Неубедимый - Лукас Ольга - Страница 37

— Водки! И яду! — подпрыгнул на месте Лёва. — Ну не могу я за пятнадцать минут составить мнение о книге! Я отказываюсь говорить с журналистами о том, чего не читал!

— Ты уже пятнадцать минут бегаешь тут и кричишь. Значит, время вышло, а работать всё равно надо, — взглянув на часы, констатировала Наташа.

Лёва совсем скис. Виталик наклонился к нему поближе и заговорщицким шепотом предложил по названию и обложке определить примерное содержание и так выкрутиться.

— Я не собираюсь выкручиваться! — оттолкнул его Лёва, однако книгу предъявил — всё это время она, как верный кольт, торчала у него за поясом. — Я хочу нормально работать, в нормальном режиме!

— О, это ты не своим делом занят, — покачал головой Виталик, — Я слышал, на Галапагосских островах требуются черепашьи пастухи. Может, скинешь им резюме? Думаю, по-английски они разумеют.

— Кто, черепахи? — удивилась Наташа.

— Послушай, так это же «Тайна заброшенной хрущевки», — сказал Шурик, внимательно рассмотрев книгу. — Я её очень хорошо знаю. Я на неё внутреннюю рецензию писал. Только рабочее название у неё было «Удушенные».

— Саня! — Лёва прижал руки к сердцу, потом снова рванул на груди рубаху. — Всё, что хочешь, тебе отдам! Перескажи мне кратко!

— Ну изволь. Слабонервных просим удалиться, — откашлялся Шурик.

Лёва посмотрел на Наташу. Наташа посмотрела на Лёву. Виталик посмотрел сперва на Лёву, потом на Наташу, а затем взмахнул рукой — только что не сказал «Поехали!» — и Шурик начал рассказывать:

— В самом начале — хорошая заявка на триллер. Хотя ближе к концу — детектив. Сюжет захватывающий. Законы жанров выдержаны. Герои не шаблонные, но при этом в них можно увидеть знакомые типажи. Издавать можно в серии «Наш триллер» и отдельно вне серии. Аудитория…

— Сань, ты не внутреннюю рецензию пишешь, — остановил его Лёва. — Ты мне просто содержание скажи, а? Место действия, время действия… Что было, что будет. Чем дело закончится.

— А, ну да… — спохватился Шурик. — Дело происходит в Москве в наше время. В предназначенной на снос хрущевке, где даже бомжи брезгуют селиться, находят комнату. Отремонтированную, чистенькую, уютную. Мебелишка какая-то. На столе — ужин, сервированный на двоих. Не фарфоровый сервиз, конечно, но всё очень аккуратно, по-домашнему. Салфеточки там, прихваточки, то-сё. Кровать даже двуспальная стоит. Разобранная, но не смятая. За столом — изящный мужчина лет сорока. Задушенный насмерть. Через неделю в другом районе — такая же история. Тоже заброшенный дом, прибранная комната, удушенный мужчина такого же типа, что и первый. Два друга, один журналист, другой не помню кто, типа химик, что ли, обсуждают от скуки эту ситуацию и с хохотом отмечают, что они оба по приметам походят на жертв. У одного отпуск, другой без работы, делать им нечего. Они начинают расследование. Журналист думает таким образом поднять свой рейтинг. А от второго просто жена ушла, ему развеяться охота. Там постепенно появляются новые трупы и новые подробности. И вот друзья находят убийцу. Это тётенька-ремонтница, большая такая, неуклюжая, с лицом у неё что-то, говорит она тоже плохо. Друзьям её жалко, они думают — пусть полиция разбирается, это не наше дело, нас эта тётя не тронет. И на следующий день одного из них находят задушенным в заброшенном доме. И оставшийся в живых думает, идти ему в отделение или нет. Конец.

— Нулёвая идея у триллера, очень московская, — прокомментировал Виталик. — Наша бы, питерская ремонтница пошла убивать только во имя великой идеи.

— «Тварь я дрожащая или право имею?» — подхватил Шурик.

— И вместо ужина на стол — собрание сочинений Достоевского! — добавил Виталик.

— Только без первого тома, первый том она сама съела уже, а ему говорит — ешь второй, вот тебе вилка, вот кетчуп!

— А он такой — не буду есть! Второй том у тебя подгорел!

— А она — врёшь, врёшь, кобеляка! К Зинке небось с пятого этажа шлялся, она тебя подгоревшим Гоголем потчевала?

