Журавленок и молнии (с илл.) - Крапивин Владислав Петрович - Страница 51

Золушка тихо вздохнула.

Всем известно, что старые мудрые ведьмы легко читают человеческие мысли. Поэтому тетушка Роза сразу же сказала:

— Я вижу, тебе тоже хочется на бал.

Золушка грустно улыбнулась:

— В моих-то заплатах…

— Минуточку… — проговорила тетушка Роза. Хромая, подошла к большущему сундуку и отвалила горбатую скрипучую крышку. Сначала над сундуком поднялась пыль. Потом тетушка вытащила за шиворот старого спящего кота, дунула на него и кинула в угол (кот мявкнул и сразу опять заснул). Затем на свет появились дырявые сапоги-скороходы, сломанная кофейная мельница, узел с тряпьем, и наконец… Наконец, тетушка Роза осторожно, пальчиками, подняла белое платьице.

Оно было как кусочек легкого облака, которое переливается хрустальными капельками.

— О-о-ой… — тихонько сказала Золушка. — Откуда оно у вас, бабушка?

Тетушка Роза ответила, задумчиво разглядывая платьице:

— Видишь ли, когда-то я тоже была девочкой. Это было… было… кажется, при Эдоардо Тридцать Первом, Блистательном. Ах, какие тогда были балы… Иди, малышка, примерь этот наряд.

Платьице оказалось в самую пору. Нашлись к нему и сверкающие башмачки. Потом тетушка Роза расчесала Золушке волосы и укрепила на них крошечную хрустальную корону. У Золушки испуганно и радостно стучало сердце.

— Только помни, — предупредила тетушка Роза, — домой надо вернуться до двенадцати часов ночи. А то весь наряд превратится в лохмотья и пыль.

— Как в сказке, — зачарованно прошептала Золушка.

— Дело не в сказке, милая. Просто платье очень старое. Все старые платья когда-то превращаются в лохмотья. И вот у этого платья срок — сегодняшняя полночь.

Потом тетушка Роза ударила деревянным башмаком в пол:

— Поехали!

Пол закачался, избушка перекосилась, двинулась с места, но почти сразу остановилась и осела.

— Охромел домишко мой, — с досадой призналась хозяйка. — Раньше-то бегал, как страус, а теперь одно название, что на курьих ногах… Придется по воздуху.

Она вывела Золушку на крыльцо, закутала в теплую шаль и усадила перед собой на длинную обшарпанную метлу…

Полет Золушка запомнила плохо. Что-то свистело вокруг, внизу мелькали огоньки, а по ногам ударял хлесткий ветер.

Пришла в себя Золушка на площади перед дворцом. Тетушка Роза черной кометой умчалась в вечернее небо, и Золушка осталась одна.

Во дворце ярко светились окна, в них метались тени. Репродукторы над площадью разносили мелодию веселого танца. Золушка тряхнула головой, сосчитала до трех и пошла во дворец.

— Эдька, смотри, — шепотом сказал принцу шут Генка Петух. — Новенькая.

И принц увидел Золушку. То есть он не знал еще, что это Золушка, но ему захотелось подойти к ней. Он застеснялся, но все же оставил приятелей и пошел к незнакомке. В конце концов это была его обязанность — встречать гостей. Он считался хозяином бала.

Золушка опустила глаза, но из-под ресниц смотрела, как он идет. Это был настоящий Принц из сказки. Пожалуй, только волосы были слишком растрепаны. Зато на боку у него висела настоящая шпага. Принц придерживал ее за серебряную рукоять.

— Здравствуйте… добро пожаловать, — немного сбивчиво сказал принц.

— Здравствуйте… ваше высочество, — прошептала она.

— Не надо «высочества». Меня зовут Эдоардо, — смущаясь, проговорил принц. — А тебя… а вас?

— Золушка.

Принц удивился. И почему-то очень обрадовался. Ему стало гораздо веселее, чем прежде.

— Вы… ты умеешь танцевать?

— Нас учили в школе…

Принц не очень любил танцы. Но сейчас он крикнул:

— Эй, музыканты! Праздничный вальс!

Они с Золушкой закружились по паркету, в котором, как в желтом льду, отражались пылающие люстры. Перед танцем полагается отцеплять шпаги и сабли, но принц не отцепил, и шпага со свистом летала вокруг него на портупее.

