Весенняя страсть - Домнинг Дениз - Страница 13

Тильда склонилась к солдату, гладя его по руке. Лицо Алана стало похотливым, он маслеными глазами не отрываясь смотрел на девушку. Озабоченность Николь сменилась горьким весельем. Мужчины всегда глупели рядом с Тильдой. Они никогда не замечали, что девушка использует их, а потом, когда они надоедают и ей становится скучно, избавляется от них.

– Ты ведь едешь с нами? Правда? – промурлыкала она.

– Да, еду. Мне здесь не повезло, я не нашел места, – ответил Алан. Голос его стал хриплым от желания. – Мне как раз нужна компания, чтобы скрасить одинокий путь.

Николь кашлянула. Ей стало ясно, что вовсе не свое одиночество он собирался скрасить. Нет.

У них за спиной неожиданно громко заговорили по-французски. Николь подняла глаза, открыла рот и ухватила лошадь Алана за уздечку, желая совсем спрятать голову за густой гривой животного.

– Милорд, не знаю, как вас благодарить, но ведь вы хорошо понимаете, что в мою обязанность входит следить за торговлей. Она не должна прекращаться, иначе город ослабеет.

Гиллиам мысленно выругался и широкими шагами двинулся к городским воротам. Джослин плелся за ним по пятам. Глава городского совета старался не отстать от лорда. Голос этого человека всегда действовал Гиллиаму на нервы, но сегодня он просто ни минуты больше не мог выносить его бормотание.

– Мы, купцы, хотели довести до вашего сведения, что понимаем, как драгоценна ваша потеря, но считаем, что можно выйти из положения, не причинив вреда ни одной из сторон. Можно договориться: пускай каждый охранник у ворот станет задавать вопросы всем подряд. Уверяю вас, никому не удастся проскользнуть незаметно.

– Довольно, хватит, я все понял, – раздраженно прервал его Гиллиам. – Ты попросил, я согласился.

– Значит, вы согласны… – Под суровым взглядом Гиллиама мужчина моментально умолк.

Они пересекли небольшую площадку, выложенную камнем, и направились к воротам.

– Альфред, – сказал Гиллиам солдату, стоявшему рядом с охранником. – Переведи своему напарнику: он может открыть одну створку, но каждого незнакомого человека необходимо расспросить, кто он и куда едет. Все повозки надо тщательно осматривать, и если появятся сомнения, пусть сразу зовет меня. Я буду наверху, в башне, и оттуда стану наблюдать. Как только ты объяснишь ему это, пойди и сообщи всем, кто занимается поисками, где я. Пусть идут с докладом прямо ко мне.

– Слушаю, милорд, – ответил солдат и принялся переводить охраннику слова лорда Гиллиама.

Гиллиам уже направился к одной из башен, когда внезапно задержался: взгляд его упал на вооруженного мужчину. Конечно, нельзя было сравнить доспехи и лошадь Гиллиама с доспехами и жеребцом этого всадника, но молодой рыцарь увидел в наемнике того, кем мог бы оказаться сам. Если бы не щедрость Рэналфа, Гиллиаму пришлось бы ходить от одного большого замка к другому в поисках работы.

– Джослин, иди сюда, – велел Гиллиам парнишке.

Его неодолимо потянуло к несчастному рыцарю, и он не отказал себе в том, чтобы подойти к нему.

Рядом с рыцарем стояла маленькая женщина, хорошенькая, но уже похожая на отцветающую розу. Девушка нахально смотрела на него, и в ее взгляде читался откровенный расчет, как у проститутки, которая оглядывает мужчину, подсчитывая, сколько можно с него взять. Стало быть, этот рыцарь состоит при ней сводником, пытается заработать лишние монеты. Похоже на то.

– Приезжал сюда наниматься? – поинтересовался Гиллиам у обтрепанного воина.

– Да, милорд, но дом закрыт, – ответил тот.

Ужасный французский солдата заставил Гиллиама посмотреть на него внимательнее. Выходит, он не побочный сын представителя благородного сословия, а просто наемник, желающий получше устроиться. У него есть лошадь, и это уже очень неплохо: даже самая захудалая лошаденка – дорогое удовольствие.

– Да, верно, и будет закрыт до февраля. Кстати, шериф как раз набирает людей.

