Мистерия (СИ) - Мелан Вероника - Страница 54

Мда, задал Мак задачку. Не из легких, если прямо сказать.

А она-то думала, смотается сегодня по-быстрому за бадминтонными ракетками, прикупит несколько интересных настольных игр, одежду Дэйну (у того не хватало) и DVD дисков для Логана — последний, как выяснилось, оказался большим любителем фильмов. Да оно и к лучшему — хоть правительственную сеть в эти моменты не пытался взломать, а то, когда она впервые услышала, что он уже влез в финскую полицейскую базу данных… Боже храни Короля…

Дина вздохнула. Чай почти остыл. Медленно и лениво прибавляло яркости небо — там, над туманом, разошлись облака. Скоро проснется дом, зашумят голоса и чайник на кухне, заскрипят ступеньки, послышатся утренние приветствия и шутки. Слабенькие, но все-таки — в такие времена сложно держаться, но все пытаются. Даже шутят. Хорошо.

Отставив чашку на пол, она прислонилась спиной к стене, сложила на груди руки и посмотрела на переплетение сосновых веток — как там Дрейк? Все ли хорошо, насколько это вообще возможно? Все ли идет согласно его плану?

Как странно оказаться вдруг в такой ситуации, когда не война — нет, но все серьезно, и нельзя вернуться домой. А только ждать-ждать, как в старинных книгах, писать мысленные письма и грустить. А когда-то было совсем иначе… Когда-то мир для нее существовал лишь один — этот, и если бы кто-то упомянул при ней о Финляндии, Дина сразу бы представила экскурсионный автобус, синее небо над головой и белые мраморные ступени собора Святого Николая под ногами.

А теперь она сидит в финском лесу, думает про лодку и рыбу, смотрит на сосны, а собор так ни разу и не видела.

Может быть, когда-нибудь.

Надеясь, что Дрейк почувствует ее манипуляцию, она вызвала в памяти его лицо, нежно погладила его кончиками светящихся пальцев, коснулась губами щеки и укутала фигуру Начальника золотым сиянием. Пусть поможет и пусть поддержит. Если пробьется отсюда…

Затем нагнулась, подняла холодную кружку с пола, какое-то время смотрела на отступающий вглубь леса туман — часть его уже растаяла и начала пропускать солнечные лучи, — а когда привстала с лавочки, в доме как раз послышались первые утренние приветствия.

Мир Уровней.

Уложенные рядами друг над другом тела, светящиеся перегородки отсеков, уходящий вдаль состав с бесчисленным количеством ячеек от полотка и до пола — и так до самого горизонта. А в каждой человек — неподвижное тело: пара рук и ног, обмякшее лицо, закрытые веки, облачко конденсата в том месте, куда долетает теплое размеренное дыхание.

Дрейк смотрел на них и сквозь них. А, может, он смотрел на останавливающихся возле ячеек работников со сканерами в руках или же на общий экран, где отражался сводный анализ. А может, попросту упирался взглядом в длинный узкий проход, разделяющий инкубатор надвое.

Сиблинг подходил сзади, и поэтому точное направление взгляда уловить не мог. Остановился справа от Начальника, сообщил:

— В зонах инкубаторов пока низкая аномальная активность, защита справляется. Зафиксированы две вспышки касания инородных тел, материя не повреждена.

— Надолго ли? — Крякнул Дрейк и замолчал. Теперь на снующих туда-сюда работников общего зала смотрели они оба. Маски, датчики, перчатки, халаты, постоянные замеры и чудовищное по своему масштабу нагромождение в одном месте спящих тел. Инкубатор напоминал хозяйственный склад с плотно забитыми строительным инструментарием полками. Ни двинуться, ни протолкнуться.

— Когда люди собираются в длительное путешествие, они упаковывают вещи и чемоданы. — задумчиво изрек Дрейк. Кажется, он думал о том же самом. А мы упаковали людей. Выглядит так, как будто мы готовимся бежать из собственного мира.

— Мы не бежим. Мы защищаем его.

— Пока да.

— Весь центральный энергетический столб нацелен на поддержание защиты и обеспечение жизнедеятельности находящихся внутри. Его хватит еще на…

— Несколько суток? Я знаю. А что потом? Бросим наши «чемоданы» и улетим в неизведанные дали на звездолете?

