Фантастический бестиарий - Булычев Кир - Страница 53

Наиболее известные и знаменитые детские книжки нашего времени предпочитают иметь дело с существующими животными. Посмотрите, в «Путешествии Нильса с дикими гусями» есть говорящий гусь Мартин и злой гном. И все, У Милна в «Винни — Пухе» все животные обыкновенны, малыша Карлсона отличает от прочих людей лишь наличие пропеллера на спине. Неизвестно, является ли пропеллер частью тела Карлсона, или он его снимает на ночь? В «Сказках дядюшки Римуса» и кролик, и опоссум, и братец волк ничем от собратьев на воле не отличаются. Правда, скажете вы, есть несколько книг о мумми — троллях. Я же отвечу, что, если бы не было в тех книжках картинок, вы бы никогда не догадались, как выглядят эти мумми — тролли. Легче представить себе, что это рассказы об обыкновенных провинциалах.

И все же фантастические изобретения встречаются. Например, в книге Фрэнка Баума «Волшебник из страны Оз», которая вышла у нас в переводе А. Волкова под названием «Волшебник Изумрудного города», существует по крайней мере один выдуманный персонаж — это чучело по имени Страшила, набитое соломой и мечтающее получить мозги, хотя неизвестно, зачем они ему, ведь Страшила отлично научился думать с помощью соломы. Сказочность Страшилы очевидна, а вот можно ли отнести его к фантастическим существам, не знаю. Так и тянет сказать: это обыкновенное говорящее огородное пугало, не более фантастическое, чем говорящий шкаф. Правда, у него соломенные мозги, и это впечатляет…

Два других сказочных персонажа этой книги мне сказочными не показались: лев, думающий, что он трус, в остальном — настоящий лев, и железный лесоруб без сердца, этот первобытный робот.

В течение многих лет отечественная детская литература существовала как бы под маской. Многие дореволюционные детские книжки были запрещены и не переиздавались. Сказки Пушкина и басни Крылова не могли удовлетворить тяги ребенка ХХ века к современной фантазии. «Три толстяка» Ю. Олеши также не были способны удовлетворить юных читателей. Бравые истории о пионерах и душераздирающие поэмы о судьбе пионера — доносчика Павлика Морозова также не заполняли вакуума. Тогда с легкой руки талантливого и хитрого Алексея Толстого советские писатели принялись переводить современные европейские сказки. Оставлять на их титулах имя настоящего автора было невозможно, издательство не посмело бы издавать идеологических врагов. В то же время переводчик, объявивший себя автором, получал вдвое больше, чем тот, кто поскромничал. И вот вслед за толстовским «Золотым ключиком», вольным переводом итальянской книги «Пиноккио», широким потоком вошли другие переводы. А. Волков перевел «Волшебник из страны Оз» под названием «Волшебник Изумрудного города», Л. Лагин пересказал в «Старике Хоттабыче» английскую повесть «Медный кувшин, а Корней Чуковский перевел «Доктора Дулитла» под именем «Айболита». Так как этим занимались профессиональные писатели, то оказалось, что русские пересказы не уступают иностранным источникам, и постепенно они стали золотым фондом отечественной детской литературы.

***Чебурашка***

Следующее поколение детишек выросло без переводов. Сказочные персонажи вскоре попали в мультипликацию и получили там второе рождение.

Так случилось, например, со странным существом Чебурашкой, который попал в нашу страну в ящике с апельсинами. Откуда он приехал, зачем и как, никто не знает. Не ведает и сам Чебурашка. Главное, что он — очаровательное доброе существо, ростом с кошку, покрыт мягким бурым мехом, ко лицо у него не медвежье, а человеческое, есть еще и громадные уши, тоже мохнатые. Появился он, когда у нас была «эпоха застоя», и жутко рассердил начальство издательства «Молодая гвардия», которое выступило в «Литературной газете» с грозной статьей, где утверждалось, что у Чебурашки нет родителей, по крайней мере, ни сам Чебурашка, ни автор ни разу об этом не упоминают, а если у Чебурашки нет родителей, следовательно, автор «Чебурашки» Эдуард Успенский хочет вбить клин между нашими революционерами — родителями и намеревающейся идти дальше по их дороге молодежью.

