Сказки, рассказанные детям. Новые сказки - Андерсен Ханс Кристиан - Страница 38

38

И он расправил задки своих туфель. Туфлями служили ему старые стоптанные башмаки. Эх ты, ну как он зашлепал в них!

Придя на задний двор, он потихоньку подкрался к фрейлинам, а те все были ужасно заняты счетом поцелуев, — надо же было следить за тем, чтобы расплата была честной и свинопас не получил ни больше, ни меньше, чем ему следовало. Никто поэтому не заметил императора, а он привстал на цыпочки.

— Это еще что за штуки! — сказал он, увидав целующихся, и швырнул в них туфлей как раз в ту минуту, когда свинопас получал от принцессы восемьдесят шестой поцелуй. — Вон! — закричал рассерженный император и прогнал из своего государства и принцессу и свинопаса.

Принцесса стояла и плакала, свинопас бранился, а дождик так и поливал на них.

— Ах, я несчастная! — плакала принцесса. — Что бы мне выйти за прекрасного принца! Ах, какая я несчастная!

А свинопас зашел за дерево, стер с лица черную и бурую краску, сбросил грязную одежду и явился перед ней во всем своем королевском величии и красе, так что принцесса невольно преклонилась перед ним.

— Теперь я только презираю тебя! — сказал он. — Ты не захотела выйти за честного принца! Ты не поняла толку в соловье и розе, а свинопаса целовала за игрушки! Поделом же тебе!

И он ушел к себе в королевство, крепко захлопнув за собой дверь. А ей оставалось стоять да петь:

Ach, mein lieber Auguslin, Alles ist hin, hin, hin!

76

ГРЕЧИХА

Часто, после грозы видишь, что гречиха в поле опалена дочерна, будто по ней пробежал огонь; крестьяне в таких случаях говорят: «Это ее опалило молнией!» Но почему?

А вот что я слышал от воробья, которому рассказывала об этом старая ива, растущая возле гречишного поля, — дерево такое большое, почтенное и старое-престарое, все корявое, с трещиною посредине. Из трещины растет трава и ежевика; ветви дерева, словно длинные зеленые кудри, свешиваются до самой земли.

Другие поля вокруг ивы были засеяны рожью, ячменем и овсом — чудесным овсом, похожим, когда созреет, на веточки, усеянные маленькими желтенькими канарейками. Хлеба стояли прекрасные, и чем полнее были колосья, тем ниже склоняли они в благочестивом смирении свои головы к земле.

Тут же, возле самой ивы, было поле с гречихой; гречиха не склоняла головы, как другие хлеба, а держалась гордо и прямо.

— Я не беднее хлебных колосьев! — говорила она. — Да к тому же еще красивее. Мои цветы не уступят цветам яблони. Любо-дорого посмотреть! Знаешь ты, старая ива, кого-нибудь красивее меня?

Но ива только качала головой, как бы желая сказать: «Конечно, знаю!» А гречиха надменно говорила:

— Глупое дерево, у него от старости в животе трава растет!

Вдруг поднялась страшная непогода; все полевые цветы свернули лепесточки и склонили свои головки; одна гречиха красовалась по-прежнему.

— Склони голову! — говорили ей цветы.

— Незачем! — отвечала гречиха.

— Склони голову, как мы! — закричали ей колосья. — Сейчас промчится под облаками ангел бури! Крылья его доходят до самой земли! Он снесет тебе голову, прежде чем ты успеешь взмолиться о пощаде!

— Ну, а я все-таки не склоню головы! — сказала гречиха.

— Сверни лепестки и склони голову! — сказала ей и старая ива. — Не гляди на молнию, когда разверзаются облака! Сам человек не дерзает этого; в это время можно заглянуть в самое небо господне, но за такой грех господь карает человека слепотой. Что же ожидает тогда нас? Мы, бедные полевые злаки, ведь куда ниже, ничтожнее человека!

— Ниже? — сказала гречиха. — Так вот же я загляну в небо господне!

И она в самом деле решилась на это в своем горделивом упорстве. Все кругом заполыхало от молний, когда же снова прояснилось, цветы и хлеба, освеженные и омытые дождем, радостно вдыхали в себя мягкий, чистый воздух. А гречиха была вся опалена молнией, она погибла и никуда больше не годилась.

Старая ива тихо шевелила ветвями на ветру; с зеленых листьев падали крупные дождевые капли; дерево будто плакало, и воробьи спросили его:

— О чем ты? Посмотри, как славно кругом, как светит солнышко, как бегут облака! А что за аромат несется от цветов и кустов! О чем же ты плачешь, старая ива?

Тогда ива рассказала им о высокомерной гордости и казни гречихи; гордость всегда ведь бывает наказана. От воробьев же услышал эту историю и я; они прощебетали мне ее как-то раз вечером, когда я просил их рассказать мне сказку.