«Звездолете»? Сиблинг мало слышал о подобных агрегатах, но доподлинно знал, что лаборатория Комиссии не занимается их изготовлением. Стало быть, это шутка. Странная, в духе Бернарды и тех книг, что она иногда таскает из своего мира, называя их «фантастикой». Зачем куда-то лететь на «звездолете», если достичь других миров куда легче с помощью выстроенных коридоров или же порталов? В крайнем случае, можно бросить физические тела и переместить в нужную точку сознание. Конечно, при таком раскладе начинать накопление энергии придется с нуля: встраиваться в ткань мироздания, аккумулировать силы, начинать воссоздание оболочки и прочее…

Пока Джон всерьез задумывался о возможных методах исхода, которые пригодятся только в крайнем — конечно же, только в крайнем — случае, Дрейк задал риторический вопрос, от которого заместитель опешил.

— Как думаешь, может, нас попросту наказали?

— Наказали?

— Ну, да. Всем этим.

Сиблинг попытался откопать в памяти совершенные Комиссией за последние годы ошибки, и, не найдя таковых, отозвался:

— Мы уже лет четыреста занимаемся одним и тем же. Никаких нововведений, никаких исследований на грани, запретных опытов. Если бы мы, — он сделал паузу, попытался подобрать правильное слово — переступили черту, нас бы наказали давным давно. Тогда почему теперь?

— Не знаю, почему. Может, так решили сверху?

Термин «сверху» члены Комиссии употребляли нечасто, а уж Начальник до этого момента вообще никогда. Потому что никто доподлинно не знал, что там «сверху». Или кто.

— Странный метод, не находите? Убить наш мир и всех невинных жителей заодно? Нет, здесь я скорее поверю в совпадение.

— Ни одна беда, не говоря уже о событиях куда меньшего масштаба, не является «совпадением». Тебе ли ни знать?

— Это просто неудачное стечение временного и пространственного соотношения. Мы двигались сквозь Вселенную, это облако двигалось тоже. В конце концов мы встретились. Да, неудачное совпадение, но все же…

— Совпадение. — Фыркнул Дрейк. Вышло зло. — Думай так, если тебе от этого легче.

— У меня просто нет другого ответа.

— У меня тоже пока нет, но это не значит, что его не существует. Я вот все думаю, ну, увидел я ту книгу — и что? Зачем поверил, что она — наш единственный выход? Фурий поднял, ребят туда отправил, троих уже потерял…

— Они живы.

Поправку никто не услышал.

— …почему счел, что, отправив запрос «наверх», я получу то, что содержит суть? Может, этой книги не существует вовсе? Или же оно не содержит нужной информации? Я ухватился за соломинку, поверил почти что в невозможное — в некий изолированный мощный источник, а то, что он даст нам подсказку…

«Всем нужно во что-то верить», — хотел вставить Джон, но промолчал. Слишком человеческий ответ — похож на сочувствие. А Дрейку не требуется сочувствие, никогда не требовалось.

— Если книга есть, то у Стива есть шанс ее отыскать.

— Большой шанс? Он — один из четверых, оставшийся в Коридоре. Его щит слабеет с каждой минутой, его шокеры, возможно, бесполезны против тех, кто там обитает…

— Но шанс есть. — Настойчиво перебил зам.

— Может, я должен был идти сам?

Этой фразы Джон услышать не ожидал. Это что — раскаяние? Чувство вины? Временная потеря эмоционального контроля?

— Если бы ты пошел сам, здесь уже умерли бы все. Включая нас.

Дрейк переступил с ноги на ногу, обвел тяжелым взглядом ячейки.

— Но он все еще там.

— И может вернуться в любую минуту…

— Полумертвым, как другие.

— Или живым. И с книгой.

«Со знаниями», — он хотел сказать, но Дрейк понял.

— Да, шанс есть. Тем и дышим.

Криала.

Если бы процесс непрерывного изрыгания проклятий помогал восстановить душевное равновесие, то Стивен, уподобившись Дэйну, ворчал бы, не переставая; а если бы злость придавала силы, то исходил бы волнами раздражения, как Канн. Но доку не помогало ни то, ни другое, и поэтому он шел вперед молча, быстро и постоянно зыркал по сторонам. Он почти привык — почти, если бы ни резь в глазах, которая от постоянного напряжения заставляла их слезиться, — высматривал, принюхивался, изредка шарахался в стороны, обходил темные сгустки и формирования, даже если те казались неплотными, зыбкими.