Божественные «кошмары», или живая легенда (СИ) - Фирсанова Юлия Алексеевна - Страница 93

— А вот и его величество пожаловали, — тихо прокомментировал Элегор, на всякий случай встав рядом с Ральдом.

Глава 29. Последствия романтические и катастрофические

— Мы немного поколдовали, — призналась богиня, вызывая на себя первый залп батарей монаршего гнева.

— Немного? — взревел Лимбер, в сердцах бросая мочалку на ковер, и топнул ногой. — Магические волны по всему замку резонансом гуляют! Тебе деточка никто не говорил, что для таких занятий специальные магические комнаты с защитными чарами поглощения придуманы?

— Любимица, говорите? — припомнив тезис о благосклонности короля к единственной дочери, шепотом спросил Разрушитель у Элегора. По мере того, как разгневанный король вычитывал дочь, Ральд все меньше верил в утверждение о монаршей чадолюбивости. Впрочем, Элия не казалась впавшей в панику. Оправдываться не спешила. Напротив, слушала весьма спокойно и смотрела на отца с выжидательным сочувствием. Такая странная тактика себя оправдала весьма скоро, выпалив все, что хотел, Лимбер рыкнул уже тише, обводя подозрительным взглядом всех присутствующих:

— Так чем вы тут занимались, доченька, и что с Джеем. Или вернее будет спросить, чем это ты с Джеем занималась?

— Они меня лечили, отец, — хриплым, как после семидневки беспробудного пьянства, голосом отозвался Джей с дивана, медленно приходя в себя. Бог с трудом повернул неимоверно тяжелую голову в сторону шума.

— Потрахушками что ли? — хмыкнул король, смерив сына и весьма красноречивое пятно спереди на его штанах весьма недоверчивым взглядом, за которым искусно пряталась тревога.

— А этот молодчик, тоже врач? Как и Лиенский? — цепкий взгляд Лимбера переместился на Разрушителя.

— Мы освобождали Джея от заклятой цепочки — пиявки энергии, папа, с помощью тех чар, которые сочли самыми подходящими, а Ральд кан Раган, — Элия властно повела рукой в сторону Разрушителя, и тот рефлекторно, словно преданный вассал к госпоже и повелительнице, шагнул вперед, — оказал посильную помощь в работе. Возможно, характеристика его силы сыграла решающую роль в эффективности заклинания, разрывающего связь пиявки, — пальчик богини указал на цепочку, — и жертвы.

— Дрянь эту уничтожить не забудьте, — поморщившись от отвращения, велел Лимбер, меч исчез из его пальцев, и фыркнул: — Куда катится Вселенная? Разрушители спасают богов, вместо того, чтобы громить миры.

— Это я подлизываюсь, ваше величество, стремясь заслужить благосклонность короля Мира Узла, — вежливо вставил Ральд, подбодренный энергичным тычком в спину от Элегора.

— Н-да? И к чему бы это? — Лимбер заложил за пояс халата большой палец и скептически выгнул смоляную бровь.

— Силы Равновесия официально признали его своим служителем, все обвинения сняты, теперь Ральд имеет возможность выбрать мир по сердцу, чтобы поселится в нем, — пояснила Элия с обаятельно-умильной многозначительной улыбкой.

— Почему мне кажется, что вы сейчас говорите о Лоуленде? — вопросил король.

— Может, ты провидец, папа? — встрял с дивана Джей. Сил встать еще не было, но шутки горохом сыпались с языка.

— Как раз по официальному финансированию и одобрению этого животрепещущего вопроса мы и собирались просить завтра аудиенции у вашего величества, — пояснила Элия, присев в коротком реверансе. Ральд резко поклонился.

— Вот завтра и попросите, — уже с больше показной, чем настоящей гневливостью процедил король, исчезая из комнаты. Только мокрые следы на ковре и забытая его величеством мочалка из превосходной синей океанской губки остались уликами его визита.

— Уф, пронесло, — выдохнул Джей.

— Тогда тебе подмыться бы надо, — сочувственно посоветовал Элегор. Он подошел к столу и небрежным жестом вывалил пеструю груду сладостей из роскошной шкатулки-конфетницы прямо на белоснежную салфетку с тончайшей вышивкой 'снежная паутинка'.

— Ванна это кайф, — мечтательным тоном бродяги-аскета, десятилетиями не знавшего омовений, протянул принц и попросил, старательно придав тону игривости: — Элия, свою не уступишь на часок?

