Мистерия (СИ) - Мелан Вероника - Страница 34

На этом месте она прервала чтение. Не удержалась, прижала пальцы к глазам, глубоко вдохнула и долго сидела так, не дыша, не способная ни шелохнуться, ни начать покачиваться, чтобы унять разлившееся в груди сожаление, удивление и жалость к самой себе.

Он знал. Ким все знал. С самого начала, но ничего не сказал, просто наблюдал…

Откуда она могла знать, что желание заглянуть в чулан, чтобы набрать горсть поющей травы и разжечь ее в камине, приведет к нахождению этого листа? Не листа даже, обрывка. И откуда знал Ким, что Тайра однажды вернется в дом, где уже поорудовали метлами и швабрами служанки городской общины, как мог быть уверен в том, что трава сохранится нетронутой? Как мог рисковать, пряча в нее столь ценное сообщение?

Но знал. Это ведь Ким. Это ее старый слепой Учитель, который никогда не позволял называть себя этим словом, но всегда являлся им и всегда видел больше, нежели любой из зрячих в любом из миров.

Пальцы гладили уголок шершавой бумаги. Нельзя, чтобы на написанные угольком слова попали слезы, нельзя — размоет.

Ей казалось, она видела морщинистые пальцы, сжимающие грифель. Видела, как они дрожали, когда аккуратно выводили буквы, как иногда подолгу зависали над листом, который однажды дождется получателя.

Уняв шумное и неспокойное дыхание и едва успокоившись, Тайра принялась читать дальше.

«…но поверь, я не мог тебе помочь, хотя очень хотел. Всегда хотел и всегда помогал, ты знаешь это…»

Она судорожно вдохнула новую порцию воздуха и едва не расплакалась вновь. Читать. Читать… Нужно закончить читать.

«Не стремись сбежать из Коридора раньше срока: в нем страшно, но там же кроется и твое спасение. Будь терпелива, учись и не кори себя за совершенную ошибку. Она дорого обошлась тебе, но это еще не конец. (Душа. Он имеет в виду ее душу? Неужели есть шанс?...) Криала подарила тебе мирскую тяжесть и оставила множество неотвеченных вопросов, но вопросы всегда находят ответы, пусть и не сразу, терпи. Ищи путника: не обычного, но с золотыми, как чай, заваренный из корней рогозы, глазами — однажды он выведет тебя наверх — не пропусти его появление…»

Будет новый странник? Боже, новый странник… Она должна искать! Срочно искать… Но в следующих строчках Ким будто знал, о чем подумает ученица, а потому предостерег заранее.

«…Тайра, не спеши никуда сейчас, отдохни — пусть даже вот так странно, но это твой дом и всегда им будет. Судьба назначит тебе встречу, и ты не сможешь ее избежать, как ни старайся. Делай все последовательно и верь, что Старшие тебя не оставят. И я бы не оставил, если бы мог, и попрошу их не делать того же. Ты уж прости, что ушел еще до тебя, но таков был мой удел — продолжить путешествие за пределами привычного нам мира.

Я кое-что спрятал для тебя там, в поющей траве. А не тронул ее никто лишь потому, что я наложил заклятье: любой, кто заглядывал в чулан, видел в нем лишь пыль, но ты найдешь то, что всегда принадлежало и принадлежит тебе: книги. Читай их не спеша, осмысливай, учись, и однажды ты дополнишь эту коллекцию своей. Я буду этому рад.

На этом заканчиваю письмо, ибо я сказал все или почти все, что хотел. Все сказать нельзя, но я озвучил главное.

Продолжай свой путь, как бы ни было тяжело, и помни, ты никогда не одна. С тобой я, звезды, далекое небо и те, кто уже прошел свою дорогу и теперь смотрят за твоей.

За книги не переживай — однажды ты сможешь забрать их из моего дома и перенести в свой.

Я знаю, что говорю. Всегда знал.

Твой Учитель, Ким»

Человек с желтыми глазами… Книги… Твой Учитель.

Он написал «Твой Учитель».