– Спасибо, но я обещал вернуться на свое последнее место, если мне не повезет в Грейстене. – Рыцарь быстро поклонился, но в его поклоне не было ни раболепия, ни надменности. Потом он улыбнулся: – С вашего позволения мы отправимся, милорд.

Гиллиам оглянулся на ворота. Площадь перед ними постепенно пустела, ожидавшие выхода были хорошо известные охраннику горожане. Гиллиам собрался пожелать рыцарю доброго пути и уже повернулся к нему, когда заметил мальчика, державшего лошадь солдата.

Гиллиам оценил его еще выше. Искатель лучшей доли не беден, если может содержать женщину, лошадь и парнишку-слугу. Мальчик был высокий, но очень робкий, горбатый, с поникшей головой. Гиллиам сразу обратил внимание на его одежду Когда-то эта туника была зеленой, но сейчас выгорела и побелела. Гиллиам вспомнил, что давным-давно и у него была похожая и что он очень жалел, когда вырос из нее.

– Доброго пути, – пожелал Гиллиам. – Пошли, Джослин.

Он положил руку на худенькое плечо мальчика и зашагал к башне. Оруженосец первым ступил на винтовую лестницу, Гиллиам шел за ним, массируя горящее огнем раненое плечо. Кровь впиталась в рубашку, и ткань прилипла к коже. Ощущение было не из приятных.

Из башни можно было выйти на стену, откуда открывался вид на городские окрестности. Сырой холодный ветер мгновенно охватил рыцаря и его оруженосца, напоминая о близкой зиме. Ветер колол лицо и ерошил волосы. Джослин скорчился под одним из каменных выступов вдоль стены, торчащих, как гигантские зубы, и старался поплотнее закутаться в плащ. Гиллиам подошел к другому выступу и прислонился к нему.

Внизу под ними распростерлись мирные долины, охраняемые мечом его брата. Поля золотились от жнивья, кое-где чернела пятнами вспаханная земля. Виноградники и фруктовые сады уже почти облетели, лишь изредка мелькали яркими островками остатки ягод и плодов на фоне темных веток.

Гиллиам устремил взгляд на дорогу, которая змеей выползала из городской стены, переваливалась через маленький холм и скрывалась в густых лесах Рэналфа. Люди, которым сегодня пришлось отправиться в дальний путь, торопились, чтобы не замерзнуть в пути. Погода обещала совсем испортиться.

– Милорд?

Гиллиам взглянул на мальчика сверху вниз. Джослин сидел тихо и смотрел серьезно.

– Да, Джослин?

– Зачем я вам?

Горечь, прозвучавшая в голосе мальчика, придала его лицу выражение легкого презрения, смешанного с любопытством, и еще чего-то неясного. Это заставило Гиллиама сдержаться от незначащего торопливого ответа вроде того, что он выполняет приказ Джефа. Гиллиам постарался ответить как можно мягче:

– Ты ведь знаешь, я рыцарь и обязан учить сыновей моих товарищей, обязан помогать им стать хорошими воинами.

– Значит, я нужен вам для того, чтобы вы выполнили свои обязанности – мрачно спросил Джослин, глядя на дорогу.

– Ну, не совсем, но если бы даже и так, в этом нет ничего ужасного. Обязанности являются частью нашей жизни.

Гиллиам опустился перед Джослином на корточки. Этот разговор вдруг стал для него не менее важным, чем для мальчика.

– Это большая честь, когда тебе доверяют чужого сына. Во время твоего посвящения в рыцари твой успех будет и моим успехом.

– Со мной вы не добьетесь успеха, милорд. Я не смогу стать рыцарем. Лорд Кодрэй не слушал ни меня, ни мою мать, когда она валялась у него в ногах, умоляя не делать из меня рыцаря. – Мальчик поднял к небу глаза, в которых застыло выражение муки. – Я слишком слаб для такой жизни. Я просто умру и все.

– Ты так уверен? – тихо спросил Гиллиам без тени удивления или насмешки.

– Да, я очень скоро заболею, и смерть заберет меня. Вот увидите.

Это прозвучало почти угрожающе.

– Ты не кажешься больным. Это правда, ты очень худенький, но у тебя в лице я вижу краски жизни.

– Это из-за ветра, – серьезно заявил Джослин. – Смотрите. – Он вытянул руку, закатал рукав и показал худую, почти прозрачную руку. – Видите, бледная кожа да кости.

Гиллиам покачал головой.

– Такая же кожа, как у всех. Ничего особенного. Ты меня не убедил.