Но Чебурашка остался любимым героем малышей, а вот куда сгинул издательский начальник, я не знаю и знать не хочу.

***Джин хоттабыч***

Сегодняшняя детская сказка часто не придумывает новых чудовищ, а трансформирует старые, привычные образы. Этот путь позволил создать весьма интересные разновидности драконов, русалок и леших. Появилось множество детских книг и кинофильмов, которые пересказывали какую — либо детскую народную сказку, однако вместо Ивана — дурака в ней действовал советский пионер Ваня, который смело разоблачал гнусные замыслы Кащея Бессмертного и его идеологически сомнительного окружения.

Типичной для такого процесса мне кажется судьба джинна в книге А. Лагина «Старик Хоттабыч», одной из наиболее популярных книг бедного на детские книги предвоенного десятилетия.

Как известно, джинны — бесплотные, чаще всего злые духи арабского фольклора, перешедшие оттуда в исламский пантеон сверхъестественных существ. Джинны созданы Аллахом, как учат нас сегодня, из бездымного огня, они обладают разумом. И могут приобретать любую форму и выполнять приказания своего повелителя. Образ джинна всегда привлекал восточных сказочников, но их интересовали не отношения джинна и Аллаха или дьявола Иблиса, а возможность добиться исполнения желаний. Вот и придумали они глиняные бутыли, в которых закупорены злые джинны, и заклинания, с помощью которых можно джинна приручить.

Современный писатель понял, что можно создать забавную ситуацию, переместив это бесплотное существо, исполняющее желания, из древности в нашу действительность. Так возник из кувшина страдающий насморком старик Хоттабыч, который вынужден подчиняться советскому мальчику и исполнять нехитрые его пионерские желания. Постепенно джинну все более нравится жизнь в стране побеждающего социализма, и вот он уже мечтает о судьбе советского пенсионера.

Переосмысление сути сказочных существ характерно для пьес драматурга И. Шварца, который искал в том способы иносказательно выразить свои оппозиционные настроения к социалистической действительности. В пьесе «Обыкновенное чудо» лирический герой — медведь — оборотень, которого «руководство» королевства намерено застрелить за то, что он медведь, хотя и знает о его человеческом происхождении. Еще более переосмысление сказки очевидно в пьесе «Дракон», где дракон, правящий страной, — оборотень.

Путь всех современных переосмыслений — приведение мифа в соответствие с нашей психологией, столкновение непонятного и объяснимого, рационального и невероятного, того, с чем мы сталкиваемся на каждом шагу.

Очевидно, переходной ступенью между миром детства, в котором ребенок еще признает чистую сказку, и миром взрослых, в котором сказку следует подать в одеждах ХХ века, стала сегодня детская фантастика. Ее можно разделить на фантазию, или полу — сказку, в которой водятся сказочные существа, и детскую фантастику, где чаще встречаются роботы и инопланетяне…

***Козлик Иван Иванович***

«Внедрение» сказки в мир фантастики проиллюстрируем повестями «Заповедник сказок» и «Козлик Иван Иванович». Это — повести — фантазии. Действие их происходит в будущем, в мире, где космические корабли легко достигают дальних звезд и даже галактик, населенных разнообразными невероятными жителями. В то же время в повестях существование сказки принимается за часть действительности, и отношение к ней вполне реальное и спокойное, однако сказочное действие развивается по законам реального мира. Древнего создателя сказки мало интересовали житейские детали и причинно — следственные связи. Тот мир был статичен, и события за пределами сюжета никого не интересовали. В полусказке ты относишься к волшебству так же, как к трамваю.