряет народы… Потом они сложат стихи ужаса в раскаяния, но не избегнут кары, потому что война в голод настигнут и их — поэтов, которых настигнет забвение…

Есть у моря жена…

Есть у моря жена, море на дюнах рокочет — море на дюнах женато, целует их, когда хочет. Само на дюнах почило, а нас с женой разлучило! И я целовать хочу любимую в час любой. И чтоб она целовала меня, как дюна прибой…

Цветной галстук

Когда у меня будет вдосталь хлеба для моих детей, для любимой, для товарищей и для гостей, когда обзаведусь книгами, тогда — в выходной — Я куплю себе галстук цветной, красивый, длинный-предлинный и завяжу узел без морщинки единой, выставлю его напоказ — пусть весь галстучный сброд глазеет на нас!

ВЕНЕСУЭЛА

ФЕРНАНДО ПАС КАСТИЛЬО[106]

Меж ветвей мелькают огни

Перевод Н. Горской

Меж ветвей мелькают огни, дома — в мельканье огня, у каждого дома свой голос, и голосу голос — родня. По улицам смерть недавно бродила в вечерний час, и где-то увяли ветви, и где-то огонь погас. Недавно смерть проходила в одежде из белых роз. Меж ветвей мелькают огни, и где-то дома скорбят, возносят молитву к богу и в темноту глядят. Глядят они ночью в поле, где смерть недавно прошла и, кроме скорби, надежду каждому дому дала. Темных решеток плетенье, в окне твоем — тени, тени! Я знаю, травинкой вольной росла ты в долине земной, всходила стеблем душистым среди саванны хмельной. Я знаю, глаза сняли, источая свет и тепло, и слезы твои, как росы, поблескивали светло. Я знаю, травинкой вольной росла ты в зеленом поле. Смерть появилась ночью, немая в немой тени, и слезы в глазах сверкнули, и в окнах зажглись огни. Смерть появилась ночью в одежде из белых роз. Ночью пришла украдкой и в каждом доме сама посеяла зерна скорби, чтоб породнились дома. Недавно смерть проходила в одежде из белых роз. Меж ветвей мелькают огни, дома — в мельканье огня, у каждого дома свой голос, и голосу голос — родня… Но где-то — над жизнью нашей, над домом, над скорбью дней, вдали, за лугом иль пашней, вверху, над шатром ветвей, — сияет свет меж теней. Я вижу: травою горькой взошла печаль в твоем сердце. Но знай, что в скорбное поле открыто окно у меня, и все огни — единое пламя, и голосу голос — родня.