77

НОВЫЕ СКАЗКИ

78

Первый том

Первый выпуск

1844

Поэту Карлу Баггеру79

приношу я в дар эти страницы, как скромный знак благодарности за те свежие мысли и теплые чувства, коими одарили меня его богатейшие поэтические сочинения

АНГЕЛ

Каждый раз, как умирает доброе, хорошее дитя, с неба спускается божий ангел, берет дитя на руки и облетает с ним на своих больших крыльях все его любимые места. По пути ангел с ребенком набирают целый букет разных цветов и берут их с собою на небо, где они расцветают еще пышнее, чем на земле. Бог прижимает все цветы к своему сердцу, а один цветок, который покажется ему милее всех, целует; цветок получает тогда голос и может присоединиться к хору блаженных духов.

Все это рассказывал божий ангел умершему ребенку, неся его в своих объятиях на небо; дитя слушало ангела, как сквозь сон. Они пролетали над теми местами, где так часто играло дитя при жизни, пролетали над зелеными садами, где росло множество чудесных цветов.

— Какие же взять нам с собою на небо? — спросил ангел.

В саду стоял прекрасный, стройный розовый куст, но чья-то злая рука надломила его, так что ветви, усыпанные большими полураспустившимися бутонами, почти совсем завяли и печально повисли.

— Бедный куст! — сказало дитя. — Возьмем его, чтобы он опять расцвел там, у боженьки.

Ангел взял куст и так крепко поцеловал дитя, что оно слегка приоткрыло глазки. Потом они нарвали еще много пышных цветов, но, кроме них, взяли и скромный златоцвет и простенькие анютины глазки.

— Ну вот, теперь и довольно! — сказал ребенок, но ангел покачал головой и они полетели дальше.

Ночь была тихая, светлая; весь город спал; они пролетали над одной из самых узких улиц. На мостовой валялась солома, зола и всякий хлам; черепки, обломки алебастра, тряпки, старые донышки от шляп, словом, все, что уже отслужило свой век или потеряло всякий вид; накануне как раз был день переезда.80

И ангел указал на валявшийся среди этого хлама разбитый цветочный горшок, из которого вывалился ком земли, весь оплетенный корнями большого полевого цветка; цветок завял и никуда больше не годился, его и выбросили.

вернуться

76

СВИНОПАС (SVINEDRENGEN) (c. 125)

Сказка написана в конце 1838 г.; часть ее была готова уже в июле и предполагалась для чтения со сцены 10 декабря 1838 г. известным датским актером Людвигом Фистером (1807–1896). В декабре 1838 г. Андерсен говорил о желании придать своему творчеству сатирический характер и даже шутливо сообщил, что собирается стать «государственным сатириком». «Свинопас» — одна из наиболее сатирических его сказок; в этом произведении, по словам писателя, «было заключено несколько зерен старой датской народной сказки, которая в таком виде, в каком ее поведали ему в детстве, не могла быть пересказана подобающим образом» (Andersen //. С. Eventyr og Historier, Bd. II, s. 377). Почти целиком воспользовавшись первой частью народной сказки «Нищий» и ее вариантами «Гордая девушка», «Эсбен-трубочист», писатель смягчил элементы грубости, натурализма и создал своеобразную оригинальную сказку, в которой принц с презрением отвергает гордую принцессу.

вернуться

77

ГРЕЧИХА (BOGHVEDEN) (с. 129)

Сказка сочинена 22 поября 1841 г. и основана на народном поверье, в котором говорится, что молния сжигает гречиху дотла. По мнению отдельных критиков, «Гречиха» — аллегория на мужа и жену Хейберг, с которыми у Андерсена в то время были натянутые отношения (см. примеч. к сказкам «Сундук-самолет» и «Оле-Лукойе»).

вернуться

78

НОВЫЕ СКАЗКИ 1844-1848 (NYE EVENTYR) (с. 131)

Первый выпуск сборника, названного Андерсеном «Новые сказки», вышел в свет в ноябре 1844 г. Вместе со вторым (декабрь 1844 г.) и третьим выпусками (апрель 1845 г.) он составил первый том сборника. Второй том состоял из двух выпусков, опубликованных в апреле 1847 г. и в марте 1848 г.

вернуться

79

Баггер Карл Кристиан (1807–1846) — датский поэт и писатель либерального направления. Основное его произведение — автобиографический роман «Жизнь моего брата» (1835). Баггер опубликовал его в Германии, под псевдонимом Иоганн Харринг, приписав, что роман напечатан с оригинала Андерсена, уже известного тогда в этой стране. Среди стихотворений Баггера наибольшей популярностью пользуется «Английский капитан» (1834), некоторые строфы которого Андерсец приводит в истории «Альбом крестного» (1868).

вернуться

80

…накануне как раз был день переезда. — В Копенгагене квартиры нанимались обыкновенно на полугодовой срок, с 1 марта по 1 сентября и с 1 сентября по 1 марта. Эти два дня были днями всеобщего переезда с квартиры на квартиру и назывались — «день переезда». Позднее Андерсен написал сказку «День переезда» (1866).