Понимая, что после устроенной ему встряски ни магический перенос на сколько-нибудь значительное расстояние, ни физическое передвижение до личных апартаментов брат не осилит, чего доброго свалиться где-нибудь с лестницы и свернет шею, принцесса отшутилась:

— Да вали уж, вон тебе даже мочалку заботливый папочка принес!

Богиня не стала дожидаться, пока Джей сделает попытку сползти с дивана, она прищелкнула пальцами, переправляя принца, а заодно и обещанную мочалку в нужном направлении. Одновременно Элия активировала магического сторожа-банщика, чтобы непутевый братец не нахлебался водицы в ее личной ванне.

Пока женщина ухаживала за родственником, вандал герцог умудрился засунуть проклятую цепочку в конфетницу, поддев ее створками, и захлопнул крышку.

— Ты хоть знаешь, сколько стоит эта вещь работы Ульпарика? — вяло возмутилась принцесса прихватизации изделия и беспорядку, учиненному на столе.

— Наверное, дешевле, чем жизнь твоего брата, — спокойно парировал Элегор, водружая бывшую конфетницу на стол рядом с россыпью конфет. В качестве поощрения за труды еще и сунул в рот кисло-сладкой цукат ромбуши. — Мы ведь его, похоже, едва не ухандохали, то ли цепочкой, то ли ты своей анестезией. Ты чего, контроль потеряла?

— С каждым разом вызывать эту силу все проще, и она проявляется все мощнее, но контроль я четко блюду, — оскорблено возразила богиня. — Только полностью блокировать излучение, сосредоточив на конкретном объекте невозможно. Нельзя выплеснуть океан в бокал и верить, что он не перельется через край. С Джеем все будет в порядке, скоро отойдет. А эффект такой получился, потому как для надежности я вломила ему дозу почти по максимуму личной выносливости, чтоб ни о чем другом даже думать не мог, пока вы связь с цепочкой рвали.

— А потом-то сможет? — уточнил герцог.

— Сможет, — наполовину самодовольно на другую скорбно усмехнулась Элия. — Я ведь его только так, слегка погладила, никаких последствий. Он отдавал только силу, ничего более и больше, чем нужно, я не брала. Восстановится быстро.

— Ладно, я что ль не верю, — неловко от того, что принцессе пришлось использовать силу Пожирательницы Душ, да еще и почти оправдываться за это, мотнул головой Элегор и, встряхнув конфетницу, заявил: — Теперь надо решить, куда эту дрянь девать.

— Расплавить ее и дело с концом, — выпалил Ральд.

— Вторично красное золото плавится при температуре раскаленной лавы, — дал справку Лейм и потер подбородок.

— Значит, поищем действующий вулкан, — беспечно пожал плечами герцог. — Их вон хоть в Маурадрии на сотню цепочек хватит.

— Как чего уничтожить, так вы, Лиенский, впереди всех, — иронично похвалила приятеля богиня. — Уходить будете, Ральда с собой прихватите, пусть поучится.

— А и поучу! — шутливо задрал нос вверх Элегор и, сунув шкатулку подмышку, протянул руку приятелю. Тот с готовностью ухватился за шанс поучаствовать в истреблении магической пиявки. Мужчины исчезли из Лоуленда.

— Страшно? — обратилась Элия к кузену, едва они остались наедине.

— Нет, что бы ты ни имела в виду, любимая, — покачал головой принц, взирая на женщину с неизбывной любовью. Он приблизился, взял руки принцессы в свои, запечатлел на каждой по нежному поцелую, прижал к груди и промолвил: — Ты приняла меня таким, какой я есть, не только Бог Романтики, но и Алое Чудовище, неужели я должен отвернуться от Богини Любви, только потому, что в ее жилах есть примесь древней опасной крови?

— Сердцу не прикажешь, — возразила принцесса.

— Да, не прикажешь, как ни старайся, — охотно подтвердил Лейм, снова целуя руки возлюбленной. — Я живу тобой, твоим дыханием, твоей улыбкой, твоим взглядом, единственная моя! Мне никогда не нужна была и не будет нужна другая. Я давно утонул в серой бездне твоих глаз и не хочу ничего менять, я люблю тебя всю, какой бы ты ни была. С каждым мигом, каждым вздохом люблю все крепче. Как же меня может устрашить оборотная сторона твоей сути? Может быть, единственной, кому стоит опасаться моей неизбывной любви, это тебе. Потому что я равно готов принять все, что ты только пожелаешь мне дать: и наслаждение, и боль. Какой бы жертвы ты не потребовала от меня, я готов ее принести, только позволь мне тебя любить.