А Золушка, кружась по залу вместе с принцем, была похожа на лепесток яблони, который попал в потоки ветра…

— Подумаешь… — сказала юная герцогиня де Бина. — А платье у нее не современное. Сейчас уже не носят такие короткие. И вообще…

— «Ду» ты и есть «ду», — сказал Генка Петух.

Шарлотта-Элизабет вцепилась ему в галстучек шелковой матроски. Их растащили.

А принц и Золушка танцевали, пока не утомились. Потом они с другими ребятами бегали по залам дворца, где были устроены разные аттракционы, ели мороженое в королевском буфете и, наконец, по боковой мраморной лестнице спустились в парк. В парке лишь изредка горели фонарики, и тонкий месяц над деревьями светился теперь очень ярко. Трещали ночные кузнечики.

Принц и Золушка вдвоем побрели по пустынной аллее.

— Ой, кто там? — вдруг прошептала Золушка и схватила принца за руку. Сгорбленная фигура смутно белела среди кустов.

— Не бойся, — рассмеялся принц. — Это мраморная статуя Эдоардо Двенадцатого, Горбатого.

Золушка тоже засмеялась, но руки принца больше не отпускала.

— Почему я тебя не встречал в школе? — спросил принц.

— Я учусь не в той, где ты, а в маленькой, на краю города.

— Я сперва подумал, что ты приехала из-за границы.

— Ой, что ты…

— Правда… А ты настоящая Золушка?

— Не знаю… Меня так зовут.

— Когда я был маленький, мне мама рассказывала про Золушку. А я тогда не выговаривал буквы «л» и говорил «Зоюшка»…

— У меня тоже нет мамы. И даже папы… — сказала Золушка.

«Ну, ничего. Зато теперь есть я», — хотел сказать принц, но, конечно, не решился. Он только спросил тихонько:

— Можно, я буду говорить тебе «Зоюшка»? Иногда?

Она прошептала:

— Ладно…

Они отыскали под фонарем заброшенные качели. Сели рядышком. Но тут застучали по аллее быстрые ноги и выскочил на свет Генка Петух. Оторванный галстук матроски хвостиком торчал у него из кармана.

— Вот вы где… А во дворце уже волнуются.

— Идем, — сказал принц и взял Золушку за руку.

— Мне скоро пора домой, — вздохнула она. — Уже поздно.

— Совсем не поздно, — возразил принц. Поманил Генриха и что-то прошептал ему на ухо.

— Есть, — сказал Петух и умчался.

Во дворце он отыскал Томми Стрелку, сына часового мастера. Томми не раз бывал в королевских покоях с отцом, когда тот ремонтировал часы. Надо сказать, что все дворцовые часы, даже те, что выглядели старинными, были с электронными механизмами. Ход их регулировался с одного пульта. Томми после разговора с Генкой пробрался к пульту и передвинул стрелки назад на целый час…

Принц и Золушка вернулись во дворец, еще потанцевали, а потом Эдоардо сказал Генриху:

— Давай покажем Золушке королевские подземелья.

Золушка слегка вздрогнула, но храбро согласилась.

Они пробрались в темный коридор и стали спускаться по узкой лестнице. У нее были такие истертые ступени, что напоминали каменные корытца. Внизу принц надавил выключатель, и зажглись пыльные светильники, сделанные в форме факелов.

У подножия лестницы валялся большой игрушечный конь с колесами. Когда-то на нем ездил в детском возрасте Эдоардо Пятьдесят Третий, Добрейший. Конь был обшарпанный, но вполне целый. Принц и шут посадили на него Золушку и повезли по неровным гранитным плитам.

По углам громоздились старинные бочки с медными обручами из-под вина и масла. В нишах стояли ржавые доспехи. На стенах висели облезлые щиты с рыцарскими гербами. Их затягивала паутина. Было зябко. Стук деревянных колес разносился под сводами. В разных концах подземного зала чернели входы в неосвещенные коридоры.

— А привидений здесь не бывает? — осторожно спросила Золушка.

— К сожалению, нет, — вздохнул принц.

— Значит, мы здесь одни?

— Конечно, — храбро сказал Генка Петух, которому, кажется, было неуютно.

И в этот момент издалека донесся неясный дребезжащий голос.

— Ой… — сказала Золушка.

— Ай, — нечаянно сказал Петух.