На этот раз она не удержалась, заплакала; не то от невысказанной обиды на то, что не позволял так называть его при жизни, не то от горечи, что не дал попрощаться и не предупредил о грядущем испытании, не то от нахлынувшего облегчения: не все потеряно. Есть шанс, есть книги, судьба готовит встречу. И пусть вот так странно, но есть этот дом и эта записка. Есть даже то, чего не было никогда раньше, — надежда.

Пусть сложно, но она справится. Будет читать, продолжать учиться, искать странника и даже однажды напишет свою книгу.

Как хорошо, как здорово… Как тихо на душе. Впервые не просто тихо, а спокойно, мирно, почти как в детстве.

Спасибо, Ким. Спасибо.

Тайра свернулась калачиком на деревянном полу, прижала испещренный буквами лист бумаги к щеке, закрыла глаза, вытерла одинокую, выкатившуюся из уголка глаза слезинку и тихо вздохнула.

Если отданную душу можно вернуть и Ким знал об этом (наверное, из книг, а как же еще?), то и у Тайры есть шанс отыскать нужную информацию. Вот только в какой из книг? Какой?

Две уже лежали на полу — отложенные, еще три располагались прямо перед ней; в камине, издавая то протяжное тихое пение, то переходя на почти неуловимый тягучий говор, рассказывала, тлея, очередную историю поющая трава. Иногда мурлыкала по-женски, иногда вплетала баритон — и не один, а сразу два или три, изредка срывалась на смех, а после вновь умолкала, чтобы зазвучать музыкой — отвлечь на себя разум, позвать его в неведомые края, попытаться утянуть за иллюзорный горизонт сознание.

Тайра не поддавалась. Пение травы успокаивало, дарило ощущение давно минувших времен — хороших времен, но ей еще читать. Всю ночь, если придется.

Впервые на своей памяти она порадовалась и тому факту, что больше не нуждалась ни во сне, ни в пище: вот так сидеть, не выходя на улицу, она может сутками напролет, а случайно бросившим взгляд на пустующее строение прохожим, будет казаться, что дом живет своей жизнью — хлопает дверьми, чадит из дымохода, рассеивает тьму тянущимися к потолку язычками пламени.

А зайди внутрь стражник, он не увидит ничего, кроме тлеющей золы в камине и чадящих свечных фитилей, потому что Тайра почувствует его прежде, чем тот занесет стопу над первой ступенью крыльца, и успеет спрятать книги. К тому же, желающая быть уверенной в том, что ей не придется отвлекаться, она уже натянула вокруг дома защитную сигнальную нить, и если кто такую пересечет, то мозг сразу же вынырнет из забытья, очнется от любого увлекательного чтения.

А чтение, между тем, было увлекательным; подушечки пальцев неторопливо скользили по крупным и сложным символам, заполнившим страницу сверху донизу (ни одной тебе картинки), а губы беззвучно шевелились.

«Жнец приходит либо тогда, когда его зовет время или место, дабы настал момент забрать и провести за собой покинувшую тело душу, либо когда намеренно призывает его к незапланированной встрече человеческий разум. Да, человеческий, ибо другим существам, не наделенным душой (связанным с сознанием), которая есть энергетический сгусток, способный послать сигнал сквозь миры — дальние и ближние, подобный зов совершить не под силу…»

Пыльная книга в толстой деревянной обложке с четырьмя кольцами по углам называлась «Пороги смерти». Если уж и искать что-то о представителях Нижнего Мира, то это в ней. Хотя, кто сказал, что Жнец принадлежит Нижним? Скорее уж, никому. Богу. И используется им для того, чтобы доставлять душу туда, куда тот распорядится.

Сложно. Очень сложно.

Временами сознание будто рассеивалось, теряло силы оставаться сфокусированным, и тогда Тайра бралась ладонью за амулет, держалась за него какое-то время, размеренно дышала, а затем принималась за чтение вновь.

«Жнеца может вызвать всякий, чье желание безвозвратно пересечь границу миров достаточно искренне и сильно, но не всякий, ни один, даже самый сильный, не вправе встречу после зова отменить. Если призвал Жнеца, то пойдешь с ним. Если откажешься, то с ним пойдет другой — кто ближайший тебе по родовой ветке лежит, а коль не время ему идти или дела остались важные, на которых печать лежит «не прерывать», то пойдет следующий. Или тот, кто за ним…»