Астра - Нортон Андрэ - Страница 47

Дальгарду не терпелось выступить, побыстрее добраться до города, где, по уверениям Сссури, скрываются тайные знания. Может, и колонисты смогут ими воспользоваться, а не только Другие.

И тут он вспомнил — и не только вспомнил, его поправил Сссури.

«Не думай об их оружии в своих руках, — формулируя это предупреждение, Сссури не поднимал головы. — Давным-давно отцы твоих отцов поняли, что знание Других не для них».

Дальгард смутно вспомнил рассказ, предупреждение, полученное им во время первого похода в развалины вблизи Хоумпорта. Да, он знает, что есть вещи, запретные для его племени. Например, лучше не разглядывать многоцветные полосы, которые служили Другим письменностью. Записи Других отыскивались и прятались в Хоумпорте. Но никто из колонистов не пытался их изучить, расшифровать, понять, что в них записано. Когда-то такой эксперимент чуть не привёл к катастрофе, и теперь подобные розыски считались слишком опасными.

Но не будет вреда, если он заглянет в этот город; к тому же он должен сообщить Совету, что здесь находится, особенно, если Другие уже здесь или бывают здесь.

До середины утра Сссури держался полей, избегая дороги, потом неожиданно повернул, и они вновь вышли на дорожное покрытие, занесённое слоем почвы. Местность казалась совершенно пустынной. Птицы-бабочки нигде не исполняли свой воздушный балет, не встретилось ни одного прыгуна. Вскоре безжизненная дорога превратилась в спуск в долину, середину которой заполняли здания. Река, дельту которой они миновали раньше, петлёй огибала город. И никаких следов войны, разрушившей порт.

А прямо на дороге лежал окровавленный клубок шерсти и расколотых костей, над которым гудели насекомые. Сссури копьём расправил маленькую тушку; она оказалась безголовой. И на пути до первых зданий города разведчики встретили ещё четыре так же изуродованных трупика прыгунов.

— Это не ящер-дьявол, — заключил Дальгард. Насколько он знал, только огромные пресмыкающиеся и их меньшие летающие родичи охотятся здесь на животных. Но ящер-дьявол от такого маленького животного вообще ничего бы не оставил, прыгуна хватило бы всего лишь на один укус для его вечно гложущего голода. Да и летающий дракон очистил бы добычу до костей.

«Они! — ответ Сссури был короток. — Они охотятся для забавы».

Дальгарда слегка затошнило. Для него прыгуны — друзья. Только с ящерами-дьяволами и летающими драконами колонисты вели вечную войну. Неудивительно, что прыгун вчера в ужасе убежал от них!

Здания впереди ничем не напоминали купола одиноких ферм, представляя собой устремлённые к небу башни. Путники прошли сквозь дыру на месте исчезнувших ворот; их проход сопровождался слабым шорохом песка, сметённого ветром в миниатюрные дюны.

Город оказался в гораздо лучшем состоянии, чем любые другие виденные Дальгардом. Но у него, как и всегда в таких местах, не было никакого желания заходить в зияющие двери. Город словно отвергал его и весь его род, как будто для сохранившегося здесь прошлого он всё равно что прыгун или короткоживущая порхающая птица-бабочка.

«Всё древнее, древнее… и во всём знания…» — уловил Дальгард мысль Сссури. Он был уверен, что водяной испытывает те же тревожные ощущения, что и он сам.

Улица привела их на площадь, окружённую грандиозными зданиями. И тут они сделали ещё одно открытие, которое заставило забыть о запретных знаниях и разбудило ощущение нормальной, ежедневной опасности.

В центре площади находился фонтан. Вода в нём давно уже не играла, но небольшой ручей всё ещё вытекал. И на берегу этого ручья в грязи глубоко отпечатался след ящера-дьявола. Почти взрослый, решил Дальгард, измерив след пальцами. Сссури быстро развернулся, изучая окружающие здания.

— Час… может, два… — дал Дальгард охотничье заключение возраста отпечатка. Он тоже посмотрел на высоченные здания. Встреча с ящером-дьяволом на открытом месте — одно дело, но играть с ним в прятки в таком муравейнике — совсем другое. Он лишь понадеялся, что рептилия ушла отсюда за город на охоту, но в то же время сомневался в этом. Эти здания представляли собой прекрасное убежище, ящер-дьявол вполне мог устроить в них своё логово. И ящеры-дьяволы не живут в одиночку!