— Ладно, вы тут паясничайте, а я пошел, — забирая книгу, сказал Лёва.

— Проваливай, проваливай! А то мы тебя духовностью закидаем! — закричал ему вслед Виталик. Лёва обернулся, чтобы достойно ответить на это, но тут в приёмной, как всегда неожиданно, появился Константин Петрович.

— Та-ак! — поправляя очки, протянул он и внимательно оглядел всех четверых.

— Мы успокаивали ценного сотрудника Лёву и пересказывали ему содержание книги, а сейчас уже идём по местам! — вытянувшись в струнку, отрапортовал Шурик.

Ох, не надо было ему привлекать к себе внимание!

— Вы не думайте, я помню, кого назначил ответственным за распространение слухов, — смакуя каждое слово, произнёс коммерческий директор. — Лёва честно справляется. Одно ток-шоу чего стоит.

— Завтра ещё две публикации будут, — ввернул тот.

— Вот! — Цианид поднял палец вверх. — Завтра будут ещё две публикации. Потом Виталик. Втёрся в доверие к самому Порфирию Сигизмундовичу! Ну, это, считай, вообще вписал себя в историю мирового кинематографа. И нужную нам сплетню — тоже.

— Так Сигизмундыч этот режет свои фильмы и отснятый материал бракует то и дело, — напомнил Виталик. — К тому же сегодня не мой день.

— Сам факт важен! — Когда Константину Петровичу нужно поставить кого-то в пример, все прежние грехи забываются. — Про Марину с Галиной и говорить нечего — они просто… как это говорится… порвали танцпол! На европейский уровень вывели нашу тему. И только Александр Курманаев, ответственный, между прочим, не менее, чем Лев Разумный, и пальцем не пошевелил, чтобы сдвинуть это дело с мёртвой точки.

— Так оно и без меня двигается, — обезоруживающе улыбнулся Шурик.

— Это отговорка бездельника и лентяя! Вспомни о своих многочисленных знакомствах! И позвони хоть кому-нибудь, просто чтоб совесть свою очистить!

— Хорошо, — покладисто кивнул Шурик. — Уже иду звонить Мише Ёжику.

Легко сказать «иду». По пути на своё рабочее место Шурик набрал все три известных ему телефонных номера бывшего однокурсника, а ныне — главного редактора главного городского журнала. Ни один номер не ответил. Это была не новость.

Миша поступал так ещё в студенческие годы. Он первым на курсе обзавёлся громоздкой трубкой, больше похожей на рацию, и отключал её всякий раз, когда уходил на дно. Причины ухода на дно были самые разные: невозможность вернуть долги, кризис романтических отношений, творческий тупик. Что Миша делает на дне, никто не знал. Но возвращался он всегда бодрым, свежим, с новыми идеями. И только Мишин взгляд после каждого такого заныривания становился всё тяжелее и тяжелее. К четвёртому курсу этот взгляд не могли выдерживать не только однокурсники, но даже некоторые молодые преподаватели.

Шурик вздохнул и набрал номер редакции.

— Здравствуйте! — лучезарным голосом ответила женщина-робот. — Вы позвонили в редакцию журнала «Невские перспективы»! Ваш звонок очень важен для нас! Чтобы связаться с рекламным отделом, нажмите ноль!

Шурик ждал.

— Чтобы поблагодарить нас за нашу работу, нажмите один, — ласково пропел автоответчик.

Шурик ждал.

— Чтобы прослушать информацию о точках распространения журнала, нажмите два, — чуть менее восторженно сообщила трубка.

Шурик ждал

— Чтобы узнать об условиях льготной подписки, нажмите три, — будничным тоном сказал телефон, и стало понятно, что говорит не робот, а самая обычная, земная женщина из плоти и крови.

Шурик ждал.

— Чтобы сообщить о найденных опечатках, нажмите четыре, — с угрозой в голосе сказала гражданка из трубки.

Шурик вздрогнул, но не отступил.

— Чтобы поучить нас оформлять обложку, нажмите пять! — прорычала дьяволица, которой наступили на хвост.

Шурик был твёрже камня, к тому же не собирался никого ничему учить, он всего лишь хотел поговорить с Мишей Ёжиком.

— Чтобы узнать что-то ещё, дождитесь ответа секретаря! — нежным синтетическим голосом промурлыкал телефон. — И помните, ваш звонок очень важен для нас.