«Попробуем у реки», — посоветовал Сссури. Как и Дальгард, он сразу согласился с необходимостью преследования. Ни одно разумное существо не упустит случая убить змееящера, если такой случай подвернётся. А водяной и разведчик много раз шли по следу вместе. Поэтому они сразу принялись исполнять свои роли, с привычкой, выработанной долгой практикой.

Они выбрали направление к реке и уже через несколько ярдов встретили доказательство, что водяной догадался верно: на слое нанесённой почвы глубоко отпечатался ещё один след.

Здесь стояли здания другого типа, без окон, возможно, склады. Но Дальгарду больше всего понравилось, что у всех них плотно запертые двери. Зверю негде будет затаиться, чтобы подкарауливать их.

«Мы заранее услышим его запах», — Сссури уловил тревогу разведчика и дал свой ответ.

Конечно, они уловят запах издалека: ничто не может скрыть зловоние логова ящера-дьявола. По пути Дальгард усиленно принюхивался. Незнакомые запахи во множестве витали у этих зданий, но среди них не чувствовалось отвратительных — пока.

«Река…»

Да, впереди текла река; путь их закончился у верфи, построенной над маслянистым потоком. По обе стороны тянулись глухие стены. Если ящер-дьявол прошёл этим путём, укрыться ему было бы негде.

«За рекой…»

Дальгард недовольно хмыкнул. Почему-то ему не хотелось переплывать реку, не хотелось, чтобы медленная вода с её коричневым оттенком касалась его кожи.

«Плыть не придётся».

Дальгард посмотрел, куда указывал палец Сссури. Но то, что он увидел, не очень-то его успокоило. На волнах подпрыгивала лодка, по форме такая же чужая, как окружавший их город.

4. Цивилизация

Раф смотрел на широкую равнину; предрассветные сумерки придавали всему серый оттенок, смягчая расстояния и позволяя видеть, как вечно колышется на ветру трава. Пилот пытался понять, что делает эту картину такой нетронутой, свежей и новой. На Земле тоже существуют обширные районы, покинутые людьми после Большого Пожара и атомной войны или позже, после восстания, уничтожившего империю Мира, который отбросил человечество назад по дороге цивилизации. Но даже бывая в тех диких местах, Раф никогда не испытывал такого ощущения. Он готов был поверить, что записи, которые показал ему Хобарт, неверны, что этот мир никогда не знал разумной жизни, сосредоточенной в городах.

Пилот медленно спустился по рампе, глубоко вдыхая свежий воздух. Когда взойдёт солнце, станет теплее. Но сейчас начиналось именно такое утро, какое заставляет радоваться тому, что ты жив — и молод! Может, отчасти на юношу действовало и то, что он освободился от корабля, что он больше не просто дополнительный груз, а человек с определёнными обязанностями.

В космонавты обычно отбирали молодых людей. Но до сих пор Раф никогда не испытывал беззаботности молодости. Теперь же ему хотелось нарушить приказ, поднять флиттер в небо, направиться в начинавшее голубеть небо не просто для испытательного полёта, не лететь к городу Хобарта, а просто кружить над обширным морем травы, самому увидеть все чудеса планеты.

Но дисциплина, к которой он приучал себя почти с самого рождения, заставила проверить флаер и терпеливо ждать, внутренне кипя от возбуждения, ждать, пока к нему не присоединятся Хобарт, Лабле и Сорики, связист.

Ждать пришлось недолго. Вскоре трое пассажиров, увешанные оборудованием, тоже спустились по рампе, и Раф сел за приборы управления флаера. Он включил поле, которое послужит им ветровым щитом, и поднял флиттер в набирающее цвета утро. Сидевший рядом Хобарт нажал кнопку автоматической записи, а на заднем сидении Сорики надел на голову наушники. Они не только делали запись всего увиденного, но и непрерывно поддерживали связь с кораблем, который уже превратился в серебряный карандаш далеко позади.